его ордена. На нем была надета черно-белая сутана, свисающая до колен.
Лицо его было изрыто оспой. Юлий не сразу понял, что несмотря на седые
волосы, Сатаал не достиг еще и среднего возраста. Ему даже не сравнялось
двадцать лет. Тем не менее ходил он согбенной походкой, свидетельствующей
о солидном возрасте и большой набожности.
доброжелательно, но как бы издалека, тем самым подчеркивая пропасть между
ними. Юлия успокаивало отношение к нему этого человека, которое, казалось,
говорило: "Это твоя работа, но также и моя. И я не стану усложнять жизнь и
тебе и себе, докапываясь до твоих подлинных чувств". Поэтому Юлий
помалкивал, прилежно зубря напыщенные вирши.
места в священном писании.
затылок, нагнулся к Юлию и сказал нравоучительно:
мне легче будет растолковать тебе то, что ты выучил. Ты должен учить
сердцем, а не головой. Акха никогда не требовал понимания от своего
народа. Только послушание.
спросил Юлий.
тени обступали со всех сторон, стискивая душу. Во сне он часто видел мать,
и кровь струилась у нее изо рта. Вздрагивая, он просыпался и лежал в
постели, устремив взгляд в потолок. Временами, когда воздух был
относительно чист, он мог увидеть прилепившихся к потолку летучих мышей и
свисающие сталактиты. И тогда им овладевало страстное желание вырваться из
этой ловушки, в которую он сам себя загнал. Но идти было некуда.
дом Киале. Тот рассердился, когда Юлий нарушил его сон, но Туска нежно
заговорила с ним, как с сыном, поглаживая ему руку.
одного возраста с Юлием, по имени Усилк. Он был хорошим парнем, но милиция
его забрала за преступление, которого - это она знала точно - Усилк
никогда не совершал. Каждую ночь она думала о нем. Его бросили в одно из
самых страшных мест в Святилище - под надзор фагоров, и она уже не
надеялась увидеть его вновь.
переносим все тяготы жизни.
свержении правителей. Но без правителей Акха уничтожит нас.
нынешнюю власть?
Усилке всегда жил бунтарь, может он связался с дурными людьми...
ты иди к себе, Юлий.
держался с подчеркнутым почтением.
быстро исправим. Скоро ты перейдешь на другую стадию обучения. Ибо Акха
является богом земли и подземелья. И ты поймешь, как живет земля и мы все
в ее венах. Эти вены называются октавы земли, и ни один человек не будет
ни здоров, ни счастлив, если он не живет в своей собственной земной
октаве. Шаг за шагом к тебе придет откровение. Не исключено, если ты
будешь прилежно учиться, то тоже сможешь стать священником и служить богу
Акха.
внимание. Вся жизнь в Панновале была для него откровением.
спокойствие и терпение Сатаала. Обучение уже не вызывало в нем неприязнь.
Даже покинув священника, он продолжал думать о его учении. Все было
необычно и отличалось волнующей новизной. Сатаал сказал ему, что некоторые
священники, которые постились, могли общаться с мертвыми и даже
историческими лицами. Юлий никогда не слышал ничего подобного, но он
почему-то не решался назвать все это чепухой.
для него привычными. Он прислушивался к людям, которые часто говорили о
религии, внимал на углах речам сказителей, которые часто привносили в свои
рассказы элементы религии.
чувством, которое преследовало всех, живущих на Перевале, где часто
слышался гром барабанов и звон бубнов, отгоняющих злых духов. Постепенно
Юлий увидел в религии не вакуум, а ядро истины - нужно было объяснить,
почему и как люди живут и умирают. Только дикарям не нужно никаких
объяснений. Самопознание было похоже на поиск следа зверя на снегу.
каналам на поля подавался человеческий кал. Здесь люди были твердой
породы, как говорилось в пословице. Какой-то мужчина с коротко
остриженными волосами - а значит, не священник и не сказитель, - прыгнул
на тележку, развозившую навоз.
выслушайте, что я хочу сказать. Я говорю не от себя лично, а от имени
Великого Акха, чей дух движет мною. Я должен говорить за него, хотя и
рискую жизнью. Священники искажают слова Акха ради своих выгод.
человека на смех, но остальные проявили молчаливый интерес, включая и
Юлия.
больше ничего, а он будет охранять нас в великом сердце его горы. Это
ложь. Жрецы довольны и им наплевать на то, что мы, простые люди, страдаем.
Акха говорит моими устами, что мы должны стать лучше, чем мы есть. Наша
жизнь слишком легка: как только мы уплатили налоги, совершили
жертвоприношения, нам уже на все начхать! Мы просто балдеем, да
развлекаемся, да смотрим спортивные состязания. Вы часто слышали, что Акхе
нет до вас никакого дела, что он весь поглощен своим единоборством с
Вутрой. Но мы должны сделать так, чтобы ему было до нас дело, мы должны
стать достойными его внимания. Мы должны перевоспитаться, да,
перевоспитаться! И священники, живущие в свое удовольствие, тоже должны
перевоспитываться.
беспристрастными зрителями великой битвы между небом и землей. Я вернусь и
снова буду разносить эти слова по всему Панновалу. Встряхивайтесь,
перевоспитывайтесь, пока не поздно!
фагор на поводке, который держал солдат, ринулся вперед. Он схватил Нааба
за руку своими мощными, покрытыми роговицей пальцами. Тот вскрикнул от
боли, но волосатая рука обхватила его за шею и потащила в сторону Рынка к
Святилищу.
Юлием седой мужчина, когда толпа начала расходиться. Сам не зная, почему,
Юлий пошел за мужчиной, догнал его, схватил за руку.
милиция?
принадлежит власть? Священникам и только им! И если ты будешь выступать
против них...
тьме, ощущалось присутствие чего-то жуткого, таинственного, внушающего
ужас. Акха?
Именно в этот день мысли и чувства Юлия обрели четкую конкретную форму. Он
вместе с Киале и Туской спешил к месту соревнований. В нишах горели лампы,
ярким светом указывая дорогу из Вакка в Рек, и толпы людей карабкались по
каменным узким проходам, с трудом поднимаясь по истертым ступеням, окликая
друг друга, заполняли амфитеатр.
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Каменистый Артем