своих сухих губ. - Нас слишком мало для того, чтобы оказать эффективное
сопротивление. Все, что я сейчас делаю нельзя охарактеризовать ничем иным,
как самоубийством!
вокруг нее и заставит капитулировать под угрозой уничтожения... Нет, они
просто-напросто перебьют нас одного за другим...
короткой паузы и вновь сосредоточил все свое внимание на маневре.
грузовых звездолетов двигались вместе. Пропасть между ними внезапно
оказалась перегороженной решеткой из голубого пламени - электризующей и
ослепляющей. Линия кораблей, выстроившихся каре, разошлась и сомкнулась,
точно чавкающий рот. Каким бы ни был источник их энергии расход ее должен
был бы быть феноменальным, благодаря поглощения основными энергиями
космоса.
большим, чем просто панической мыслью. Эти трепещущие решетки вспыхивали
перед их иллюминаторами, трещали, исчезали, опять вспыхивали, снова
полыхали, заливая мостики всех кораблей своим странным сверканием,
ослепляющим и расточительным. Это был последний свет, который когда-либо
увидят тысячи глаз. Корабли, на которых смыкались эти голубые клыки,
вспыхивали с яркостью магния, они вспыхивали, потом проваливались в ад,
вымогающий жизни.
чудовищные решетки попадали в фазу, кто бы не контролировал их действие,
он не мог манипулировать ими с достаточной точностью. Их челюсти смыкались
слишком медленно - много кораблей проскочило в промежутки между ними и
сквозь ряды Ииннисфарского флота.
остались невредимыми, вырвавшись из ловушки.
схватке, не принимал никогда раньше участия в космических сражениях.
Галактика, вступив в период своей старости, уже давно повесила на стену
свои мечи. Из всех проницательных умов, занятых быстрым переигрыванием
стратегии, Прим оказался наиболее быстрым в обнаружении преимуществ.
Могучие порядки Ииннисфара возложили слишком много надежд на эффективность
своих решеток; они на время оцепенели, обнаружив, что уцелевшие прорвались
на их сторону. Флот Овленджа выбил их из этого оцепенения.
перепрыгивая с корабля на корабль, питаясь ими, пока нападающие не
пробились через их поредевшие боевые порядки и не двинулись дальше.
Корабли Ииннисфара теперь тоже быстро перемещались. Они мгновенно
рассредоточились, держась на безопасном расстоянии от центра распада, в
котором нашли свою гибель четыре сотни их напарников.
твердый залог нашей безопасности!
отряды уже догоняли прорвавшихся на головокружительной скорости. Среди них
был и тридцатимильный корабль, который был замечен ими несколько дней
назад.
Сросшийся, определивший себе место у иллюминатора. - Посмотрите! Разве
что-нибудь может перемещаться с такой быстротой?
настигающие выбросили черную массу, похожую на дым, точно перед их
расположением. Дым был способен быстро молекуляризоваться, и, таким
образом, мог бы просто изрешетить флагмана, точно муху на дороге, потому
что становился чем-то вроде горсти гравия, брошенного на космические
дороги. После их маневра гигантские суда исчезли из поля зрения. Но потом
появились снова, совершив хитро задуманный разворот, сформировав четыре
вершины исполинского четырехугольника прямо по курсу флагмана.
управляются роботами, - заметил ты, оценивая прелесть битвы.
свою правильность. Он отвернулся и принялся отдавать распоряжения
бомбардирам, нацеливая их на то, чтобы поразить гигантов любой ценой.
Теперь флагман был предоставлен самому себе, все его спутники были или
уничтожены, или рассеялись на миллионы миль.
чиркнули по курсу флагмана. У Прима не оставалось времени уклониться - они
двигались прямо на светящуюся решетку. В последний миг бомбардир выпалил
всей смертоносной мощью сверхбластера прямо перед собой.
звери в добычу. Вместо того, чтобы взорваться как обычно, реакция начала
распространяться вдоль обозначенного четырехугольника решетки, жадно
поглощая ее по дороге. В ее центре образовался широкий круг пустоты, через
который проскочил флагман, не получив при этом ни одного повреждения.
Реакция тем временем достигла углов решетки. Колючее пламя - пожирающее
пламя. И вот реакция дошла до четырех громадных судов...
распустился трехмерной радугой, переливающейся всеми цветами видимого
спектра, которая была видна на сотни световых лет. И тут эта слепящая
красота взорвалась... четыре радужные сферы слились воедино и стали
антисветом. Они всасывали, перемалывали и выплевывали - огромный пролом в
небытие вселенной, порожденный ими расширялся. Неотвратимая фабрика
космоса сама пожирала себя.
Флагман же не располагал временем для радости. Момент его величайшего
триумфа был одновременно моментом его крушения: полупрозрачное ядро из
вражеского деструктора поразило его в кормовой стабилизатор.
звездолет.
заложило всем уши, пока их тела электрически подпрыгивали, протестуя
против того, что с ними произошло. Сцена была озарена оранжевым и черным
цветами. Свет проникал повсюду. Лица, одежда, палуба, приборы - все было
уничтожено в один миг.
кромешной тьме, только бледные лучи звезд касались их лиц. Прим
пошатывался возле пульта. Он беспорядочно провел рукой по рядам приборов,
все они были мертвы.
время все сохраняли молчание, потому что были эмоционально иссушены
апокалиптическим ознобом битвы и горечью поражения.
заговорил ты. - Они получат окончательную шифровку о сражении, прилетят и
заберут нас. Думаю, с нами они будут обращаться с почтением.
тобой немедленно!
шевельнулся: они были всего лишь обломками на фоне стены из звездного
света, обломками, которые не к месту разговорились.
кончилось, но мы проиграли с честью. Взгляните-ка на нашего капитана, он
едва жив от усталости. Он дрался мудро и находчиво. На него нисколько не
ложится ответственность за то, что мы проиграли партию. Теперь он может
отдохнуть без угрызений совести - впрочем, все мы тоже - зная, что теперь
будущее не в его руках. Скоро они прибудут, чтобы забрать нас и устроить
торжественную встречу на Ииннисфаре.
предсказывал. Они быстренько проделали для себя проход в корпусе, окружили
удивленных людей на борту и перегнали их на корабль. И потом на полной
скорости двинулись к Ииннисфару. Флагманский корабль был оставлен во
владении его собственных разрушенных механизмов.
Последние двое вели себя тихо, парализованные на всю жизнь недавними
событиями. После всего случившегося они сидели всю дорогу рядышком, точно
пара манекенов и молчали. Прим находился в лучшем состоянии, но именно
сейчас на нем сказалось все пережитое, и он валялся на койке, сотрясаемый
нервной дрожью. Поэтому тебе в одиночестве пришлось торчать у иллюминатора
и любоваться спектаклем появления на экране Ииннисфара.
поздние дни своей истории представляла причудливое зрелище. Вдоль ее
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Орлов Алекс
Кервуд Оливер Дж.