Брайан ОЛДИСС

СЛЮННОЕ ДЕРЕВО

Нет языка, и нет наречия,

где не слышался бы голос их.

Псалом 18:4

- Ты знаешь, меня в самом деле очень беспокоит Четвертое Измерение, -
произнес с подобающей моменту серьезностью светловолосый молодой человек.

- Угу, - ответил его товарищ, глядя в ночное небо.

- В последнее время оно ощущается на каждом шагу - взять, к примеру,
рисунки Обри Бердслея. Тебе не кажется?

- Угу, - повторил его товарищ.

Молодые люди стояли на вершине невысокого холма в полутора милях к
востоку от Коттерсолла - ничем не примечательного городка Восточной
Англии, - глядели на звезды и поеживались на холодном февральском ветру.

Обоим - лет по двадцать с небольшим. Имя высокого светловолосого
парня, чьи мысли заняты Четвертым Измерением, - Брюс Фокс; он служит
младшим клерком в адвокатской конторе "Прендергаст и Таут" в Норидже.
Другого, удостоившего нас пока лишь двумя "угу" (хотя именно ему
предназначено стать главным героем нашего повествования), зовут Грегори
Роллс. Он тоже высокого роста, у него темные волосы, серые глаза и
красивое, одухотворенное лицо. Роллс и Фокс дали клятву посвятить свою
жизнь Великим Идеям. Тем самым они отличались - во всяком случае, по их
собственному мнению - от всех обывателей, живущих в Коттерсолле в эти
последние годы девятнадцатого столетия.

- Смотри, еще один! - воскликнул Грегори, освободившись наконец от
плена междометий и указывая рукой в перчатке на созвездие Возничего. По
небу пронесся метеор - будто капля, оторвавшаяся от Млечного Пути, - и
скрылся за горизонтом.

- Красота! - восхищенно вздохнули оба.

- Забавно, - сказал Фокс, высказывания которого часто начинались с
этого слова. - Забавно, но между звездами и человеческим разумом
существует некая взаимосвязь; так было всегда, даже в невежественные
времена до Чарлза Дарвина. У меня такое чувство, что в делах человеческих
звезды постоянно играют какую-то непонятную людям роль. К тому же звезды
помогают мне размышлять о Великих Идеях. А тебе, Грег?

- Ты же знаешь, о чем я думаю, - о том, что некоторые из этих звезд
могут быть заселены... Людьми, я имею в виду. - Он глубоко вздохнул,
взволнованный собственными словами. - Людьми, которые... наверное, они
лучше нас, они живут в справедливом обществе, они прекрасны...

- Ну понятно, социалисты! - фыркнул Фокс: в этом вопросе он не
разделял идей своего друга. Он постоянно слушал разговоры мистера Таута в
конторе и считал, что лучше, чем его богатый друг, осведомлен о том, какую
смуту в размеренную жизнь общества вносят эти самые социалисты, о которых
столько говорят в последнее время. - Звезды, где полно социалистов!

- По-моему, это лучше, чем звезды, где полно христиан! Да что
говорить, если бы там жили христиане, они давно послали бы сюда
миссионеров, чтобы проповедовать нам свои идеи.

- Интересно, будут ли когда-либо возможны межпланетные путешествия, о
которых писали Нансоу Грин и месье Жюль Верн... - начал Фокс, но появление
нового метеора прервало его на полуслове.

Как и предыдущий, этот метеор появился со стороны созвездия
Возничего. Ярко-красный, он величественно плыл по небосклону, медленно
приближаясь к тому месту, где стояли двое друзей. Юноши вскрикнули и
схватились за руки. В небе вспыхнуло, разгораясь, ослепительное оранжевое
сияние. Метеор пролетел над их головами (позднее они так и не смогли
прийти к единому мнению о том, издавал ли он какой-либо звук), и исчез за
ивовой рощицей. Окрестности озарила яркая вспышка. Ясно было, что он упал
неподалеку.

Грегори первым нарушил тишину.

- Брюс, Брюс, ты видел? Это не обычный болид!

- Такой большой! Что это было?

- Может быть, нас наконец посетили гости с небес?

- Эй, Грег, он, похоже, приземлился на ферме у твоих друзей,
Грендонов!

- Верно! Надо будет завтра нанести визит старику Грендону и выяснить,
не видел ли кто из домочадцев, как это произошло.

Они топтались на одном месте, возбужденно обмениваясь мнениями и
вовсю упражняя свои голосовые связки. Это была беседа молодых оптимистов
со множеством умозрительных заключений, которые начинались с "Хорошо, если
бы..." или "Ты только представь себе...".

Потом оба успокоились и посмеялись над своими фантастическими идеями.

- Почти девять, - сказал наконец Фокс. - Я не думал, что уже так
поздно. Забавно, как быстро все-таки идет время. Грег, давай лучше
вернемся.

Фонаря они с собой не взяли, поскольку вечер выдался ясный и
безоблачный. До окраины Коттерсолла, если идти по дороге, было около двух
миль. Они бодро шагали, крепко взявшись за руки, чтобы не споткнуться о
дорожные выбоины. Завтра Фоксу надо было вставать в пять утра, чтобы
вовремя добраться на велосипеде до работы. В городке было тихо - или почти
тихо. В доме пекаря, где Грегори снимал комнату, горел газовый рожок и
слышались звуки пианино. Когда они остановились у дверей, Фокс лукаво
спросил:

- Значит, завтра собираешься к Грендонам?

- Скорее всего... если только этот раскаленный докрасна межпланетный
корабль не унес их в иной мир.

- Признайся, Грег, ведь на самом деле ты хочешь увидеть хорошенькую
Нэнси Грендон, а?

Грегори шутливо хлопнул друга по плечу.

- Брось ревновать, Брюс! Я собираюсь встретиться с отцом, а не с
дочерью. Может, она и принадлежит к прекрасной половине рода
человеческого, но ее отец олицетворяет собой прогресс, а в данный момент
это меня интересует куда больше. У Нэнси есть свои достоинства, верно, но
у ее отца... о, у ее отца есть электричество!

Рассмеявшись, они пожали друг другу руки и разошлись.

Однако (Грегори еще предстояло это выяснить) события,
разворачивавшиеся на ферме Грендонов, отнюдь не давали повода для
веселья...

На следующее утро Грегори Роллс, как обычно, проснулся часов в семь
утра. Он зажег газовый рожок, в очередной раз пожалев, что в доме пекаря
нет электричества, и снова начал размышлять о необычном явлении,
свидетелем которого оказался вчера. Миссис Фенн, жена пекаря, который уже
разжег печь, принесла Грегори горячей воды, чтобы тот умылся, и кипяток
для бритья, а чуть позже - поднос с завтраком. Все это время мысли юноши
были поглощены метеором и теми возможностями, что возникали в связи с его
появлением. Грегори решил не позднее чем через час отправиться к мистеру
Грендону.

Будучи сыном достаточно состоятельного человека, Грегори мог
позволить себе свободно распоряжаться своим временем. В годы Крымской
войны Эдвард Роллс случайно познакомился с господином Эскоффье, и при
некоторой помощи этого выдающегося кулинара ему удалось выпустить на рынок
пекарный порошок "Юджинол" - чуть более приятный на вкус и чуть менее
вредный для здоровья, чем продукция конкурентов, что позволило отцу
Грегори добиться коммерческого успеха. Благодаря этому Грегори смог
поступить в один из колледжей Кембриджа.

Теперь, когда учеба осталась позади, можно было начинать карьеру. Но
какую? Он приобрел - благодаря в большей степени общению с другими
студентами, нежели с теми, в чью задачу входило учить его, - некоторые
знания в области естественных наук; его очерки удостаивались похвал, а
кое-что из поэзии даже было опубликовано, так что он больше склонялся к
литературе. Впрочем, тяжкая мысль, что жизнь тех, кто не принадлежит к
привилегированным классам, сопряжена с множеством страданий, заставляла
его всерьез подумывать о политической карьере. Он неплохо разбирался и в
богословии, но мысль о том, чтобы посвятить свою жизнь церкви, не слишком
его привлекала.

Так и не решив вопрос о своем будущем, Грегори покинул родной дом, не
сумев найти общего языка с отцом. Поселившись в самом сердце Восточной
Англии, он надеялся собрать материал для книги, которую хотел назвать
"Путешествия с социалистом-натуралистом". Книга эта должна была полностью
удовлетворить его тщеславие. Нэнси Грендон, которая неплохо рисовала,
могла бы изобразить небольшую эмблему на титульном листе... Можно было бы,
наверное, посвятить этот труд его другу по переписке, писателю, мистеру
Герберту Джорджу Уэллсу...

Грегори оделся потеплее - утро было холодным и пасмурным - и
спустился в конюшню. Оседлав свою лошадку Дэйзи, он направился по хорошо
знакомой дороге в сторону фермы Грендонов.

Солнце взошло час назад, однако небо оставалось тусклым, а
однообразные поля навевали лишь скуку. В этих краях, вдоль берегов
прихотливо петляющей речки, преобладали два типа ландшафта Восточной
Англии: вересковая пустошь и болотистая местность, совершенно непригодная
для сельского хозяйства. Деревьев было мало, все низкорослые, так что
четыре горделивых вяза возле фермы Грендона служили хорошим ориентиром,
видимым на многие мили вокруг.

Ферма располагалась на небольшом холме, островком возвышавшемся среди