Чтение 26–й страницы книги ~Последняя схватка~

- Что такое? Что? - причитала Кейт, стараясь привлечь его к себе, но
Дэмьен внезапно отпрянул от нее.

- Нет, плохи дела, - пробормотал он. - Не могу любить. Не умею, не
хочу, не буду любить.

- Да, Дэмьен, да, люби же меня, - умоляла Кейт. Она вся горела и
находилась на грани отчаяния. Дэмьен склонился над ней и заглянул ей в
глаза. Кейт вдруг показалось, что они полыхнули желтым пламенем.

- Хочешь видеть то, что вижу я? - прошептал Дэмьен у самого ее уха.
Кейт отрицательно замотала головой, пытаясь вникнуть в смысл его слов.

- Боль всесильна и всеобъемлюща. - Дэмьен зубами коснулся ее шеи. -
Рождение - это боль. Смерть - это боль. И красота - это боль.

- Люби меня, Дэмьен, - все еще бормотала Кейт, едва осознавая, что
эти слова уже не имели никакого значения.

- Я дам тебе мою боль, ибо любовь - это тоже боль...

Кейт обхватила руками свою голову, пытаясь не слышать его слов, лицо
ее исказилось, но она не могла уйти от его рук, вцепившихся ей в спину, от
его ногтей, вонзившихся в кожу.

- Яви ей настоящую боль, отец, - крикнул Дэмьен. - Не мелкие уколы
повседневного страдания, а подлинную святую боль истязания...

И Кейт сдалась. Она уже не слышала его слов, а только выкрикивала
что-то вместе с ним, и скоро вопли ее смешались с торжествующим воем
зверя.

Было еще темно, когда Кейт проснулась. Она инстинктивно потянулась к
Дэмьену, но его не оказалось рядом. Кейт выскользнула из постели и
пробралась к двери. В зеркале она разглядела, как исцарапано ее тело;
синяки и кровоподтеки покрывали спину, шею и руки. Кейт вздрогнула и
отшатнулась. Накинув рубашку, она выскочила в коридор и шепотом позвала
Дэмьена, но ответа не последовало. Ее окружала тьма. На цыпочках она
миновала галерею, заглянула в холл.

Через какое-то время она набрела на часовню, толкнула дверь и
разглядела белеющее в полумраке тело Христа гвоздями приколоченного к
кресту. Кейт вздрогнула, увидев эту фигуру, ее охватил ужас, но
всмотревшись, она заметила Дэмьена. Обнаженный и скрюченный, он спал у
подножия креста. Колени его были подтянуты к подбородку, и он обхватил их
руками.

- Дэмьен? - прошептала Кейт, но тот даже не шелохнулся.

Она бесшумно подкралась к нему и, склонившись, слегка коснулась его
спины. Он замерз. Кейт протянула руку и погладила его волосы, а потом
опять взглянула на крест. Когда она вновь опустила глаза, то увидела под
раздвинутыми волосами метку. Это была метка зверя.

666.

Прикрыв глаза, Кейт застыла на месте. Потом поднялась и направилась к
двери. Она ни разу не оглянулась. Слезы ручьем лились по лицу и
скатывались ей на грудь.

Когда она вышла, Дэмьен открыл глаза, отсвечивающие желтым пламенем.

Подъехав на следующее утро к зданию посольства, Харвей Дин обнаружил
здесь толпу репортеров, запрудивших вход в вестибюль, вплоть до лифта. Дин
бросил на охранников выразительный взгляд, в котором сквозило раздражение,
но те в ответ лишь пожали плечами. Дин не мог себе представить, как
журналистам удалось проникнуть внутрь здания, но у него не было времени
раздумывать над этим.

Никто даже не пытался соблюсти формальности.

- Торн заплатил Шредеру? - задал первый вопрос один из них.

- Извините, господа, - проворчал Дин, проталкиваясь сквозь плотные
ряды репортеров и нажимая кнопку лифта. - Я не собираюсь давать никаких
комментариев.

- Почему мы не можем видеть посла?

- Потому, что в настоящее время его нет на месте. - Дин все еще
пробивался к дверям лифта.

- А где же он?

Ответа так и не последовало. Дверцы лифта раздвинулись, и Дин с
облегчением вошел в него, отирая со лба пот.

На пороге своего кабинета Дин остолбенел, заметив за письменным
столом Дэмьена.

- Я думал, ты дома, - растерянно протянул он.

Дэмьен не ответил.

- Пресса переполошилась в связи с заявлением Шредера. Надеюсь, мне
удастся удержать толпу, пока ты переговоришь с Бухером, но...

- Что вчера делал де Карло в твоем доме? - Вопрос был задан
бесцветным голосом, лицо ничего не выражало.

- Кто? - Недоумение Дина было искренним. - Кто такой, черт побери,
этот де Карло?

Ярость овладела Дэмьеном. Он медленно поднялся и пристально посмотрел
на Дина.

- Скажи мне правду. Дин пожал плечами. Что он мог сказать?

Во взгляде Дэмьена мелькнуло отвращение. Не отводя глаз, он крикнул:
"Питер!" Открылась боковая дверь, и на пороге появился мальчик. Как
сомнамбула, он постоял некоторое время в дверях, затем, странно волоча
ноги продвинулся вперед.

- Иди, иди сюда, Питер, - ласково позвал Дэмьен.

Мальчик вытащил записную книжку и открыл ее. Когда Питер заговорил,
он стал похож на полисмена, зачитывающего на суде протокол: "Вчера в
половине четвертого я заметил священника по имени де Карло, входящего в
дом номер 114 на Эбби-Кресит, где он, разговаривал с женой мистера Дина,
провел один час двадцать две минуты".

Дин вышел из себя, все его раздражение выплеснулось наружу. Не
замечая Питера, он в бешенстве обратился к Дэмьену:

- Послушай, я же не знал, кто это, я имею в виду, Барбара мне ни
слова не говорила.

- Уничтожь своего сына.

Дин тряхнул головой и отшатнулся. Рот его приоткрылся, но он не мог
подыскать нужных слов.

- Остался только один мальчик, - холодно констатировал Дэмьен, - и
это твой сын. Уничтожь его, или сам будешь уничтожен.

Дин качал головой и инстинктивно отступал к двери. Страх постепенно
перерастал в панику.

Нет, нет... - запинаясь, бормотал он. - Ради Бога, Дэмьен...

Дэмьен и бровью не повел, услышав последнюю реплику Дина. Он
неподвижно стоял, сложив на груди руки.

- И Бог сказал Аврааму: "Возьми жизнь твоего сына, твоего
единственного Исаака, которого ты любишь, и отдай его на жертвенный
огонь".

Дин наткнулся на стену и принялся судорожно шарить в поисках дверной
ручки.

- Если Авраам был готов убить сына из любви к своему Богу, то почему
ты не сделаешь этого из любви к своему? - продолжал Дэмьен, вцепившись
взглядом в Дина.

Дин потерял дар речи. Язык его будто прирос к небу. Похоже, только
ноги могли еще двигаться. Он толкнул дверь, вылетел из кабинета и, забыв о
достоинстве, промчался мимо секретарш прямо к лифту.

Питер спокойно наблюдал за ним, а потом обратился к Дэмьену:

- Ты не остановишь его?

Дэмьен покачал головой. В этом уже не было нужды.

За время супружеской жизни Барбара Дин впервые спала одна. Она
втащила в детскую комнату кушетку и расположилась на расстоянии вытянутой
руки от колыбели. Трижды за ночь она просыпалась, убеждаясь, что с ее
малышом все в порядке.

За завтраком они с Дином едва обменялись парой слов. Если сегодня он
ничего не предпримет, то она уедет, с Дином или без него.

Барбара опустила трубку и удовлетворенно покачала головой. Подруга
Кэрол согласилась на время принять Барбару у себя в Сассексе.

Перед тем как укладывать чемоданы, Барбара решила прогладить белье.
Она установила доску и залила в утюг воды. Малыш резвился у окна в люльке,
лучи солнца касались его лица.

Гладя белье, Барбара то и дело заглядывала в люльку. Когда она в
очередной раз подошла к колыбели, малыш, сложив ручонки, заснул. Барбара
вернулась к гладильной доске. Скоро они уедут - она, ее ребенок и, может
быть, ее муж.

Собака бесшумно двигалась в намеченном направлении. Достигнув нужной
улицы, она принюхалась и потрусила дальше вдоль дороги. Люди шарахались от
нее. Дважды она сворачивала и, наконец, остановилась. Шерсть встала дыбом,
клыки обнажились в злобном рычании. Поводя носом, собака подбежала к дому,
встала на задние лапы и заглянула через распахнутые створки в люльку.
Желтые пронзительные глаза ее не мигали, из пасти на одеяльце стекала
липкая слюна.

Барбара завопила не своим голосом, а собака спрыгнула на землю и
медленно потрусила прочь. Она сделала свое дело.

Барбара захлопнула окно. Сердце ее неистово колотилось. Появившееся в
окне чудовище ввергло женщину в состояние шока. Она склонилась над