сторону.
тебя!
на его губах. Комната снова накренилась, теперь гораздо резче. Голова
пошла кругом. Остальные, казалось, ничего не замечали. Еще один толчок.
Ганн споткнулся и едва не упал, выравнялся и рефлекторно протянул руку за
брошенным пергаментом.
следующий момент его уже не было. На его месте Ганн увидел странное
движение воздуха, который стал вдруг как мутное стекло. Воздух крутился.
и комната снова содрогнулась. Ганн в отчаянии попытался отпрыгнуть в
сторону, чтобы спастись, но вдруг полетел, полетел в вихрь, в водоворот.
Он падал... падал... падал...
Обеспокоенные глаза доктора, пылающее ненавистью лицо умирающего - все
исчезло; вокруг он различал смутные точки, огни звезд, очертания планет,
галактик, пылевых облаков, они светились, вращались...
пустоты.
поднялся на ноги, он тут же рухнул ничком, разбив лицо, расквасив нос о
серый, мягко освещенный металлический пол.
расходились пустые коридоры с металлическими стенами, где мигали огни и
вращались магнитные ленты. Оператор-майор Бойс Ганн наконец добрался
домой. Он находился в подземных лабиринтах, где помещались могущественные
электронные внутренности Планирующей Машины.
двадцать миллиардов миль, после чего он приземлился в самом недоступном
месте - в сердце Машины.
Доносился равномерный далекий гул, его перекрывал свист и жужжание
вращающихся магнитных дисков, шум работы далеких могучих механизмов. Ганн
с трудом поднялся, борясь с собственным полным весом - почти сто
килограммов. Все прошедшие месяцы ему приходилось иметь дело только с его
частицей или вообще обходиться без веса. Сквозь туман в глазах он
огляделся.
виднелся более яркий свет. Похоже, это была комната.
разбитому носу, из которого сочилась струйка крови. Он кашлял, чувствуя
соленый привкус крови во рту и в горле.
Потолок представлял собой бетонный купол. На обширном пространстве пола
островками размещались консоли и контрольные панели. За ними никого не
было. Почти полную окружность стены пронизывали двадцать четыре туннеля.
Из одного такого туннеля и вышел Ганн.
головокружение. Потом, собрав последние силы, он закричал:
жужжание вращающихся лент.
начал чувствовать, что в этом пустынном месте существует своя особая
жизнь. Когда отголоски эха затихли, он начал различать более слабые шумы -
приглушенный механический гул, гудение и жужжание. Все коридоры были так
же пусты, как и тот, из которого он вышел. Он заглянул в каждый по
очереди, ничего не обнаружил, кроме бесконечных рядов вычислительного
оборудования и путаницы толстых кабелей под потолком.
пространства вокруг, Ганн пробрался к круглому островку пультов в середине
зала. Каждый пульт, усыпанный светящимися циферблатами и кнопками, смотрел
лицом на один из туннелей, радиально уходящих из зала. Ганн стоял, как
зачарованный, следя за стремительным бегом огоньков на индикаторах
пультов.
ему, описания его сотни раз повторялись в учебниках, он видел десятки
видеофильмов на лекциях в Академии Технокорпуса. Он находился в самом
центре Планирующей Машины - самом защищенном месте на всех девяти планетах
системы. В мозговом центре Плана Человека.
не только за свою жизнь - хотя понимал, что попал в опасный переплет, так
как людей отправляли в орган-банки за куда меньшие проступки. Нет, он
боялся за существование Плана. Как возможно было такое?
каждого индивида в системе Плана, при всех запасах сведений, относившихся
к любой области знания, любому научному открытию, любому закону - при всем
этом Планирующая Машина не могла, казалось, заметить, что в самом ее
сердце совершенно свободно расхаживает проникший туда без позволения
человек.
отчаянии оперся о край ближайшего пульта и попытался разобраться в
незнакомых циферблатах и бегущих огоньках. Вот он, куб связи! На мгновение
в нем вспыхнула надежда. Но ведь связь-кубы Машины были рассчитаны только
на посвященных, на тех, кто носил имплантированную в череп пластинку
металла, дававшую Машине доступ к их мозговым центрам. Неужели он
осмелится воспользоваться связь-кубом?
первую попавшуюся кнопку, повернуть любой тумблер наугад, сдвинуть
какой-нибудь циферблат. Самая незначительная перемена встревожит Машину.
Через несколько секунд сюда прибудут обслуживающие роботы и техники-люди.
Под кнопкой виднелось одно-единственное слово. Пластинка находилась на
верхушке ближайшей к Ганну консоли. Единственное слово гласило: "СТОП".
Если назначение кнопки соответствовало ясной, недвусмысленной надписи на
пластинке, то в его власти было... было..
шпионской школы на Плутоне, обученный борьбе со страшнейшими опасностями
Солнечной Системы оказался вдруг на грани истерики. Остановить Машину!!!
Этой мысли он не мог вынести.
забормотал что-то в прибор. Он не знал языка механо, который разработала
для связных машина, а если бы и знал, то в этот момент позабыл бы. Он был
в буквальном смысле приведен в ужас, как никогда за всю свою жизнь.
вырвавшись из кабин лифтов, промчавшись по коридорам с оружием наготове,
они нашли Ганна растянувшимся на полу в обмороке.
пуль, но тех-лейтенант, командовавший отделением, отдал отрывистую
команду. Он с удивлением присмотрелся к распростертому телу Ганна, подумал
секунду, потом тряхнул головой.
Доставьте его в отделение Безопасности, и побыстрее.
специалисты из арсенала Технокорпусовских умельцев, и они не слишком
церемонились.
расплачивался ударами дубинки по почкам и пинками в ребра. Десятки раз он
терял от ударов сознание и всякий раз оживал снова, чувствуя, как санитар
с каменным лицом выдергивает из него шприц. Ганн был снова готов к
продолжению допроса.
удовлетворили, а потому, что врачи опасались, как бы Ганн не умер.
привязан к операционному столу. Орган-банк, подумал он в первом приступе
паники. Но это был не орган-банк, это была тюрьма. Очевидно, над Ганном
только что потрудились врачи. Хотя тело болело, но он мог двигаться.
Пальцы сгибались и разгибались, слушаясь сигналов мозга. Глаза
открывались, и он мог поворачивать их в любую сторону.
холодное, твердое, тесное.
возвращен на место.
подняться на ноги.
Сапковский Анджей
Прозоров Александр
Махров Алексей
Верещагин Олег
Андреев Николай
Эриксон Стивен