Снибрил. Он обернулся навстречу манрангу, который нес на руках человечка.
один из человечков. Но вот этот все еще... жив.
В определенном смысле... она, должно быть, мертва.
хочешь.
который так побледнел, что казался белым.
отозвался Снибрил с живостью. - Ну, тогда, значит, вы пойдете с нами.
могу вспомнить!
получившего новую игрушку.
умереть.
Будущее, а не... не... - он поколебался; казалось, он обескуражен, - но...
может... быть, и впрямь?.. Может быть, будущее окажется совсем иным?
сказал Снибрил. - Сейчас я как раз узнаю это и убеждаюсь в этом.
будучи охотником, его нельзя было расслышать, ведь жизнь охотника зависит
от того, замечает ли он самый слабый, едва слышный шум. На мгновение ему
показалось, что он увидел бледную фигуру среди теней и она ему улыбалась.
Потом исчезла.
Парлеоном, сыном Леондо, убитым снаргом; был погребен и погибший
человечек.
что-то обсуждали. Но он знал, что победил. Теперь у них больше не было
будущего. Теперь у них было то будущее, которое он дал Атану. Они не
привыкли строить свое будущее сами.
мечи и наконечники копий, и сложили их горой, так, чтобы возбужденная
предстоящим походом армия могла выбрать для себя все, что потребуется, а
когда армия двинулась, зашагали следом, бросив свою повозку, одинокую и
холодную.
происходило где-то в другом месте, в мире, который мог бы существовать, но
не существовал. А теперь они были живы. И это явление было известно как
История, которая может быть написана только живыми.
были перегорожены рухнувшими ворсинками. В этих местах пыль и пух были
столь густыми, что путники могли продвигаться вперед, только прорубая себе
путь в подлеске, а кусты цеплялись за них шипами, как когтями, и кололи
их.
ворсинками, из переплетшихся между собой кустов что-то метнулось и
погрузилось в шар на ворсинке рядом с головой Снибрила. Это оказалось
копье.
метнулась тень, стремясь укрыться на ползучем растении. Они так и не
узнали, что это было, хотя это могло иметь отношение к тому, что несколько
позже они набрели на город.
заросшим сорняками улицам, не сознавая, что это улицы, до тех пор, пока не
увидели статуи. На них росли маленькие синие пыльные цветы, а вокруг
разросся пышный пух, но статуи все еще стояли в центре заброшенного
города. Это были статуи четырех королей: их деревянные головы были
увенчаны деревянными коронами, и каждый из них указывал на одну из сторон
света. Росли папоротники у их ног, окружая со всех сторон, а в изгибах их
рук и складках вырезанной из дерева одежды поселились крошечные животные.
было понять, что вокруг - покинутый город. Время, целые века, висело над
ним, как дым. Среди развалин домов густо разрослись ворсинки, пыль
заполнила улицы. Вьющиеся растения с цепкими усиками сделали свое дело,
прорвались сквозь преграду и впились в скрытые от глаз стены. В
разрушенных арках шуршали насекомые. Пыльца ворсинок сверкала в воздухе,
и, казалось, воздух искрится.
случается так, что города оказываются заброшенными и затерянными, - сказал
он. - Люди покидают эти места. А ворсинки вырастают. Дороги зарастают.
считали, что это место будет существовать вечно, - сказал Снибрил.
и они занимаются охотой где-то в окрестностях города. Никто ничего о них
не знает, - кем они были, чем занимались. Никто не помнит даже их имен. С
нами такого не должно случиться...
все равно что ослепнуть, - думал Снибрил. - Мы привыкли не знать того, что
должно случиться..."
вымощенная расщепленными ворсинками, уложенными конец к концу, край к
краю. Через каждые несколько сот ярдов им встречалась ворсинка, вырезанная
в форме указующего перста. Все пальцы указывали в сторону Уэйра.
испорчена, по-видимому, когда Ковер двигали, и чтобы обойти выбоины им
приходилось забираться в чащу ворсинок.
дьюмайи сидели или лежали среди ворсинок у обочины дороги. Некоторые
спали. Некоторые были ранены.
на страже. Эти же выглядели помятыми, их мундиры были изодраны в лохмотья
и у многих запятнаны кровью.
Но некоторые заметили дефтминов и стали толкать друг друга в бока. Один
или двое потянулись к своим мечам.
сомкнули ряды и с подозрением смотрели на дьюмайи.
дефтминов. - Это дьюмайи.
опираясь спиной о ворсинку и откидываясь назад.
это были его собственные слова.
Снибрил. "Я не должен говорить "пожалуйста", - подумал он. - Я не должен
дать ему возможности размышлять. Он привык выслушивать приказы. Ему легче
подчиняться приказам, чем думать".
перерезали морщины.
и снова стал весь внимание.
мужчине, сидевшему на земле. Одна его рука была на весу, на перевязи, лицо
было бледным. Казалось, его не интересовало, кто такой Снибрил. Он
чувствовал себя достаточно скверно, чтобы принять любого, кто, как
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Верещагин Олег