Чтение 21–й страницы книги ~Стража! Стража!~

Ребенок бросил взгляд на чудовище, рассевшееся на разбитых подмостках.

- Я никогда не видел, как кого-нибудь с хрустом перекусывают. - пояснил он.

- Убирайся или ты испытаешь мою руку на заднице. - сказал Бодряк.

Это казалось достигло цели. Ребенок понимающе кивнул.

- Хорошо. Могу я опять кричать ура?

- Если тебе нравится. - сказал Бодряк.

- Ура.

Это уж чересчур много для городского патрульного, подумал Бодряк. Он опять выглянул из-за фонтана.

Немедленно над ним прогромыхал голос. - Скажите, что вам нравится, и богом клянусь, что это будет нечто замечательное.

Бодряк медленно поднял глаза вверх, пока его взгляд не уперся в верхнюю чашу фонтана.

- Как вы могли заметить. - сказал Сибил Рэмкин, выползая из-за проржавевшей статуи и появляясь перед ним. - что каждый раз как мы встречаемся, возвращается дракон? - Она криво улыбнулась. - Это становится немного похожим на собственный мотив. Или нечто в этом роде.

- Он просто там сидит. - поспешно сказал Бодряк. - Просто осматривается. Ожидая, что произойдет.

Дракон моргнул с терпением создания юрского периода.

Дороги вне площади были запружены людьми. Инстинкт жителей Анк-Морпорка, подумал Бодряк. Убежать прочь, а затем остановиться и смотреть, не происходит ли что-нибудь интересное с другими.

В обломках, около переднего когтя дракона что-то зашевелилось, и Верховный Преосвященник Слепой Ио, шатаясь, поднялся на ноги, пыль и осколки каскадом летели из его мантии. Он все еще держал в одной руке эрзац-корону.

Бодряк наблюдал, как старый человек поднял глаза, упершись взглядом в пару горящих красных глаз в нескольких футах поодаль.

- Могут ли драконы читать мысли? - прошептал Бодряк.

- Убеждена, что понимают каждое слово, сказанное мною. - прошипела леди Рэмкин. - Ах, нет! Глупый старый дурак вручает ему корону!

- Но разве это не разумное решение? - сказал Бодряк. Драконы любят золото. Это все равно что швырять палку со баке, не так ли?

- Бог мой. - сказала леди Рэмкин. - Он не может, понимаете. У драконов слишком чувствительная пасть.

Гигантский дракон, моргая поглядел на крошечное кольцо из золота. Затем, с чрезвычайной осторожностью, он протянул метровую лапу и выдернул из дрожащих пальцев преосвященника побрякушку.

- Что вы имеете в виду, чувствительная? - сказал Бодряк, наблюдая, как гигантская лапа медленно странствует перед длинной, лошадинообразной мордой.

- Совершенно невероятные вкусовые ощущения. Они, как бы это сказать, сильно химически ориентированы.

- Вы хотите сказать, что он может чувствовать вкус золота? - прошептал Бодряк, наблюдая, как тщательно облизывают корону.

- Ах, несомненно. И ощущать его запах.

Бодряк задумался, каковы шансы, что корона сделана из золота. Не велики, решил он. Возможно золотая фольга, покрывающая медь. Достаточно для глупых человеческих существ. А потом он вообразил, какова могла быть чья-нибудь реакция, если бы тому предложили сахар, который превратился, как только вы положили три полные ложки в кофе, в соль.

Изящным движением дракон вытащил лапу из пасти и поймал верховного преосвященника, пытавшегося ускользнуть, ударом, который подбросил его высоко в воздух. Он закричал, взлетая вверх и попав в огромную арку разинутой пасти, и - Боже! - сказала леди Рэмкин.

Зрители в едином порыве застонали.

- У чудовища температура! - сказал Бодряк. - Полагаю, что ничего не осталось! Только колечко дыма!

Кто-то еще зашевелился среди развалин. Человек с трудом встал и обалдело склонился над разбитым древком.

Это был Люпин Обычный, покрытый копотью и сажей.

Бодряк видел, как тот поднял взгляд на огромные ноздри, размером с водосточную трубу.

Обычный бросился бежать. Бодряк удивился, что этот бег выглядел, как-будто спиной прикоснулись, лишь на краткий миг, к чему-то, имеющему температуру плавления железа. Он мог только предполагать.

Обычный пробежал уже половину площади, как вдруг дракон метнулся вперед, с удивительным проворством для такой громадины, и схватил его. Коготь продолжал подниматься вверх, пока не воздел сопротивляющегося человека на уровень морды дракона.

Дракон казалось осматривал Обычного некоторое время, поворачивая его так и сяк. Затем, двигаясь на трех свободных ногах и хлопая крыльями для сохранения равновесия, он прошествовал по площади и направился к... тому, что еще недавно было Дворцом Патриция. А также Дворцом Короля.

Он игнорировал перепуганных зрителей, молча прижав их к стенам. Сводчатые ворота с поразительной легкостью поддались удару плеча. Сами же двери, высокие и оббитые железом, продержались на удивление десять секунд, пока не рассыпались кучкой тлеющего пепла.

Дракон шагнул вовнутрь.

Леди Рэмкин в изумлении повернулась к Бодряку. Тот начал смеяться.

В всем этом было что-то маниакальное, в глазах у него стояли слезы, но это был смех. Он смеялся без остановки, сползая на край фонтана, выкинув вперед свои длинные ноги.

- Ура, ура, ура! - провозгласил, хихикая, он, находясь в шоковом состоянии.

- Что, черт побери, все это значит? - спросила леди Рэмкин.

- Поднимайте флаги! Ударьте в цимбалы, жарьте в набат! Мы будем короновать чудовище! Наконец у нас будет король! О-го-го!

- Вы что напились? - спросила она.

- Еще нет! - захохотал Бодряк. - Еще нет! Но обязательно напьюсь!

Он продолжал смеяться, понимая, что как только он остановится, зеленая тоска навалится на него свинцовым бременем. Но как он мог видеть, будущее, маячившее прямо перед ними...

... помимо всего прочего, было благородным. И оно не могло носить денег, и впрочем отвечать тоже. Но без сомнения могло кое-что сделать с другими городами Мира Диска. Например испепелить их дотла, до самого основания.

А ведь мы сделаем это, подумал он. Это как раз в духе Анк-Морпорка. Если вы не можете побить его или подкупить, то притворитесь, что ваша идея была первой.

Виват Дракон.

Он заметил, что маленький ребенок опять появился в поле зрения. Ребенок помахал ему флагом и спросил. - Можно мне опять покричать ура?

- Почему бы и нет? - сказал Бодряк. - Каждый может.

Из дворца доносились приглушенные звуки производимого полного разрушения...

Эррол протащил по полу ручку от метлы, держа ее в пасти, и, вереща от натуги, поднял ее вверх. После долгого визга и многочисленных фальстартов он сумел встромить ее конец между стеной и большой канистрой лампового масла.

Он на миг остановился, дыша как кузнечные меха, и толкнул канистру.

Канистра качнулась, недолго сопротивляясь, из стороны в сторону, раз или два, и затем рухнула, ударившись о булыжники. Необработанное, плохо очищенное масло хлынуло струей, разлившись черной лужей.

Огромные ноздри Эррола дернулись в предвкушении. Где-то в глубине его мозга далекие синапсы щелкнули как телеграфные ключи. Громадные потоки информации хлынули по толстому нервному пучку к его носу, неся необъяснимую информацию о тройных связях, ненасыщенных углеводородах и геометрическом изометризме. Однако, большая часть ее миновало ту маленькую часть мозга Эррола, которая использовалась для существования Эрролом.

Все, что он знал, сводилось к одному, он испытывал огромную, преогромную жажду.

Что-то важное происходило во Дворце. Время от времени раздавался треск полов или удары падающего потолка...

В своей наполненной крысами темнице, за дверью с большим количеством замков, чем в сети каналов, Патриций АнкМорпорка, в полной темноте, лежал и улыбался.

А снаружи, в сумерках разгорались костры.

Анк-Морпорк торжествовал. Никто правда толком не пони мал зачем, но они готовились к торжествам всю ночь, бочки были откупорены, быки были возложены на вертела, бумажная шляпа и юбилейная кружка были выданы каждому младенцу, и казалось постыдным испортить всю эту подготовку. В любом случае это был интересный день, а люди Анк-Морпорка придавали большое значение увеселениям.

- Смею заметить. - сказал один из гуляк, наполовину проглотив громадный жирный кусок полусырого мяса. - дракон, как король, может оказаться не так уж и плох. Если вы вдумаетесь в то, что я имею в виду.

- Он без сомнения выглядит весьма изящно. - вмешалась женщина справа, как бы проверяя высказанную мысль. - Прилизанный, вполне. Чудесный и разумный. Не неряшливый. Гордится собой в меру. - Она бросила быстрый взгляд на молодых гуляк, сидевших поодаль за столом. - Беда некоторых людей в том, что они не имеют собственной гордости.

- А это уже, разумеется, внешняя политика. - сказал третий, угощаясь ребром. - Если только вы задумаетесь над этим.

- Что вы имеете в виду?

- Дипломатия. - категорически ответил едок ребер.

Они задумались над этим. И вы могли видеть, как они поворачивают мысль и так, и сяк, размышляя над ней под другим углом зрения, в тщетной попытке понять, что, черт возьми, происходит.

- Не знаю. - медленно сказал эксперт монархических вопросов. - Полагаю, что у вашего ныне здравствующего дракона есть две возможности вести переговоры. Разве не так? Он может зажарить вас заживо, или не зажарить. Поправьте меня, если я не прав. - добавил он.

- Это моя точка зрения. Полагаю, что если вы только попробуете сказать это появившемуся послу из Пересуда, сами знаете, какими заносчивыми они бывают, предположим, он говорит: мы хотим это, мы хотим то, мы хотим еще чего-то. Ну. - сказал он, улыбаясь окружающим. - а вот что мы ему скажем, заткни свой рот, иначе если не хочешь вернуться домой в горшке.

В едином порыве они попытались обдумать высказанную мысль. Она казалась вполне подходящей.

- У них есть большой флот, в Пересуде. - неуверенно сказал монархист. - Может оказать немного опасным поджаривать дипломатов. Люди увидят кучку угольков, вернутся к себе на корабль и будут посматривать искоса.

- А тогда мы скажем, эй ты, Джонни Пересудский, если тебе не нравится, то большая ящерица под небесами изжарит принадлежащие тебе дома и землю, изрубит на куски.

- Мы что так на самом деле сможем так сказать?

- Почему бы и нет? А затем мы скажем, посылайте побольше дани, всякого добра.

- Мне никогда они не нравились, Пересудцы. - твердо сказала женщина. - И та гадость, которую они едят! Отвратительно. Все время болтают на своем языческом наречии...

В темноте вспыхнула спичка.

Бодряк прикрыл ладошкой разгоревшееся пламя, пососал вонючий табак, швырнул спичку в сточную канаву и побрел, покидая, мокрый, весь в лужах переулок.

Ничто не угнетало его сильнее, чем собственный цинизм, но как очень случалось, реальная жизнь оказывалась еще более циничной.

Мы же ладили с другими парнями в течение столетий, подумал он. Ладить с другими - в этом практически и состояла вся наша внешняя политика. А сейчас я думаю, что услышу, как мы так запросто объявляем войну древней цивилизации, с которой мы всегда уживались, более или менее, хотя они и разговаривают очень забавно. А потом и всему миру. Что хуже всего, мы ведь вполне можем победить.

Подобные мысли, хотя и с различными перспективами, приходили в голову магистрам гильдий и цехов, когда, на следующее утро, они получили коротенькую записку, обязующую их явиться во дворец на ланч, согласно приказа.

Там не было сказано, чьего приказа. И, как заметили они, чей ланч.

Сейчас они все собрались в прихожей.

Здесь были видны разительные перемены.

Прихожая никогда не была тем, что можно назвать избранным местом. Патриций всегда понимал, что если сделать место уютным для людей, то они могут захотеть остаться. Мебель состояла из немногих весьма древних стульев и, на стенах вокруг, портретов предыдущих правителей города, держащих в руке свитки и прочие атрибуты.

Стулья находились по-прежнему здесь. Но портреты отсутствовали. Или, точнее, перепачканные и потрескавшиеся холсты были сброшены в углу, а золоченые рамки исчезли.

Советники пытались не глядеть друг другу в лицо, бара баня пальцами по коленям.

Наконец пара весьма озабоченно выглядящих слуг распахнула двери в главный зал. В зал вошел, пошатываясь, Люпин Обычный.

Большинство советников провело всю ночь на ногах, пытаясь сформулировать основы политики по отношению к драконам, но Обычный выглядел так, как будто он не спал в течение десятилетий. Его лицо приобрело оттенок перебродившей посудной тряпки. Никогда в общем-то не отличавшийся полнотой, он сейчас выглядел как извлеченный из пирамиды.

- Ах. - обратился он к присутствующим. - Отлично. Вы все здесь? Тогда попрошу вас пожаловать сюда, джентльмены.

- Э-э. - сказал глава воров. - в записке упоминался ланч?

- Да? - сказал Обычный.

- С драконом?

- Бог мой, вы же не думаете, что он будет вас кушать, не так ли? - сказал Обычный. - Что за бредовая мысль!

- Никогда не приходило мне в голову. - сказал глава воров, облегчение струилось у него из ушей непрерывным потоком как пар. - Отличная мысль. Ха-ха.

- Ха-ха. - сказал глава торговцев.

- Хо-хо. - сказал глава убийц. - Отличная мысль.

- Нет, я замечаю, что вы все слишком натянуты. - сказал Обычный. - Ха-ха.

- Ха-ха.

- А-ха-ха.

- Хо-хо. - Температура понизилась на несколько градусов.

- Не соизволите пожаловать сюда?

Большой зал преобразился. С одной стороны, он стал значительно больше. Стены прилегающих комнат были снесены, а потолок и верхние этажи были полностью удалены. Пол являл собой нагромождение разбитых камней, за исключением середины комнаты, где находилась груда золота...

Да-да, золотого. Все выглядело так, как-будто кто-то рыскал по дворцу в поисках всего блестящего и сияющего. Там были рамки от картин, золотые нити из гобеленов, серебро и попадавшиеся тут и там драгоценные камни. Там также были кухонные миски, подсвечники, теплые сковороды, осколки зеркал. Поблескивающая дребедень.

Советники однако были не в состоянии уделить всему этому достаточно внимания, ибо все смотрели на висевшее над головами.

Он выглядел как самая большая плохо скрученная сигара во вселенной, если только самая большая плохо скрученная сигара во вселенной имела привычку висеть вверх ногами. Можно было различить два когтя, вцепившихся в темные стропила.

На полпути между грудой золота и дверью был накрыт маленький столик. Без особого удивления советники заметили, что отсутствовало древнее столовое серебро. Там были китайские тарелки, а ножи выглядели так, как-будто их совсем недавно выстрогали из дерева. Обычный занял место во главе стола и кивнул слугам.

- Прошу занимать места, джентльмены. - сказал он. Простите, что вещи немного... разнокалиберные, но король надеется, что вы с этим смиритесь, пока дела смогут быть организованы должным образом.

- Э-э. - сказал глава торговцев.

- Король. - повторил Обычный. Его голос звучал как у человека, находящегося в шаге от безумия.

- Ах. Король. Хорошо. - сказал торговец. Со своего места он имел прекрасную возможность лицезреть висящее чудовище. На миг почудилось какое-то движение, трепетание огромных складок, укрывавших его. - Долгих ему лет, говорю я. - быстро добавил он.

Первым блюдом был суп с клецками. Обычный не съел ни крошки. Прочие гости ели в наводящей ужас тишине, прерываемой только глухими ударами дерева о фарфор.

- Существуют определенные положения в указе, на которые король хотел бы получить ваше согласие. - наконец сказал Обычный. - Чистая формальность, разумеется, прошу прощения, что побеспокоил вас из-за подобного пустяка.

Большая ватага казалось колышется на ветру.

- Не беспокойтесь об этом. - проскрипел глава воров.

- Король любезно настаивает, чтобы стало известно. сказал Обычный. - что он будет рад принять принять по по воду коронации подарки от населения на свободе. Разумеется, ничего особенного. Просто драгоценные металлы или камни, которые у них могут иметься и без которых легко обойтись. Тем не менее, я вынужден настаивать, что это отнюдь не означает обязательности и принуждения. Подобная щедрость, которую он с уверенностью ожидает, должна быть совершенно добровольным актом.

Глава убийц с печалью взглянул на кольца, украшавшие его пальцы, и вздохнул. Глава торговцев, совершенно покорно, был готов снять с шеи позолоченную цепь, символ его власти.

- Зачем, джентльмены! - сказал Обычный. - Это полная неожиданность!

- Гм-м. - сказал Верховный Канцлер Невиданного Университета. - Вы будете... то есть, я уверен, что король отдает отчет в том, что Университет, традиционно, освобожден от городских сборов и налогов...

Он подавил зевок. Волшебники провели всю ночь, направляя свои лучшие чары против дракона. Туман, как боксерская груша, выдержал все..

- Мой дорогой, это же совсем не сбор. - запротестовал Обычный. - Надеюсь, что ничего из сказанного мною не приведет вас к мысли о чем-либо подобном. Ах, нет! Нет. Любая дань, как я сказал, должна быть добровольной. Надеюсь, что это совершенно ясно.

- Как кристалл. - сказал глава убийц, глядя на старого волшебника. - А эти совершенно добровольные подношения, которые мы должны совершить, они пойдут...

- В груду. - сказал Обычный.

- Ах.

- Уверен, что люди проявят неслыханную щедрость, в случае если они полностью поймут ситуацию. - сказал глава торговцев. - Уверен, что король поймет, что здесь лишь малая толика золота Анк-Морпорка?

- Прекрасная точка зрения. - сказал Обычный. - Однако, король настаивает на проведении энергичной и динамичной внешней политики, которая должна исправить положение дел.

- Ах. - сказали советники хором, в этот раз с большим энтузиазмом.

- Например. - продолжал Обычный. - король ощущает, что наши законные интересы в Квирме, Сто Лят, Псевдополисе, Цорте за последние столетия серьезно скомпрометированы. Это должно быть незамедлительно исправлено и, смею вас уверить, что богатства положительно потекут в город из этих стран, искренне желающих наслаждаться королевским покровительством.

Глава убийц поглядел на груду золота. У него в голове созрела вполне определенная мысль, где все это сокровище могло бы отыскать свой конец. Вам стоит восхищаться способом, как драконы узнали, как выманивать деньги. Это было практически как у людей.

- Ах. - сказал он.

- Разумеется, если позднее появятся другие приобретения земли, собственности и прочего, то король желает, чтобы всем было полностью понятно, что верные Тайные Советники будут вознаграждены по-королевски.

- А, э-э. - сказал глава убийц, который начинал понимать, что ухватил достаточно хорошо самую суть природы мыслительных процессов короля. - несомненно, э-э...

- Тайные Советники. - сказал Обычный.

- Несомненно, они будут откликаться с еще большей щедростью в вопросах, например, сокровища?

- Уверен, что подобные рассуждения не приходят в голову королю. - сказал Обычный. - но подмечено весьма правильно.

- Я подумал, что так могло бы быть.

Следующим блюдом была жирная свинина, бобы и картофель в тесте. Еще более, как они смогли заметить, жирная, как на убой, пища.

Обычный выпил стакан воды.

- Что переносит нас к следующему деликатному вопросу, который, как я уверен, много путешествовавшие, широко мыслящие джентльмены, вроде вас, воспримут без малейшего труда. - сказал он. Рука, сжимавшая стакан, начала дрожать.

- Надеюсь, что это будет также воспринято большинством населения, в особенности если король будет несомненно готов пожертвовать столь многим для благополучия и защиты города. Например, уверен, что люди будут почивать в своих постелях более спокойно, зная, что др... король неутомимо защищает их от обид. Тут однако могут быть нелепые древние... предрассудки... которые будут искоренены непрестанным трудом... при участии всех людей доброй воли.

Он замолк, бросив на них взгляд. Глава убийц позднее рассказывал, что ему доводилось глядеть в глаза многим людям, которые, явно, были близки к смерти, но он никогда не заглядывал в глаза, так ясно и безошибочно смотревшие в ответ на него из глубин Преисподней. Он надеялся, что ему никогда, как он сказал, в любом случае не придется глядеть в подобные глаза еще раз.

- Я перехожу. - сказал Обычный, каждое слово медленно всплывало на поверхность, как пузыри в сыпучем песке. - к вопросу... королевской... диеты.

Настала ужасающая тишина. Они слышали легкий шорох крыльев позади них, а тени в углах сгустились и стали ближе.

- Диета. - сказал глава воров осипшим голосом.

- Да. - сказал Обычный. Умильность читалась на его ли- це. Голос, от большой натуги, сильно скрипел. Глава убийц когда-то слышал слово 'разинутый' и хотел знать, когда его правильно употреблять для описания чьего-либо выражения лица, но сейчас он это узнал. Именно такое выражение приобрело лицо Обычного, являвшее собой ужасающе разинутую ухмылку человека, пытающегося не слышать слов, которые произносит его собственный рот.

- Мы, э-э, мы думали. - сказал глава убийц, очень осторожно. - что др... король должен заняться устройством своих дел в течение ближайших недель.

- Ах, но плохая пища, понимаете. Плохая пища. Бродячие животные и тому подобное. - сказал Обычный, упираясь взглядом в крышку стола. - Очевидно, в случае с королем, подобный подручный корм не может быть более приемлем.

Тишина нарастала и стала почти осязаемой. Советники с трудом обдумывали, в особенности блюдо, которое они только что съели. Появление огромного торта с большим количеством крема только помогло им сосредочиться.

- Э-э. - сказал глава торговцев. - сколь часто бывает король голоден?

- Все время. - сказал Обычный. - но кушает один раз в месяц. На самом деле это церемониальное событие.

- Разумеется. - сказал глава торговцев. - Вполне может быть.

- А, э-э. - сказал глава убийц. - когда последний раз король, э-э, кушал?