Джерри ПУРНЕЛЬ

ТИНКЕР

- Тинкер прошел верхом, верхом, по берегу со своими волами...

- Ролло!

- Да, мадам, - я напевал, используя верхушки своих легких, как делаю
всегда, когда у меня впереди трудная задача пилотирования, и позабыл, что
моя жена тоже находится в рубке управления. Я прекратил петь и вернулся
мыслями к проблеме посадки 16000 тонн массы покоя корабля на этот камешек.

Это был небольшой камешек. Джефферсон был неправильной формы
астероидом, находящимся от нас вдвое ближе Земли. Он имел размеры
пятьдесят на семьдесят метров и выглядел отсюда похожим на старый грязный
кирпич, используемый кем-то в качестве орудийной мишени. Он вращался, что
не давало мне возможности использовать главный двигатель, и делал задачу
стабилизации и посадки очень мудреной.

Жанет не пожелала закончить разговор:

- Ролланд Кефард, я уже разговаривала с вами по поводу ваших песен.

- Кажется, да. - "Рогатка" состояла из двух инертных платформ, дающих
мне разные сведения. Мы сближались с астероидом быстрее, чем мне хотелось
бы.

- Плохо, что ты подаешь пример мальчикам. Теперь девочкам...

Я указал на переключатель интеркома, находящийся во включенном
состоянии, и Жанет покраснела. Мы часто сражаемся между собой, но это наше
личное дело.

Сопла фыркнули.

- Последний час, - сказал я, - мы идем слишком быстро. - Сопла снова
фыркнули, короткий взрыв создал на каменной поверхности под нами пыльную
бурю. - Но я не думаю...

Корабль с громким звоном тряхнуло. Мы ударились достаточно сильно,
вещи задвигались, но не загорелся ни один красный сигнал.

- Добро пожаловать на Джефферсон. Мы сели.

Сверху спустилась Жанет и щелкнула переключателем интеркома, а потом
мы крепко обнялись.

- Обними меня еще раз, - попросила она и я засмеялся.

Совершив пять путешествий, мы уже не сомневались в нашем корабле, но
когда мы сначала собрали нашу "Рогатку" из обломков двух потерпевших
крушение кораблей, мы все время ожидали, что когда-нибудь не сможем
благополучно сесть. В Поясе (астероидов) могло произойти многое, и
немногие корабли рисковали летать здесь.

Я поцеловал и подбросил ее.

- Тебе всего шестнадцать лет, ни на один день больше. У нее до сих
пор были волосы темно-каштанового цвета, такого цвета, какого они были,
когда я впервые встретил ее в Элизиуме на Марсе, и если она искусственно
поддерживала этот цвет, то она мне об этом не рассказывала, а я не хотел
особо вникать в это. Она носила такой же костюм, как и я, выглядевший так,
как будто ткань была напялена на тело. Он был строго функционален и
предназначен для сохранения наших жизней, если "Рогатка" даст течь, но на
Жанет костюм в некоторых местах имел интересные очертания. Я позволил
своим рукам соскользнуть к двум очаровательным коническим частям ее тела,
и она прильнула ко мне.

Она наклонилась к моему уху и прошептала:

- Включи настенные лампы.

- Бат рассердится.

По каюте проносились оранжевые вспышки приветственной надписи,
мигавшей на космодроме. Жанет протянула ко мне микрофон со злой улыбкой.

- Заприте ваших жен и дочерей, когда Тинкер придет в город, -
произнес я в микрофон.

- "Рогатка" свободное государство. Добро пожаловать, капитан Ролло.

- Джэд? - спросил я.

- Конечно. Как дела?

Джэд был моим старым другом. На Джефферсоне он содержал трактир.
Кроме того, он занимался обслуживанием космодрома. Здесь мало движения и
посадочное поле Порта Капитанов большую часть времени пустовало. До того
времени, пока я не занялся собственным делом, мы с Джэдом вместе работали
горняками.

Мы поболтали о наших семьях, но сегодня я не заметил обычного у Джэда
интереса к моим делам. Я сказал, что мои дела идут не очень хорошо.

Джефферсон, в отличие от большинства астероидных колоний, был
независимым. Здесь существовала небольшая Джефферсоновская корпорация,
кроме представителей больших компаний.

- В этом рейсе у меня есть пассажир, - сказал я.

- Да? Каменная крыса? (горняк).

- Нет, случайный беспересадочный пассажир. Страховой адвистор. Он
будет заниматься урегулированием какого-то дела здесь, а потом полетит
вместе с нами в Марсопорт.

Наступила долгая пауза, и я удивился, что это озаботило Джэда.

- Я скоро буду у тебя, - сказал он.

- Что это он так внезапно? - удивилась Жанет.

Я пожал плечами и занялся текущими делами, которых было не особенно
много. Главной задачей было закрытие низа главного двигателя.

- Осмотри получше инертные платформы, Жан, - сказал я. - Они не дают
прежних показаний.

- Хорошо. Хэл думает, что это из-за компьютера.

- Однако нам лучше позаботиться об их неподвижности. - Это работа для
старшего сына. Наша семья делится на Больших, Маленьких и Младенцев с
различными субгруппами и порядками, которых мы с Жанет не понимали. У нас
на борту девять детей - пять наших и четыре усыновленных. Жанет и я
выяснили, что эта система обеспечивает им работу путем передачи команд по
цепочке.

Я расстегнул ремни кресла и оттолкнулся. На Джефферсоне и на других
маленьких камнях невозможно ходить или летать в воздухе. Передвигаться,
большей частью приходится прыжками.

Когда я плыл через каюту, навстречу мне плыл пушистый серый призрак,
и мы встретились в путанице лап и рук. Я оттолкнул кота.

- Черт по...

- Ты не можешь делать что-нибудь без ругани?

- Выругаю его потом. Я же говорил тебе, чтобы это животное не
попадалось мне в рубке управления.

- А я разрешаю бывать ему там. - Она тоже разозлилась. Мы выдохлись
за шестьсот часов пребывания в тесном пространстве только в своем
обществе, обществе детей и пассажира на борту.

Пассажир внес еще больше затруднений. Мы не ссорились с женой в
присутствии детей, а присутствие Освальда Дальквиста на борту корабля
заставляло нас еще больше сдерживаться. Но он был всегда очень вежлив.

Между мной и Жанет завязалось большое сражение и прошло оно так, что
было бы лучше для нас с Жанет, если бы его не было.

"Рогатка" была построена с определенным количеством отсеков. Мы
наращивали корабль, когда имели для этого возможность и средства. Я
покинул Жанет, занявшуюся закрыванием двигателя, и направился вверх, к
жилой части. После посадки прошло уже пятнадцать минут и дети были
свободны.

Бумага, игры, цветные карандаши, игрушки, детская одежда и книги -
все более-менее разместилось на "нижней" стороне отсека. Рамуэл, большая
голубая сойка детей, вытащенная откуда-то наверх, пронзительно закричал в
клетке, установленной на одной из переборок. Отсек пропах птичьим пометом.

Двое детей смотрели телепередачу, передаваемую из Марсопорта.
Техника, порученная их заботам, летала по отсеку и сталкивалась между
собой.

Я подпрыгнул к рубильнику и вырубил ток. Телевизионная программа была
вестерном, ковбойская опера, созданная в 1940 году.

Женнифер и Крэг с ужасом завопили:

- Это учебная программа, папа!

Для детей, никогда не видевших Земли, которые, возможно, может быть,
никогда туда не попадут, хоть что-нибудь о земной жизни может быть и имело
познавательное значение, но я сейчас не был настроен спорить.

- Очистите место.

- Тут показывали возвращение Роджера. Он читает мессу...

Женниферу было восемь лет, он на два года был старше Крэга и
воображал себя оратором и вождем малышей.

- Поможете ему потом. А сейчас займитесь уборкой.

- Да, сэр. - И они стали работать в тишине, запихивая одежду в лари,
книги в зажимы, а игры в ящики. В "Рогатке" находилось место для всего,
хотя большую часть времени мы не знали этого.

Я оставил их за работой и пошел вниз, на следующий уровень. Здесь
находился мой офис, сбалансированный "пассажирскими каютами", которые
второй старший мальчик использовал, когда мы не имели пассажиров. Освальд
Дальквист как раз выходил из своей каюты.

- Доброе утро, капитан, - сказал он. - Все время, пока он находился у
нас, он не называл меня иначе, как "капитан", хотя согласился называть
Жанет просто по имени. Очень церемонный человек, мистер Освальд Дальквист.

- Я направляюсь вниз на приемку, - сказал я ему. - Главный гигиенист
Гавани Капитанов будет у нас с минуты на минуту. Для соблюдения
формальностей вам лучше пойти со мной.