Чтение 48–й страницы книги ~Танцор меча~

Хонат не сводил с меня глаз. Мне показалось, что он изучал меня,
ожидая чего-то. С трудом заставив себя отвернуться, он улыбнулся и хлопнул
в ладоши, отпуская юношей. Они развернулись и друг за другом вышли из
комнаты.

- Конечно у тебя есть право заключать сделки с кем ты захочешь, - с
готовностью согласился Хонат тоном, которым успокаивают капризного
ребенка. Я снова опустился на подушку, а он поднял со стола тяжелый
кувшин.

- Еще вина? Это вино моего хозяина.

- Я не люблю вино, - раздраженно сказал я. - Я пью только акиви.

- О, - выпалил он как открытие, а потом швырнул в меня кувшин и
истошно заорал, призывая на помощь охранников.

Я вскочил на ноги, вытягивая из ножен Разящего, а комната была уже
полна дородных дворцовых охранников. Это были не евнухи и не юноши, и
каждый сжимал меч.

Вино стекало по моему лицу и бурнусу. Ногой я отшвырнул графин и
потерял на этом драгоценные секунды. Хонат обладал замечательной реакцией
- он использовал задержку, чтобы выскочить из зоны моей досягаемости.

- Честный человек, так значит? - прорычал я.

- Хонат делает то, что ему приказывают, - сообщил из-за стены
спокойный мягкий голос. - За это я ему плачу, - из двери, скрытой
драпировкой, вышел мужчина. Это мог быть только Аладар.

Я не сомневался, что передо мной стоял танзир. Кто, кроме принца
пустыни, мог позволить себе носить такие дорогие одежды. Черные усы и
бородка были аккуратно подстрижены. На молодом бледно-коричневом лице
горбился орлиный нос, он придавал танзиру сходство со стервятником.
Красно-коричневые глаза хитро щурились. Аладар был доволен собой.

- Песчаный Тигр, не так ли? - одна рука гладила бородку, блестевшую
от сладко пахнущего масла. Танзир был привлекательным человеком, если вам
нравился мед.

- Я всегда хотел услышать на что похоже его рычание.

- Подойди поближе. Ты услышишь его рычание и почувствуешь клыки.

Аладар засмеялся. У него был теплый мягкий баритон.

- Не стоит. У меня есть недостатки, но глупость к ним не относится. Я
постою здесь, спасибо, пока на Песчаного Тигра не накинут сеть и не вырвут
его клыки, - Аладар посмотрел на Разящего. - Но я тебе благодарен. Ты дал
мне хорошую идею на свой счет.

Я нахмурился.

- Я? Я ничего не давал тебе, работорговец.

- Зато я взял, - Аладар поиграл словами. - Я найду для тебя дело. А
женщина... - он взглянул на Дел. - Ты сказал, что не продашь ее, и я
решил, что единственный способ получить Северянку это украсть ее у тебя.
Но потом... У рабов не может быть собственности, верно? И уж конечно они
не могут иметь собственных рабов.

Не считая Адарада и Хоната (ни тот, ни другой не смахивал на бойца),
передо мной стояли шесть человек. Не все еще было потеряно если учесть,
что рядом была Дел. Ее шею сжимало железо, но руки были свободными.

- Хочешь узнать, что я сделаю с тобой? - Аладар снова погладил
бородку. Блеск алмазов на пальцах отражался в темных глазах. - Я очень
богатый человек и хочу стать еще богаче. У меня есть шахты, где добывают
золото, и рабы, и я торгую и тем, и другим. Они одинаково важны для меня.
А как иначе найти силу для работы в шахтах? - он улыбнулся. - С такими
мышцами, друг танцор меча, ты будешь выполнять норму троих.

Во рту у меня пересохло. Сама мысль о возвращении в рабство так
испугала меня, что мне захотелось зареветь и бездумно рвануться вперед, к
свободе. Но еще больше меня испугало другое.

- Она не рабыня, - четко выговорил я. - Она свободная женщина.

Брови Аладара поднялись до бронзового тюрбана, скрепленного сияющим
гранатом.

- Тогда почему на ней ошейник? И почему ты пришел ко мне как
работорговец?

Я облизнул губы.

- Это долгая история. Но ты не можешь взять ее себе. Она не рабыня.

- Уже рабыня, - улыбнулся он, - и ты раб.

Я вытащил из-за пояса нож Дел и передал ей. Теперь можно было
пригласить охрану Аладара побеседовать с нами.

- С вами? - удивился Аладар. - Посмотри на женщину, танцор меча...
она выпила вино, предназначенное для тебя.

Я обернулся: Дел шаталась, нож выскальзывал из ослабевших рук.

- Тигр...

Она потеряла сознание, прежде чем упала на пол. Я поймал ее за руку и
осторожно положил на ковер... а когда выпрямился, острие Разящего вошло в
горло ближайшего охранника.

- Еще пятеро. Ты с ними не справишься, - отметил Аладар.

- Позови еще, - предложил я, - тогда мы будем драться на равных.

Аладар приложил к губам длинный отполированный ноготь.

- Я всегда мечтал посмотреть на твой танец.

- Возьми меч, - посоветовал я. - Потанцуй со мной сам, Аладар.

- Боюсь, я вынужден отказаться, - в его голосе прозвучало искреннее
сожаление. - У меня сегодня еще множество других дел, и к тому же я не
терплю вида собственной крови, - жестом он отпустил Хоната. - Печально,
что придется вырвать зубы и клыки Песчаному Тигру, но мои рабы не должны
тратить драгоценное время на размышления о восстании. Ты можешь не
волноваться, Тигр, я не пропущу твой последний танец. Я буду наблюдать из
тайной ниши, в которой я был все то время, пока ты вел переговоры с
Хонатом.

Он ушел. За ним последовал Хонат. Я остался один с бесчувственной Дел
и вооруженными, фанатически преданными хозяину охранниками.

- Ну давайте, - радушно предложил я, загоняя поглубже липкий страх. -
Потанцуйте с Песчаным Тигром.

Сначала они танцевали. Один за другим. Это было состязание на
быстроту, силу, мастерство и стратегию, и каждый из людей Аладара сносно
владел мечом. Потом, когда двое упали под ударами Разящего, остальные
поняли, что я убиваю их. Но просто танцую, а убиваю, и это их взбесило. Я
услышал разъяренный крик Аладара откуда-то из-за стены, и охранники
надвинулись на меня одновременно.

Я прислонился к стене, чтобы они не зашли со спины. Такое положение
оставляло меня открытым с трех сторон, и мы с Разящим приступили к работе.
Я рубил острую стальную завесу, которая снова и снова надвигалась на меня,
потом я разрезал пару рук и продолжил танец, стараясь не тратить впустую
ни одного удара. Я уже понял, что они не хотели меня убивать, они
старались только утомить. Обидно драться, если для тебя это схватка до
смерти, а противники собираются захватить тебя живым.

Плечо болело. Разящий еще летал, скользя по клинкам, рукам и ребрам,
но я был единственной целью для четырех мужчин, а мне трудно было
сосредоточиться на одном человеке, когда нужно было отбиваться от
остальных. Я хотел выругаться, но не рискнул тратить дыхание по пустякам.
Ставкой на кону была моя жизнь (или свобода, что впрочем одно и тоже).

Что-то заскрипело за моей спиной. Я почувствовал, как зашевелилась
материя, и появившаяся из-за драпировок рука схватила меня за горло.

Аладар. Аладар в проклятой тайной нише.

Одной рукой я продолжал драться Разящим, другой потянулся за
оставшимся у пояса ножом. Пальцы Аладара сомкнулись на моем горле.

Его люди отступили. Зачем им было лезть в драку, если хозяин решил
все сделать сам?

Перед глазами сгустился красный туман. Я видел перед собой четыре
пары глаз и позади них на ковре безвольное тело. Выхватив нож, я попытался
наугад вонзить его за спину, но один из людей Аладара очнулся, заметив
угрозу своему хозяину, и скользнул своим клинком по костяшкам моих
пальцев.

Нож зазвенел, падая на пол. За ним последовал Разящий. Я всем телом
откинулся назад, пытаясь зажать обеими руками голову Аладара - моя затея
удалась только наполовину: я сумел схватить тюрбан.

Он выскользнул из моих рук и упал на пол, рассыпавшись на полоски
дорогой ткани.

К сожалению Аладар остался на ногах.

Один из его людей заволновался - может он понял, что его хозяину не
так легко было справиться со мной, как показалось на первый взгляд, но
какой бы ни была причина, он сжал большой кулак и всадил его мне под
ребра, чем очень удачно вышиб из меня последнее дыхание.

После такой обработки Аладару уже не составило труда придушить меня,
и проваливаясь в темноту, я услышал как он выругался.

- Двойной вес, - прохрипел он. - У него не должно быть и шанса удрать
по пути на шахту.

Жаль, что все это не было сном.

Двойной вес означает цепи на поясе, руках, ногах. Двойной вес это
железо настолько тяжелое, что оно волочится следом по земле. Но далеко
идти мне не пришлось. Охрана швырнула меня в повозку и мы поехали на Юг, в
горы.

Я лежал на деревянном полу, растянувшись насколько позволяли железные
цепи. Они звенели каждый раз, когда повозка подпрыгивала на ухабах. Я был
избит, изранен, все тело ныло, а горло болело как в аидах. Но боль
отступала перед страхом.

Люди считают меня бесстрашным человеком. Мужчиной, который встретит
любую опасность не дрогнув и не моргнув глазом (конечно все это вранье, но