Чтение 48–й страницы книги ~Звездный танец~

обездоленного человеческого существа. Я хочу, чтобы чужие знали, чего они
стоили нашей расе, когда они вызвали смерть Шеры Драммон, когда они
подтолкнули ее и сделали ее Homo caelestic прежде, чем появилось хоть
какое-то место и хоть какой-то способ жить для такого существа...

Я оборвал себя, сообразив, что сболтнул, но Де Ла Торре и глазом не
моргнул.

- Разве она уже не была Homo caelestis, или aia anima, к тому моменту, как
они прибыли, Чарльз? - спросил он так вежливо, как будто предполагалось,
что он знает эти термины. - Разве она не умерла бы по возвращении на
Землю в любом случае?

Хотя его вопрос и привел меня в смятение, но я распознал и принял его
искренность.

- Возможно, это так, Иезекииль. Ее тело должно было быть на грани
необратимой адаптации. Я лежал без сна много ночей, думая об этом, обгова-
ривая это со своей женой. Я продолжаю думать так: если бы Шера
представила себе, что ее "Звездный танец" будет иметь такой коммерческий
успех, она бы выдержала краткое ожидание в Скайфэке, она могла бы
выжить и стать гораздо более стоящим лидером для нашей Студии. Я
продолжаю думать так: если бы она хорошо все обдумала, она могла бы не
спешить сжечь крылья так высоко над своей потерянной планетой. Я
продолжаю думать так: если бы она только знала, она могла бы жить.

Я глотнул дрянного кофе из груши и состроил мину.

- Но из нее высосали все соки. У нее не осталось духа борьбы, она
вложила его весь в "Звездный танец" и из последних сил бросила в этих
красных светляков. Весь ее путь, до самого Кэррингтона, медленно истощал в
ней желание жить, и она бросила все, что у нее оставалось, в этих чужаков;
это была цена того, чтобы оттолкнуть их обратно в межзвездное
пространство, напугать их так сильно, чтобы следующая предпринятая ими
попытка была не ближе, чем в миллиарде километров от нас. После этого
воли к жизни в ней не осталось - во всяком случае, осталось недостаточно,
чтобы ее поддержать.

Я хочу рассказать тем существам о ценности объекта, который был
сокрушен их небрежным шагом, заставить их понять огромность потери, ко-
торую понес народ Шеры. Если горе или раскаяние присутствуют в их
эмоциональном наборе, я хочу увидеть проявление этих чувств. Больше
всего, как мне кажется, я хочу их простить. Поэтому для начала я должен
представить свои жалобы. Я думаю, что их реакция на это скажет нам
быстрее, чем что-либо другое, сможем ли мы хоть когда-нибудь научиться
общаться и мирно сосуществовать с ними.

Они по-настоящему уважают танец, Иезекииль, и они стоили нам
величайшей танцовщицы нашего времени. Раса, которая может начать
разговор с любого другого заявления, - это раса, которую мне не очень
хочется представлять. Это опять и снова будет ошибка Монтесумы. Норри и
другие согласны со мной. Иначе мы не станем работать.

Он долго молчал. Последнее, с чем согласится дипломат,- это что в
конкретном случае компромисс невозможен. Но наконец он сказал:

- Я понял вашу мысль, Чарльз. И я признаю, что она приводит меня к тем
же самым выводам. - Он вздохнул. - Вы правы. Я сделаю так, чтобы дру-
гие приняли это. - Он оттолкнулся и подлетел ко мне, взял меня за плечи
морщинистыми, испещренными пятнышками руками. - Благодарю вас, что
вы мне объяснили. Давайте начинать приготовления к тому, чтобы
представить нашу жалобу.

Он заперся с тремя остальными чуть больше, чем на двадцать минут, и
появился с их чрезвычайно ворчливым согласием. Он был действительно
лучшим человеком, которого мог выбрать Вертхеймер. Через полчаса мы уже
были в пути.

Потребовалась большая часть дня и кропотливый труд, чтобы доставить
"Зигфрид" с орбиты Титана в троянскую точку, не используя ускорений,
которые бы убили нас всех. Титан - могущественная луна, из притяжения
которой вырваться труднее, чем из притяжения Луны. К счастью, нам не надо
было вырываться, из ее притяжения полностью. Мы существенно расширили
круг нашей орбиты, пока она не пересекла троянскую точку - тормозя как
черти всю дорогу, так, чтобы быть неподвижными относительно троянской
точки к тому моменту, когда попадем туда. Это, конечно, хотя бы отчасти
делалось на авось и по воле Божьей, потому что любые перемещения в
системе Сатурна - задача десяти тел (о Кольце лучше вообще не думайте), и
Билл был равным партнером компьютеру в этой астронавигационной работе.

Он работал на мировом уровне, как я и полагал заранее, не теряя зря
топлива
и, что более важно, не теряя пассажиров. Худшее, что нам пришлось
вытерпеть, - это секунд пятнадцать при 0,6 g, - всего лишь агония.

Любая соответствующим образом ориентированная стенка сойдет в
качестве койки при ускорении - так как все в настоящем космическом ко-
рабле имеет хорошую обивку (проектировщики космического зонда
стоимостью в миллиард долларов обладают не столь богатым воображением).

Не знаю, как все остальные, но Норри, я и любой, у кого есть хоть сколько-
нибудь соображения, обычно переносят ускорение обнаженными. Если вам
приходится лежать навзничь на спине под действием гравитации, вам ни к
чему собирающаяся складками одежда и громоздкие подушечки липучек
между вами и обивкой.

Когда мы свободно отплыли от стенки и прозвучал сигнал "ускорение
окончено", мы оделись в те же самые р-костюмы, в которых были во время
нашей "Последней прогулки" вместе, год назад. Из пяти моделей сделанных
на заказ костюмов, которые мы используем, они ближе всего к полной наготе.

Они напоминают купальный костюм без верхней части, с большим
воротником и колпаком. Прозрачные части подогнаны по фигуре и практи-
чески незаметны; "трусы" обусловлены не приличиями, а служат для
гигиенических целей; часть колпак-и-воротник в основном выполняет эстети-
ческие задачи - скрывает аппаратуру, которая находится в шлеме р-
костюма. Реактивные двигатели представляют собой ювелирные украшения
на запястьях и щиколотках; их управление спрятано в перчатках. Группа
единогласно решила, что мы будем использовать эти костюмы для нашего
представления. Возможно, образом открытых нагих людей в космосе мы
подсознательно пытались утвердить нашу принадлежность к человечеству,
отрицать идею о нашем отличии от землян путем демонстрации до-
казательств противоположного. Видите? Пуп. Видите? Соски. Видите?

Пальцы на ногах.

- Проблема с этими костюмами, моя дорогая, - сказал я, герметизируя
свою одежду, - в том, что, когда я вижу тебя в твоем костюме, это всегда
угрожает мне смещением трубки катетера. - Она усмехнулась и поправила
левую грудь, что вовсе не требовалось.

- Спокойно, парень. Думай о делах.

- Особенно теперь, когда больше нет этого проклятого веса. Как вы,
женщины, мирились с этим столько веков? Терпели, что какое-нибудь
огромное тяжелое бревно ложится на вас сверху?

- Стоически, - сказала она и направила свой полет к телефону. Она
набрала код и сказала: - Линда, как малыш?

На экране появились Линда и Том, помогающие друг другу одеть р-
костюмы.

- Прекрасно, - весело ответила Линда. - Даже не трепыхнулся.

Том ухмыльнулся в телефон и сказал:

- Чего волноваться? Она еще влезает в свой р-костюм, если на то пошло.

Его самообладание произвело на меня впечатление и весьма обрадовало.

Когда мы покидали Скай-фэк, я был склонен считать, что в этот момент
перед поднятием занавеса, с беременной женой, о которой нужно заботиться.

Том будет вне себя от волнения. Но открытый космос, как я уже говорил,
является успокаивающей средой - и, что более важно. Том позволил Линде
обучить его многому. Не только танцу, дыхательным и медитационным
упражнениям для релаксации - мы все этому научились. Речь идет даже не
об обширном духовном обучении, которому она подвергла этого экс-биз-
несмена (начавшего с громких споров и утихомирившегося, когда до него
наконец дошло, что у Линды нет никакой веры, которую можно атаковать, и
никакого кланового лозунга, который можно дискредитировать), хотя это,
конечно, помогло.

Главным была ее любовь и проявления этой любви, которые в конце
концов развязали все узлы в беспокойной душе Тома. Ее любовь была
настолько подлинной, от всего сердца, что Том принял ее такой, как она
есть,
во всей полноте. И это заставило его полюбить немного больше и себя
самого, что как раз и нужно человеку для спокойной уверенности. Если
открываешься другому человеку, это освобождает хотя бы временно от всей
брони, которую вы на себе тащили, и ваш характер непременно улучшается.

Иногда вы решаете избавиться от брони вообще.

Мы с Норри разделили все эти мысли друг с другом улыбкой и взглядом,
потом она сказала:

- Великолепно, ребята. Увидимся в Гараже, - и очистила экран.

Ее очаровательные груди были величественны в невесомости и я
любовался ими, пока она проплывала мимо и разворачивалась ко мне лицом.

- Том и Линда будут нам хорошими партнерами, - сказала она и
умолкла.

Мы зависли в противоположных концах комнаты на несколько секунд,
заблудившись в глазах друг друга, а затем бешено оттолкнулись в один и тот
же миг и встретились в центре комнаты. Мы обхватили друг друга и руками,
и ногами в яростном объятии, судорожной попытке прорваться сквозь пре-
грады плота, костей и пластика и соприкоснуться сердцами.

- Я не боюсь, - она сказала мне в ухо. - Я должна была бы бояться, но
не боюсь. Совсем нет. Но ах, как бы я боялась, если бы должна была от-