пришли, уже выслежен! Спасайтесь, все! Через тот конец террасы - и в
джунгли! Бегите, спасайте свои жизни - и души!
менее, когда оно встало, мы приободрились. Оно примчалось из-за холма,
прямо как кавалерия, размахивая блестящими золотыми саблями между
деревьями, чтобы поднять наш дух и отбросить преследовавшую нас темноту.
Джип, Клэр и я потянулись и вздохнули, наслаждаясь теплом, как ящерицы, на
длинной плите скалы. Остальные члены нашей группы разлеглись по другим
теплым уголкам вокруг нас. Никто не двигался, разве что иногда с ворчанием
ерзали, когда беспокоила рана, или закрывали рукой глаза, чтобы унять
лихорадочное кружение за веками. После целой ночи, когда мы часами в ужасе
продирались через сплетения, хлеставшие, резавшие и душившие нас
прямо-таки с человеческой злобой, мы ничего больше не хотели - только
лежать и не двигаться под убаюкивающий тихий рокот недальнего водопада. Мы
победили, мы спаслись, мы были в безопасности и могли вернуться на корабль
до наступления ночи.
все же она была здесь, лежа на уступе скалы рядом со мной, совсем так,
словно мы были дома и принимали солнечные ванны на крыше офиса во время
второго завтрака. Мы вытащили ее оттуда, увели. Теперь она могла вернуться
к своей старой повседневной жизни...
зажмурил глаза, чтобы отогнать их. Я страстно хотел поспать, но события
прошедшей ночи по-прежнему кружили и проносились в моем мозгу, и их было
не унять. Этот безумный бег через джунгли, когда буря и Бог знает что еще
мчались за нами по пятам, казался почти кульминацией по сравнению с тем,
что произошло раньше. Но каким-то образом нам удалось продержаться
вместе...
храбрый, не решился бы выпустить из виду Молл или звук ее голоса, если
хотели хоть как-то продержаться. Молл сплачивала нас, хотя сама была
полностью выжата и потрясена, она вела нас длинным кружным путем вокруг
склонов, уводя прочь от замка и смертельных троп, идущих к нему, - и
дальше, вниз, вниз, к дальнему концу маленькой долины, ведущей к водопаду.
Когда небо впервые чуть посерело, мы пришли в долину, и первые лучи света
показали каждому из нас лицо соседа и разлитые по нему страхи и полное
изнеможение, которое чувствовал он сам. Всем, кроме меня; ибо ближе всех
ко мне была Клэр, чье тепло я ощущал сгибом своей руки, а на ее лице было
только изумление и восторг.
один Бог знает, чего я ждал, - наверное, найти ее потрясенной,
ошеломленной, ничего не соображающей развалиной. Самое лучшее, о чем я
молился, - чтобы это состояние не слишком долго продлилось, чтобы я смог
вернуть хоть что-то из ее прежнего, жизнерадостно-уверенного "я". И уж
конечно, я никак не ожидал найти эту новую Клэр, расслабленную, все
принимающую и, по всей видимости, чувствовавшую себя безоблачно счастливой
в моем обществе, не требовавшую объяснений и не произнесшую ни слова о
возвращении домой. Мне пришло в голову, что после дней, проведенных во
мраке и ужасе, после грубого обращения, даже кровопролитие и ужасы,
маниакальный бег во спасение, должно быть, означали для нее месть и
пьянящую свободу. Этот отдых и покой, видимо, был для нее раем. Однако мне
придется понаблюдать за ней потом, на случай, если проявится реакция.
ней странно расслабился, так, как никогда не бывало в офисе. Если бы все
это было не столь неестественно, я бы почти предпочел, чтобы она всегда
была такой, как теперь.
ударилась о край утеса. Подступивший было резкий приступ тревоги тут же
прошел; я вспомнил, как Клэр говорила, что как только сможет подняться,
сразу спустится вниз к пруду искупаться. Несомненно, она нуждалась в этом.
За несколько дней, проведенных под нежной заботой Волков - хотя она, к
счастью, думала, что это был только один день, она стала оборванной и
грязной, к тому же прибавилась еще и изрядная толика запекшейся крови,
поскольку Клэр помогала Молл обрабатывать наши раны. Она, по-видимому,
решила, что я сплю, и ушла, не потревожив меня. Ни Клэр, ни я не
беспокоились, во всяком случае, не сильно; повсюду были расставлены
часовые, но под этим ярким солнцем наш импровизированный лагерь все равно
чувствовал себя в безопасности. Меня подняло на ноги сознание того, что я
ведь тоже вонял до небес. От одной мысли об этом я зачесался. Клэр была
рядом, и это возрождало цивилизованные мысли. Прохладная вода и чистая
гладкая кожа - все это пронеслось у меня в мозгу. Промелькнули и другие
мысли, как дразнящие рыбки, но я позволил им ускользнуть. Я был не тем
человеком, чтобы пользоваться ситуацией - никоим образом. И все же...
лишь чуть-чуть скованно, не больше; я почувствовал только несколько уколов
в затекших мышцах и полузаживших ранах, в остальном же я поразительно
хорошо себя чувствовал. Джип пошевелился, когда моя тень упала на него,
вздрогнул, чуть потревожив раненную руку, затем, что-то бормоча, снова
погрузился в сон. Тревожить его все равно было нельзя, равно как и никого
из тех, кого я мог видеть. Лагерь спал; и только часовые шевелились на
своих постах в тени. Я полез вниз по каменистому склону - к водопаду.
Когда я продрался туда, мое внимание привлекли цветные пятна на густых
кустах с жесткими листьями. Полоски полотна пастельного цвета, совершенно
порванные и бесформенные, пропитанные влагой - это были остатки одежды
Клэр, разложенные для просушки. Я заколебался; мне стало неловко, но я все
еще чувствовал, как она прижималась ко мне всю эту долгую ночь, все еще
видел ее, исцарапанную и задыхающуюся, с трудом тащившуюся наверх, чтобы
нанести удар капитану Волков в самое уязвимое место. Я вспоминал, как она
держала в узде свой рассудок, ее силу духа в течение всего этого кошмара,
который я на нее нечаянно навлек, - она все же была необыкновенным
человеком. Даже когда она была просто моей идеальной секретаршей, умницей,
отличным работником, верной. Я чувствовал какое-то даже восхищение ею,
сдержанной, но сильной, может, разве что чуточку чрезмерно заботливой. Я
всегда видел, как много она помогала мне в моей карьере; я тоже
приглядывался к ней. Но теперь мое восхищение стало гораздо более сильным,
и вместе с ним было что-то другое, вроде первого резкого прорыва ростка
сквозь его оболочку, сырое, влажное и ничем не ограничиваемое, пытающееся
обрести форму и цель. Я увидел в ней что-то новое - что-то от Молл...
ароматом цветов. Может быть, она всегда была мне нужна, но подсознательно
я чувствовал, что она моя - в тех отношениях, которые действительно имели
значение. Было ли это восхищение просто покровительственным или
собственническим? А она - она что-то чувствовала ко мне, это ясно;
чувствовала настолько, что из-за этого ее похитили. Может быть, поэтому ее
многочисленные поклонники никогда не задерживались подолгу? Потому что
настоящим был я?..
она кружится, нежась, солнце сияет на ее боку, на распростертых руках. При
этой мысли все дразнящие фантазии снова пронеслись в моем мозгу - старые,
очень традиционные. Победитель получает награду; только храбрецы достойны
красавиц - и все в таком роде. Не то, чтобы я собирался навязываться ей.
Возможно, что и слова будут не нужны, все просто получится само собой. В
конце концов, это будет естественно - нечто уместное, нечто правильное.
Что-то, что я заработал - мы оба заработали. К черту здравый смысл, к
черту дистанцию. Возможно, она была права, Молл. Может быть, я сам лишал
себя... чего-то. Спокойно, неторопливо я раздвинул кусты и ступил через
них на песчаный край пруда.
водопада стояла Молл, обнаженная, как и Клэр, по бедра в пенящейся воде.
Она склонилась над Клэр, обвив ее руками, крепко прижимая к себе. Клэр
тоже сжимала в объятиях Молл. Полураскрытые губы Молл прильнули к губам
Клэр в страстном жадном поцелуе. Обе женщины стояли неподвижно, они могли
показаться статуями в фонтане, а их переплетающиеся волосы - вырезанной
единой струящейся массой пепельного золота. Они меня не видели. Не имея ни
малейшего понятия, зачем, я сделал один шаг вперед, и моя нога запуталась
в одежде Молл, беззаботно брошенной на песке. Я тупо повернулся и снова
ушел в кусты.
на землю. Там я тяжело сидел не знаю сколько времени до тех пор, пока не
почувствовал, что между мной и солнцем легла тень. Прохладные руки легко
легли на мои плечи, как это часто бывало в офисе, и задержались, чтобы
помассировать и снять напряжение. Скандализованный, шокированный, я
стряхнул их и сердито посмотрел вверх, услышав спокойное хихиканье Клэр.
Она встретила мой взгляд взором широко раскрытых веселых глаз, слегка
прикусила костяшки пальцев и с минуту стояла, созерцая меня и слегка
покачиваясь с одной ноги на другую. Затем, когда стало ясно, что я не
собираюсь ничего говорить, она пожала плечами и медленно удалилась вниз по
склону к другому свободному месту на скале. Вытянувшись, она поймала мой
взгляд и снова улыбнулась. Я отвел глаза, но только для того, чтобы
увидеть, что Джип проснулся и смотрит на меня своим ясным взором.
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Каменистый Артем
Роллинс Джеймс