как тебе, наверное, известно! Все еще беспокоюсь - за нее! Болтается
вокруг вот просто так - проделывает вещи, о которых раньше даже не
помышляла, черт бы ее взял! Ну, то есть обычно.
только посмотри на нее! Бродит как... просто вьется вокруг всех и каждого,
хихикает как дурочка - это не та Клэр, которую я знаю! И ей плевать - как
будто думает, что это просто какой-то сон или фантазия!
после того, как она врезала тому Волку в пах! И если она не знает, что не
спит, значит, она рехнулась, черт побери!
вросла корнями в Сердцевину, чем ты. И потом, сдается мне, она больше
привыкла пользоваться своим воображением. Тебе потребовалось какое-то
время, чтобы привыкнуть ко всему этому, сформулировать для себя то, что
происходит. Ты так уверен, что все это наяву, потому что у тебя нет ярких
фантазий или, вернее, потому что ты все это понял. А ей ведь никто ничего
не говорил. Она, конечно, знает, что бодрствует, но только в мире,
которого не понимает. Она просто плывет по течению. Так что же, ты
удивляешься, что ей легче просто приписать это какому-то лихорадочному
сну, горячке? Где путь наименьшего сопротивления - самый гладкий. Где
лучше всего принимать все так как оно есть, идти туда, куда ведут ее
инстинкты. И это куда лучше, чем просто сразу свихнуться, и, уж поверь
мне, если бы она была хоть на йоту менее психически устойчивой...
какой-то несуществующей стране - где она может делать всевозможные вещи,
которые никогда бы не сделала в нормальной жизни, и это не важно. Ну,
например... всякие фантазии.
раздраженно согнал ее:
привезем ее домой, ей именно так и будет казаться. Она будет помнить, что
был какой-то переполох в офисе, что ты с какими-то друзьями вытащили ее из
лап каких-то мерзавцев, и она будет им очень-очень благодарна - но в
основном, тебе, потому что ты по-прежнему будешь рядом. Вот и все. А со
временем и это сотрется.
Воспоминания, что коренятся вне Сердцевины, - они долго не держатся, разве
что их чем-то подкрепляют. Многому ты сам верил наутро после той первой
ночи? - Я все еще переваривал его слова, когда он прибавил: - И разве это
не хорошо? Что все, что она пережила, не оставит на ней следа?
случилось с Клэр. Сначала я почти боялся встретиться с ней лицом к лицу:
но если эти воспоминания не будут ее преследовать...
разве это оправдывает то, что она сейчас бросается на всех подряд - что
каждый может воспользоваться...
улыбка Джипа смягчила колкость замечания - во всяком случае, почти. Я
вспомнил, как сам мило пытался обманывать себя, и вздрогнул. Что-то от
Молл, да?
чтобы дело далеко зашло, а если бы и так, ну и что? У нее были молодые
люди, это было бы нормально. Но между мной и Молл - огромная разница, черт
бы побрал... я остановился на полуслове, стиснув зубы от смущения. Но Джип
только широко раскрыл глаза - он все понял, и его улыбка стала немного
кривой.
забывай! Я знаю ее уже несколько лет...
что-то не сорвет то, что на поверхности - может, сон или большая опасность
- и не выплывет то, что лежит внизу. Сны и опасности! А у нее сейчас полно
и того и другого!
нормальная девушка! Это ведь такие вещи, о которых она даже... - Я снова
выдохся.
Но все равно это часть ее. Некоторые вещи, которые ты делал вчерашней
ночью - тебе ведь тоже не снилось, что ты это можешь, но и это часть тебя.
И многое другое, менее достойное. Улыбнись - ты же живой человек. Ты, я,
Клэр - мы ведь не святые, черт побери. Иногда случается и оступиться. И
если не перебарщивать, это может быть даже забавно.
любой другой человек, но Клэр... Клэр, а не кто-нибудь другой! ПОЧЕМУ? -
Джип не ответил, и я продолжал размышлять, поеживаясь, несмотря на солнце.
- Боже мой, не то чтобы я не понимал... притягательную силу этой женщины.
Я на себе это ощутил. И сам летаю, как мотылек, вокруг той же свечи - ты
же знаешь. Только мне потребовалось немножко не слишком дружественной
помощи. И это было бы хорошо, так ведь? Для меня. - Я выплюнул свою
горечь. - А я просто обжегся. ПОБЕДИТЕЛЮ... Только одни гораздо больше
победители, чем другие, правда? Естес...
кого из них больше ревнуешь, так?
от радости, будь оно все проклято? - Но в моих словах прозвучала фальшивая
нота, и через минуту я закрыл глаза и поник головой. - Нет. Нет. Ах, ты
черт. Я не могу, правда? Не могу даже ревновать. Мне не дозволено.
заката, но... - Я не стал договаривать. - Это ведь нечто большее, правда?
Люди ее склада - это ведь у них в характере? Любить ровно столько, сколько
им необходимо.
сюрпризов.
говорил, так? О людях, что двигаются наружу, к Краю, так или иначе.
Меняются и растут - во зло или к добру. И Молл одна из них. Из
бессмертных, я хочу сказать. Или как вы их называете? Богини. Ну, по
крайней мере, полубогини.
видеть - когда на нее находит. Хотя, я думаю, оно должно всегда быть у
поверхности - то, что заставляет ее так бороться со злом. А потом что-то
просыпается и бац! Хотя, Иосафат! Я тебе прямо скажу - такой, как вчера
ночью, я ее никогда не видел, вот именно такой, и так долго. Это она
сделала огромный шаг вперед. В один прекрасный день, может быть, через
много-много лет, это прорвется навсегда, и в конце концов, она просто
сбросит внешнюю оболочку, как старые лохмотья, и засияет чистотой. Но до
той пор у нее есть свои чувства и слабости, как у других, может, даже
больше. И когда этот приступ проходит, она становится слабее всего -
целиком. Тогда она на самом деле скатывается вниз. Ей нужно... - Джип
нахмурился. - Не знаю. Любовь, утешение. И она тянется к тому, к чему
может. - Он еще с минуту задумчиво смотрел на меня. - Больше не сердишься?
сварливыми богами и богинями...
шокирован таким предположением, как начинающий служащий, которому
предложили стать вице-президентом. - Нет! Я ведь едва прожил свой первый
век. Мне надо пройти долгий путь - если захочу. Только вот сомневаюсь, что
когда-нибудь мне этого захочется. Сдается мне, я так и буду ходить по
кругу, до тех пор, пока не иссякну, но, по крайней мере, это не будут
вечно сужающиеся круги. Двигайся, живи, чтобы кровь бежала по жилам, и
оттачивай свои пороки до тех пор, пока счетчик не отстучит свое, - вот как
живут большинство из нас. Но некоторые, у кого есть настоящая страсть,
настоящий дух, - они начинают терять вкус к чему-то еще. Они сужаются, они
шлифуются, оттачивают себя до остроты кончика мглы. Они все больше и
больше становятся похожи на свою страсть, в них это сразу видно.
Панов Вадим
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Пехов Алексей
Круз Андрей
Ильин Андрей