Чтение 29–й страницы книги ~Ближайший родственник~

глотку выкрикивая в нее страшные угрозы. Никакой реакции.

В середине следующего дня им овладела глубокая безысходность. Он
прикинул, что у ригелиан на подготовку побега ушел почти год. И вот
результат: восемь трупов и тридцать один человек пока не пойманы. Если
им удастся держаться вместе и не растерять друг друга, то тридцать
один человек - достаточная команда, чтобы захватить любой корабль
вплоть до истребителя. Но, полагаясь на собственный опыт, он знал, что
их шансы на успех ничтожны.

Ведь такой крупный побег переполошил всю планету. Теперь в каждом
космопорте выставят сильную вооруженную охрану и не снимут до тех пор,
пока не поймают последнего из них. При удаче беглецы смогут
продержаться на свободе довольно долго. Но все равно они привязаны к
планете и в итоге обречены на поимку и последующую расправу.

А пока их товарищи расхлебывают кашу, которую они заварили, да и
его собственные планы оказались под угрозой. Нет, он ничуть не против
побега. Пусть им повезет. Вот только случился бы он месяца на два
раньше или позже.

Лиминг мрачно заканчивал обед,- когда за ним явились четверо
охранников.

- Вас срочно требует комендант.

Вид у них был злой и подавленный. У одного на чешуйчатой башке
красовалась повязка, у другого глаз совсем заплыл.

"Не могли выбрать лучшего времени", - подумал Лиминг. Ведь
комендант взовьется, как ракета, при первом же намеке на любое
возражение. Попробуй поспорить с начальственным олухом, доведенным до
белого каления, - одни эмоции, никакой логики, слова не даст сказать.
Весь вымотаешься, пока чегонибудь добьешься.

Четверка повела его по коридору - двое спереди, двое позади.
Левой, правой, левой, правой, бух, бух, бух - это наводило на мысли о
церемониальном шествии на гильотину. Казалось, за углом, в треугольном
дворике, поджидают священник, топор на веревке, плетеная корзина да
деревянный ящик.

Все вместе они ввалились в ту же комнату, что и в прошлый раз.
Комендант сидел за столом, но младших офицеров поблизости не
наблюдалось. Кроме коменданта, в комнате был только пожилой господин в
штатском, занимавший кресло по правую руку. Когда пленник вошел,
старикан устремил на него острый, пронзительный, изучающий взгляд.

- Это Паллам, - представил его комендант с таким неожиданным
радушием, что Лиминг даже опешил. Потом добавил с оттенком
благоговения - Его направил к нам сам Зангаста.

- Психиатр, как я полагаю? - предположил Лиминг, подозревая
ловушку.

- Ничего подобного, - спокойно ответил Паллам. - Меня в основном
интересуют различные аспекты симбиоза.

Волосы у Лиминга так и зашевелились. Ему вовсе не улыбалось, чтобы
его допрашивал ученый. У таких типов, как правило, цепкий, совсем не
военный ум и скверная привычка испортить хорошую байку, обнаружив в
ней противоречия.

"Определенно, этот безобидный на вид старикашка и есть главная
угроза", - решил он.

- Паллам хотел бы задать вам несколько вопросов, - сообщил
комендант, - но это потом. - На лице его появилось самодовольное
выражение. Для начала я хочу сказать, что очень обязан вам за
сведения, которые вы сообщили в нашей прошлой беседе.

- Вы имеете в виду, что они сослужили вам пользу? - спросил
Лиминг, с трудом веря собственным ушам?

Весьма существенную, в свете серьезного и в высшей степени глупого
побега. Все охранники, отвечавшие за четырнадцатый барак, будут
переброшены в районы боевых действий, где их отправят в космопорты,
которым угрожает нападение. Впредь неповадно будет так грубо
пренебрегать своими обязанностями. - Он задумчиво взглянул на
собеседника и продолжал: - Меня ожидала бы такая же участь, не
посчитай Зангаста побег пустяком по сравнению с теми важными данными,
которые я получим от вас.

Несмотря на изумление, Лиминг не преминул этим воспользоваться.

- Когда я к вам обратился, вы лично распорядились, чтобы меня
кормили получше. Вы, разумеется, ожидали ответного подарка?

- Подарка? - комендант опешил. - Я ни о чем таком не думал.

- Тем лучше, - одобрительно заметил Лиминг, восхищенный
великодушием тюремщика - Благое дело - благо вдвойне, если оно не
сопряжено ни с какими скрытыми мотивами. Юстас это непременно учтет.

- Вы хотите сказать, - вставил Паллам, - что его нравственные
принципы идентичны вашим?

Черт бы побрал этого типа! Однако он не дремлет. Теперь держи ухо
востро!

- В некотором отношении сходны, но не идентичны.

- Каково же самое важное отличие?

- Видите ли, - сказал Лиминг, стараясь выиграть время, - это
трудно сформулировать. - Он потер лоб, а в голове его в это время
бешено роились мысли. - Я бы сказал, что у нас разный подход к вопросу
о мести.

- Тогда объясните разницу, - потребовал Павлам, устремляясь по
следу, как голодная ищейка.

С моей точки зрения, - признался Лиминг, мысленно посылая
собеседника ко всем чертям, - он слишком склонен к садизму.

Неплохо, теперь он сумеет оправдаться, если и нему начнут
приставать со всевозможными претензиями.

- В каком смысле? - не отставал Паллам.

- Я предпочитаю действовать сразу, не откладывая дело в долгий
ящик. Он же норовит продлить мучения жертвы.

- Продолжайте, - настаивал Паллам, проявляя невыносимое занудство.

- Если бы мы с вами были смертельными врагами и если бы у меня, в
отличие от вас, было ружье, я бы выстрелил и убил вас. Если же Юстас
приговорит вас к смерти, он поведет дело медленно, не торопясь.

- Опишите его метод.

Для начала он даст вам почувствовать, что вы обречены. А потом и
пальцем не пошевельнет до тех пор, пока вы полностью не поверите, что
все это только иллюзия, что вам ничего не грозит. Тут он напомнит о
себе легким ударом. Когда возникшие страхи и опасения улягутся, он
снова ударит, уже посильнее. И так далее, и так далее, по нарастающей
- причем столько раз, сколько нужно.

- Нужно для чего?

- Для того чтобы вам стала ясна ваша участь, а муки ее ожидания
оказались невыносимыми. - На мгновение задумавшись, он добавил: - Ни
один Юстас еще никого не убил. Они используют свою оригинальную
тактику. Либо устраивают несчастный случай, либо вынуждают жертву
наложить на себя руки.

- Доводят жертву до самоубийства?

Именно это я имел в виду.

- И нет никакой возможности избежать подобной участи?

- Почему же, есть, - возразил Лиминг. - Жертва может в любую
минуту обезопасить себя и освободиться от всех страхов, если искупит
зло, нанесенное партнеру Юстаса.

- И такое искупление немедленно прекратит вендетту?

- Совершенно верно.

- А вы лично это одобряете?

Да. Если моя обида перестает быть реальной и превращается в
воображаемую, Юстас ее больше не замечает и никак на нее не реагирует.

- Значит, вот к чему все сводится, - многозначительно произнес
Паллам. - Его метод дает мотив и возможность для раскаяния, а ваш -
нет?

- Пожалуй, так.

- И это означает, что у него чувство справедливости развито более
гармонично?

- Но он бывает и совершенно безжалостен, - возразил Лиминг, не в
силах придумать ничего более удачного.

- Это к делу не относится, - отрезал Паллам.

Он задумчиво помолчал, потом заметил коменданту:

- Похоже, что в данном союзе партнеры не равны. Невидимый
компонент к тому же еще и высший. В сущности он - господин
материального раба, но проявляет свое господство так тонко, что раб
первый же начнет отрицать свою участь.

Он испытующе взглянул на Лиминга, но тот сжал губы и ничего не
сказал "Ах ты, хитрый боров, - подумал Лиминг, - если ты пытаешься
спровоцировать пленного на бурный спор, то ничего у тебя не выйдет.
Оставайся в заблуждении, что ты взвесил меня на весах и обнаружил
недовес: нет ничего зазорного в том, что меня считают менее развитым,
чем плод моего же собственного воображения".

Теперь уже явно лукавя, Паллам кинул пробный шар:

- Когда ваш Юстас берет отмщение в свои руки, он поступает так
потому, что обстоятельства не позволяют ни вам, ни сообществу землян
свершить надлежащую кару?

- Приблизительно, - осторожно подтвердил Лиминг.

Иными словами, он действует только в том случае, когда вы или
закон бессильны?

- Он берется за дело, когда возникает необходимость.

Вы что-то скрываете. Необходимо выяснить вопрос до конца. Если вы
сами или ваши товарищи могут кого-то наказать и приводят приговор в
исполнение - станет ли кто-то из Юстасов его наказывать тоже?

- Нет, - ответил Лиминг, беспокойно ерзая.