собственным полом, закончившийся выводом, что пачканье, ветры и обжорство
свойственны отнюдь не только мужчинам. Наконец, как все без малого магички,
Трисс перешла на приключения с другими чародеями, спорадические и
нервирующие своим холодным, техничным и, как правило, ритуальным
протеканием.
связанный странными, беспокойными и бурными отношениями с Йеннифэр, ее
сердечной подружкой.
было нечему. Связь явственно приносила несчастье обоим, ведя напрямую к
истощению, была болезненной и... вопреки всякой логике продолжалась. Трисс
этого не понимала. И ее это интриговало. Интриговало до такой степени,
что...
удачное время, момент, когда они с Йеннифэр в очередной раз осточертели друг
другу и бурно расстались. Геральту требовалось тепло, и он хотел забыть обо
всем.
нужнее, чем он. Но краткая связь с ведьмаком не разочаровала ее. Она нашла
то, что искала, - чувство вины, страха и боли. Его боли. Трисс видела
проявление этих эмоций, они ее будоражили и она не смогла о них забыть,
когда пришло время расстаться. А что такое своя боль, поняла недавно. В тот
момент, когда неодолимо возжелала снова быть с ним. Ненадолго, на мгновение,
но быть. А теперь он так близко...
подумала она, - не будь дурочкой, малышка. Не думай об этом. Думай о..." О
Цири? Неужели...
девочка, из которой в замке хотят сделать ведьмака. Настоящую ведьмачку.
Мутантку. Машину для убийства, такую, как они сами.
однако, совершенно иного рода. - Это ясно. Они собираются мутировать
ребенка, подвергнуть его Испытанию Травами и Трансмутации, но не знают, с
какого бока подступиться. Из стариков жив один Весемир, а Весемир всего лишь
учитель фехтования. Скрытая в подземельях Каэр Морхена Лаборатория, покрытые
пылью бутыли с легендарными эликсирами, печи, перегонные кубы и реторты...
Никто не знает, как этим пользоваться. Потому что, совершенно ясно,
мутагенные эликсиры разработал в незапамятные времена какой-то
чародей-ренегат, а его наследники годами совершенствовали их, годами с
помощью магии контролировали процесс трансмутации, которым подвергали детей.
И однажды цепь прервалась. Не хватило магических знаний и способностей. У
ведьмаков есть Травы, Лаборатория. Они знают рецептуру. Но у них нет
чародея.
приготовленные без участия магии?"
как. А это может означать... Это может означать, что от меня ждут помощи. И
я увижу то, чего не видел ни один ныне живущий чародей, познакомлюсь с тем,
с чем ни один ныне живущий чародей не познакомился. Знаменитые травы,
хранящиеся в величайшем секрете культуры вирусов, прославленные таинственные
рецептуры...
доведется наблюдать мутационные Изменения, собственными глазами видеть,
как...
этом дело. За ужином мы беседовали, сплетничали о том о сем. Несколько раз я
пыталась навести разговор на Дитя-Неожиданность. Впустую. Они тут же меняли
тему.
Ламберт и Эскель неестественно веселы и болтливы, Койон естественен до
неестественности. Искренна и открыта была только Цири, зарумянившаяся от
мороза, растрепанная, счастливая и чертовски голодная. Они поедали похлебку
с пряностями, густую от гренок и сыра, а Цири удивилась, что не подали
грибков. Они пили сидр, но девочка получила воду, чем была явно удивлена и
разочарована. "Где салат?" - взвизгнула она вдруг, а Ламберт резко и
укоризненно глянул на нее и велел снять локти со стола.
неизвестной науке горной растительностью, поят знаменитыми напитками из
таинственных трав. Девочка развивается быстро, набирается сатанинской,
ведьмачьей кондиции. Естественным путем, без мутации, без риска, без
гормональной революции. Но чародейке этого знать не положено. Для чародейки
это секрет. Ничего они мне не скажут, ничего не покажут.
бревне, ловкая и быстрая, полная прямо-таки кошачьей грации, двигается
словно акробатка. Я должна, - подумала она, - обязательно должна ее увидеть
раздетой, посмотреть, как она развивается под влиянием того, чем ее здесь
пичкают. А вдруг да удастся выкрасть и вывезти пробы грибочков и салата? Ну,
ну...
черная оспа, столбняк и белокровие, есть аллергия, есть синдром неожиданной
смерти новорожденных. А вы укрываете от мира ваши грибочки, из которых,
возможно, удалось бы дистиллировать спасающие жизнь лекарства. Держите в
секрете даже от меня, перед которой похваляетесь дружбой, уважением и
доверием. Даже я не могу увидеть не только Лабораторию, но и задрипанные
грибки!
такого же страха, как и на меня. Погрузилась в сон наяву, начала вещать,
прорицать, выдавать ауру, которую вы ощущаете почти так же хорошо, как и я.
Безотчетно психокинетически схватила что-то или силой воли согнула оловянную
ложку, уставившись на нее за обедом. Отвечала на вопросы, которые вы
задавали мысленно, а может, и на те, что вы даже в мыслях боитесь себе
задавать. И вас обуял страх. Вы сообразили, что ваша Неожиданность гораздо
более неожиданна, чем вы могли подумать.
расположенной чародейки, и ни одной, которой вы могли бы довериться.
перевернулась на спину, принялась задумчиво грызть ноготь большого пальца.
знать. Возможно. Но если все так, как я думаю, то почему...
Возбужденно и зло.
***
невыспавшаяся, но успокоенная и решившаяся.
награждавшие ее усилия - дорожную одежду она сменила на простое, но
эффектное платье, умело воспользовалась магическими ароматизаторами и
немагической, но дьявольски дорогой косметикой. Трисс ела овсянку,
перебрасываясь с ведьмаками малозначительными и банальными фразами.
зубы болят! Я хочу соку! Того, голубого!
утирайся рукавом! Кончай есть, пора на занятия. Дни все короче.
Ничего страшного, виной ее шутовская одежда. Все это подогнано
отвратительно, вернее, не подогнано вовсе и мешает ей двигаться.
твоя работа, Мастер меча. Факт, похоже, кафтанчик скроен мечом, а сшит
наконечником стрелы".
Но сегодняшний мы сократим еще больше. Ты кончила, Цири? Пошли со мной.
Сделаем необходимые поправки в твоем обмундировании.
в порядке, пока...
сидящую одежду? Ты прав, Ламберт. Но баба явилась - и порядок рухнул, пришло
время великих перемен. Идем, Цири.
Хорошо. Так, как умел улыбаться раньше, когда...
***
было практически ничего, кроме сколоченной из досок лежанки, табурета и
сундучка. Стены и двери своих жилищ ведьмаки украшали шкурами забитых на
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Бажанов Олег
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Вронский Константин