***
дешевенькое колечко, книжка в потрепанном переплете,
стираный-перестираный голубой шарфик. Склонившись над этими предметами,
стояла на коленях Иоля Первая, жрица-ясновидящая.
Концентрируйся понемногу. Нам ни к чему молниеносное пророчество, нам не
нужна энигма, допускающая тысячи решений. Нам нужна картина. Четкая
картина. Возьми ауру от этих предметов, они принадлежали Цири... Цири к
ним прикасалась. Возьми ауру. Постепенно. Спешка нам ни к чему.
снегом. Был девятнадцатый день ноября. Полнолуние.
Начинай.
подбросила пружина, скинула с плеч шубу из шиншилы. - Минуточку,
Нэннеке. Я хочу войти в транс вместе с нею. - Это небезопасно.
Цири, как младшую сестру. В Каэдвенс она спасла мне жизнь, рискуя
собственной... - Голос чародейки неожиданно надломился.
на выручку, вслепую, очертя голову, не ведая, куда и зачем. Но Ярре -
наивный мальчишка, а ты - зрелая и умная магичка. Ты должна знать, что
своим погружением в транс ты Цири не поможешь. А себе можешь навредить.
- Позволь мне, Нэннеке. Да и чем я рискую? Эпилептическим припадком?
Даже если и так, ты ведь вытащишь меня из него.
видеть не должна.
когда-то умерла. На котором меня похоронили и выбили мое имя на
надгробном обелиске. Холм и могила, которые когда-нибудь напомнят обо
мне. Я знаю. Когда-то мне это уже показывали!" - Я уже решила, - сказала
она холодно и торжественно, выпрямляясь и обеими руками сбрасывая на
спину свои роскошные волосы. - Начинаем.
ладони.
со мной, Трисс. Возьми Иолю за руку. Снаружи была ночь. Выл ветер. Мела
метель.
***
Стоозерье, в пятистах милях полета ворона от города Элландер и храма
Мелитэле рыбак Госта вдруг проснулся от ночного кошмара. Проснувшись,
Госта никак не мог вспомнить содержание сна, но странное волнение долго
не давало ему уснуть.
***
то только по первому льду.
была, как красивая и пользующаяся успехом девица. Первым морозом и
метелью она, словно разбойник, выскакивающий из засады, застигла
врасплох в начале ноября, сразу после Саовины, когда никто еще снегов и
мороза не ожидал, а работы было навалом. Уже примерно в середине ноября
озеро покрылось тонюсеньким, блестящим на солнце ледком, который,
казалось, еще немного и выдержит человека, но тут зима-капризница вдруг
отселила, возвратилась осень, хлынул дождь, а теплый южный ветер отогнал
от берега и растопил размытый дождем ледок.
снега, без метели, зато мороз схватил будто кузнец клещами. Так, что аж
затрещало. Истекающие водой стрехи крыш за одну ночь покрылись острыми
зубьями сосулек, а захваченные врасплох утки чуть не примерзли к утиным
лужам.
переждал еще день, потом стянул с чердака ящик с ремнем, который носил
на плече и в котором держал рыбацкую снасть. Как следует набил сапоги
соломой, натянул кожух, взял пешню, мешок и поспешил на озеро. Известно,
ежели на окуня, то лучше всего по первому льду. Лед был крепкий. Правда,
немного прогибался под человеком, немного потрескивал, но держал. Госта
дошел до плеса, вырубил первую лунку, сел на ящик, размотал леску из
конского волоса, прикрепленную к короткому лиственничному пруту, нацепил
оловянную рыбку с крючком, закинул в воду. Первый окунь в пол-локтя
схватил приманку еще до того, как она опустилась и натянула леску.
зелено-полосатых рыб с красными как кровь плавниками. Госта наловил
окуней больше, чем ему требовалось, но рыбачий азарт не позволял
прекратить лов. Рыбу, в конце концов, всегда можно раздать соседям.
берегу озера стоял красивейший черный конь, пар валил у него из ноздрей.
Лицо наездника в ондатровой шубке прикрывал шарф.
ездок не отважится спуститься с лошадью па тонкий лед.
леску. Рыбак вытянул его, отцепил, кинул на лед. Краем глаза видел, как
наездник спрыгивает с седла, закидывает вожжи на голый куст и идет к
нему, осторожно ступая по скользкому льду. Окунь трепыхался, напрягая
колючие плавники, шевелил жабрами. Госта встал, наклонился за пешней: в
случае нужды она могла сойти за оружие защиты. - Не бойся.
изуродованное чудовищным шрамом. На спине у нее был меч, над плечом
выступала прекрасной работы рукоять.
только спросить дорогу.
путешествует или едет по так себе? Только разбойники. Или курьеры".
глядя в черную воду, плещущуюся в лунке. - Миль Трахта. Только мы-то
говорим - Стоозерье. - А озеро Тарн Мира? Слышал о таком? - Все знают. -
Он взглянул на девушку, испуганный. - Хоть мы его тута называем Бездна.
Заколдованное озеро. Жуткой глубизны. Свитезянки тамой живут. И упыри
живут в старожитних заговоренных развалинах. Он увидел, как блеснули ее
зеленые глаза. - Там есть руины? Может, башня? - Какая там ишшо башня? -
не сумел он сдержать усмешки. - Камень на камне, камнем приваленный,
травой зарослый. Груда обломков...
цветасто-полосатой братии. Девушка смотрела, задумавшись.
завораживающее. - Э?
Показал. Даже выцарапал на льду острым концом пешни. Она кивала,
запоминая. Кобыла на 6eрегу озера била копытами о замерзшую землю,
фыркала, гнала пар из ноздри.
***
галопом идет по краю откоса на фоне безлистных ольх и берез, через
изумительный, сказочный лес, который мороз изукрасил глазурью инея.
Вороная кобыла шла с неописуемым изяществом, грацией, быстро и в то же
время легко, едва слышны были удары копыт о смерзшийся грунт, едва
порошился серебристый снежок на задетых ею ветках. Как будто по
глазурованному и застывшему на морозе лесу из сказки летел не обычный, а
сказочный конь, конь-призрак. А может, это и вправду был призрак? Демон
на призрачном коне, демон, принявший обличье девушки с огромными
зелеными глазами и изуродованным лицом?
заклятым руинам?
имущество. До дома шел лесом. Сделал крюк, но разум и инстинкт
предупреждали, что не надо идти просеками, не надо быть на виду.
Девушка, подсказывали разум и инстинкт, наперекор всему привидением не
была, а была человеком. Вороная кобыла не была привидением, а была
лошадью. А за такими, что в одиночку на коне носятся по безлюдью,
вдобавок зимой, очень даже часто следует погоня.
Погоня.
***
ударил ею по луке седла. Но ксеноглоз молчал. Как заколдованный.
ярмарки.
Володихин Дмитрий
Маккефри Энн
Курылев Олег
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк