Чтение 21–й страницы книги ~Путешествие в эпицентр~

- В "винный погреб", - ответил Монтефьоре добродушно. -
Располагайтесь, господа. Я вернусь не позже чем через час.

Опускаясь в скоростном лифте глубоко под землю, где в тщательно
поддерживаемом микроклимате находились центральные процессоры "Ментора",
он почувствовал кратковременный всплеск жалости к пока еще неизвестному
ему человеку, взявшему на себя роль Спасителя, которого в скором времени
распнут на кресте.

Спустя сорок минут, закончив общение с машиной, он вошел в лифт и
нажал кнопку подъема. В руках у него был один-единственный листок бумаги.

- Может быть, ты и неплохой человек, Лукас Хачмен, - произнес он
вслух, - но ты определенно глупец.

Инспектор Кромби-Карсон пребывал в плохом настроении. Он отлично
помнил, что охарактеризовал Хачмена как "ходячее стихийное бедствие", но
никак не мог предвидеть, что зловещее воздействие этого человека
распространится на него самого. Старший инспектор уже устроил ему разнос,
он стал посмешищем для всего участка, и вдобавок привлек внимание
газетчиков, которые с обычной для них любовью к мелочам во всех
подробностях описывали в своих газетах побег Хачмена. А теперь еще
предстоит интервью с главным следователем и этим безликим типом из
Лондона.

- Почему задержка? - потребовал он у дежурного сержанта.

- Не могу знать, сэр. Шеф сказал, что вызовет, когда вы ему
понадобитесь, - произнес сержант без особого сочувствия.

Кромби-Карсон негодующе уставился на полированную дверь кабинета.

- Черт! Сколько времени уходит! Как будто они не знают, что у меня
масса других дел!..

Меряя шагами приемную, он пытался понять, что происходит с его
карьерой. Очевидно, он ослабил хватку, начал думать, что ему везет, и это
было его ошибкой. Другие сотрудники часто принимали везение как должное,
приписывая успех своим способностям. Среди его коллег любили рассказывать
историю о том, что первый арест на своем счету старший инспектор Элисон
произвел, когда по обвинению в непристойных телефонных звонках задержал
человека, пожаловавшегося на такие же звонки... Мысли его вернулись к
Хачмену. Ясно было, что этот человек продает военные секреты или
собирается продать. Кромби-Карсон отлично представлял себе людей такого
типа: университет, теннис и яхты, выгодная женитьба и вообще слишком много
всего. Врать не умеет: никогда не имел каждодневной практики, которую
некоторым приходится приобретать, просто чтобы остаться живым.
Невооруженным глазом видно, как он каждый раз перетасовывает свои
мыслишки. Может быть, эта женщина, Найт...

Тут зажужжал зуммер, и сержант мрачно кивнул Кромби-Карсону. Тот снял
очки, сунул их в карман и вошел в кабинет, где за длинным столом сидели
три человека. Одного из них, в черном костюме, с пытливым взглядом, он не
знал.

- Это мистер Ри из э-э-э... из министерства обороны, - сказал Элисон.
- Он прибыл из Лондона, чтобы задать вам несколько вопросов по делу
Хачмена.

Кромби-Карсон поздоровался с ним за руку.

- Добрый день. Я так и думал, что к нам нагрянет кто-нибудь из
Уайт-холла.

- В самом деле? - Ри, казалось, даже подскочил, услышав это. - Откуда
у вас возникла подобная идея?

- Хачмен работает в Вестфилде. Эксперт по управляемым ракетам, к тому
же странные обстоятельства... Мне казалось очевидным...

- Хорошо. - Ри, видимо, был удовлетворен объяснением. - Насколько я
понимаю, вы допрашивали Хачмена в участке в течение нескольких часов.

- Совершенно верно.

- Он отвечал без принуждения?

Кромби-Карсон нахмурился, пытаясь понять, куда клонит Ри.

- Да, но вопрос в том, как много из того, что он сказал, правда.

- Понятно. Я полагаю, некоторые вещи он утаивал. Но как он говорил о
жене?

- Все, что он сказал, есть в протоколе. Хотя он не очень
распространялся на ее счет.

- Да. У меня есть выдержки из протокола с его словами, но вы
разговаривали с ним лично, и ваш опыт позволяет вам, так сказать, читать
между строк, инспектор. Хорошо взвесив все, можете вы сказать, замешана ли
в этой истории миссис Хачмен? Я не имею в ввиду их брак, разумеется.

- Нет, она ни при чем. - Кромби-Карсон вспомнил ухоженную жену
Хачмена и подумал: "Какая муха его укусила?"

- Вы уверены?

- Я разговаривал с Хачменом в течение нескольких часов. И с его
женой. Она ничего не знает.

Ри взглянул на Элисона, и тот едва заметно кивнул. Кромби-Карсон
почувствовал всплеск благодарности: по крайней мере, старик не позволит
этому возмутительному случаю с матрасом зачеркнуть двадцать лет
безупречной службы.

- Хорошо. - Ри перевел взгляд на свои ухоженные безукоризненные
ногти. - Как, по вашему мнению, обстоят дела между Хачменом и его женой?

- Не особенно хорошо. И потом эта женщина, Найт...

- Значит, никаких эмоциональных привязанностей?

- Я этого не говорил, - быстро произнес Кромби-Карсон. - У меня
создалось впечатление, что они сильно портили друг другу кровь...

- Может ли он попытаться вступить с ней в контакт?

- Не исключено. - Кромби-Карсон почувствовал вдруг, как устали у него
глаза, но подавил в себе желание надеть очки. - Хотя он может досадить ей
чуть больше, не объявившись. На всякий случай я держу под наблюдением дом
ее родителей.

- Мы сняли ваших людей, - вмешался главный следователь Тиббетт в
первый раз за все время. - Люди мистера Ри взяли на себя теперь наблюдение
за миссис Хачмен.

- Так ли это необходимо? - Кромби-Карсон позволил себе выглядеть
оскорбленным, демонстрируя присутствующим свою полную уверенность в
принятых им мерах.

Ри кивнул.

- У моих людей больше опыта в подобного рода делах.

- Как насчет прослушивания телефона?

- И это тоже. Мы займемся всей операцией. Вы же понимаете, инспектор,
насколько важна область управляемых снарядов?

- Конечно.

Покинув кабинет, Кромби-Карсон был очень доволен, что никто не
упомянул побег Хачмена, но у него сложилось странное впечатление, что это
дело имеет последствия, о которых ему ничего не было сказано.

В доме Этвудов жили еще несколько человек, но поскольку Хачмен был
единственным постояльцем на полном пансионе, вечером его пригласили
ужинать на кухню. Миссис Этвуд уверяла, что там ему будет гораздо
приятнее, чем сидеть одному в гостиной, которую к тому же трудно прогреть.
Хачмен сидел, погрузившись в собственные роящиеся мысли, сквозь которые
чужие разговоры пробивались как бессмысленное бормотание. Поначалу у него
были сомнения относительно такого распорядка, но после целого дня,
проведенного в одиночестве в пустой комнате с цветочными обоями,
возможность погреться у камина показалась ему более привлекательной. Кроме
того, ему не хотелось выглядеть в глазах хозяев скрытным или
подозрительным.

Он подбрил щеки и нижнюю губу, чтобы выделить бородку, вышел на
лестницу, и лишь когда попытался запереть дверь, понял, почему выданный
ему ключ изогнут таким странным образом. Замок был прикручен к внутренней
стороне двери, и оттуда дверь легко запиралась и отпиралась. Но снаружи
ключ должен был утопать в скважине на всю толщину двери, а этого не
позволял изгиб. Короче, Хачмен мог закрыться изнутри, но, уходя, ему
придется оставлять дверь незапертой.

Озадаченный этим неожиданным открытием "нехачменовского образа
мышления", он спустился вниз и осторожно открыл дверь кухни. Оттуда
пахнуло теплым, густым, ароматным запахом. Почти всю кухню занимал стол,
накрытый на четверых. Миссис Этвуд и Джеффри уже сидели за столом, а
спиной к огню стоял самый большой человек, которого Хачмену когда-либо
доводилось видеть. Его огромная фигура тонула в объемистом свитере, не
скрывавшем, однако, мускулатуры борца.

- Входи, парень, входи, - пронеслась по кухне ударная волна его
голоса. - И дверь прикрой. Сквозняк.

Хачмен вошел и, поскольку представление не последовало, решил, что
гигант и есть мистер Этвуд.

- Куда мне?..

- Здесь, рядом с Джеффри, - ответила миссис Этвуд. - Чтобы я всех
видела перед собой.

Она открыла кастрюлю и начала разливать похлебку в тарелки с голубой
каемкой. Джеффри, такого же примерно роста, как и Дэвид, его сын, сидел
рядом, и Хачмен безуспешно пытался поймать его взгляд. Мальчишка, как все
астматики, дышал часто и тяжело.

- Это вам, мистер Ретрей, - произнесла миссис Этвуд, назвав его по
фамилии, под которой он представился. Она уже было передала ему полную