сказала она. - Он пребывает одновременно в обоих состояниях.
Дилифон.
продолжали оставаться открытыми. Хорнкаст угрюмо смотрел на него. Когда
Тиверас впервые заболел, еще на заре царствования Лорда Валентина,
поддерживать его жизнь таким образом представлялось вполне логичным, и
Хорнкаст был среди наиболее активных сторонников плана, предложенного
Сепултровом. До этого не случалось, чтобы Понтифекс пережил двух Короналов
и чтобы третий Коронал пришел к власти, когда Понтифекс находился в весьма
преклонном возрасте. Это нарушило динамику государственной системы.
Хорнкаст сам в то время заявлял, что Лорда Валентина, столь молодого и
неопытного, еле справлявшегося с обязанностями Коронала, еще слишком рано
отправлять в Лабиринт. Все согласились с тем, что Понтифексу следует
некоторое время оставаться на троне, если есть возможность поддержать его
существование. Сепултров нашел средства сохранить ему жизнь, хотя вскоре
стало очевидно, что Тиверас впал в дряхлость, заделался маразматиком и
пребывает между жизнью и смертью.
реставрации, когда для устранения последствий мятежа потребовалась вся
энергия Коронала. Все эти годы Тиверас так и оставался в своей клетке.
Хотя продление жизни Понтифекса означало более продолжительное пребывание
у власти самого Хорнкаста, а вследствие недееспособности Понтифекса он
сосредоточил в своих руках чрезвычайную власть, тем не менее,
бесцеремонное затягивание жизни человека, давным-давно заслужившего покой,
внушало ему отвращение. А Лорд Валентин просил дать время, больше времени,
чтобы закончить свои дела в качестве Коронала. Прошло восемь лет: разве
этого недостаточно? С некоторым удивлением Хорнкаст поймал себя на том,
что готов чуть ли не молиться за избавление Тивераса от неволи. Если бы
только можно было позволить ему уснуть!
двусмысленности слова витали в воздухе, подобно взрывающимся солнцам.
считает Лорда Малибора.
восстанавливается сам по себе. Думаю, к нему возвращается рассудок.
чтобы он осознал, что мы с ним сделали!
сделали, и сейчас к нему возвращается не рассудок, а способность общаться
с помощью слов. Вы слышали: Валентин Понтифекс. Он приветствует своего
преемника и знает, кто должен быть преемником. Сепултров, он умирает?
еще протянет некоторое время в таком состоянии.
Хорнкаст - вероятно, так же, как и вы, хоть по вам и не скажешь. Этот
человек в два раза старше любого из нас. Он испытывает такие страдания,
что нам и представить невозможно. Я считаю: надо положить им конец.
Сегодня же. Сейчас же.
чем вы, сочувствую его страданиям. Но решать не нам.
При его попустительстве фарс будет продолжаться еще лет пятьдесят.
в настоящий момент дееспособен. Служа Короналу, мы служим Понтифексу.
Кроме того...
звук втягиваемого сквозь зубы воздуха и резкий тройной рык. Затем - слова,
отчетливее, чем перед этим:
Дилифон.
знает, что мы не можем дать ему то, что он хочет.
Охваченный этим чувством, главный представитель метнулся к шару
жизнеобеспечения, почти решившись оборвать все кабели и трубки и прямо
сейчас покончить с мучениями старика. Но нет: поступить так, конечно, было
бы безумием. Хорнкаст остановился и заглянул в шар; его глаза встретились
со взглядом Тивераса, и он заставил себя сохранить твердость при виде
застывшей во взгляде Понтифекса безмерной печали. Понтифекс вновь обрел
рассудок. Никакого сомнения. Понтифекс понимал, что ему не дают умереть в
интересах государства.
слова громко и внятно. - Ваше величество, вы слышите меня? Закройте глаз,
если слышите.
вам следующее: мы знаем, что вы страдаете, и не допустим затягивания ваших
страданий. Мы клянемся, ваше величество.
могилы.
изумительный отвесный утес, вздымавшийся к востоку от города. -
Заветнейшая из всех ее святынь, не считая, конечно, самого Острова.
утеса.
процессии: дни и недели, города и провинции - все начинало терять
очертания и мешаться. Сегодня он прибыл в огромный портовый город Алайсор,
находившийся на северо-западном побережье Алханроеля. Уже остались позади
Треймон, Стоензар, Вилимонг, Эстотилоп, Кимойс; город на городе, а все они
сливались в сознании Лорда в один обширный мегаполис, раскинувшийся на
поверхности Маджипура подобно некоему неповоротливому многорукому
чудовищу.
черная борода, все зудел и зудел, сыпал банальностями, выражая радость по
поводу прибытия Валентина, а тот делал вид, что внимает, но сам думал о
другом. Все это он слышал раньше: в Кикиле, в Стинорпе и Клэе.
Незабываемое событие, любовь и признательность всего народа, гордимся
тем-то, почтем за честь то-то. Да-да. Он вдруг поймал себя на том, что
пытается вспомнить, в каком городе ему показывали знаменитое исчезающее
озеро. В Симбильфанте, что ли? А воздушный балет... в Монтепульсиане или
Грэве? Золотые пчелы - это наверняка Бейлемоона. А небесная цепь? В
Аркилоне или Сеннамоле?
Он страстно желал оказаться там именно сейчас: быть подхваченным ураганом
и унестись, как сухой лист, на величественную вершину.
обратился к Тунигорну:
Стиамота, а потом отправитесь в Топазовый Зал на прием, после чего
состоится ужин в...
моей стороны. Думаю, он может подождать еще денек.
сделал несколько знаков звездного огня. - Я уведомлю верховную жрицу
Амбаргарду, что вы сегодня будете ее гостем. А теперь, если позволите, мой
лорд, мы приготовили для вас некоторые развлечения...
затянули песню, из которой Валентин не сумел разобрать ни слова, но не
сомневался, что вирши должны быть трогательными. Он стоял, устремив