злоба. И сейчас, чувствуя, как его переполняет ненависть, низким,
напряженным голосом он процедил:
мне прикасались!
весь покрылся потом, но старался не думать о том, какой у него вид. А
Эйлимур так старалась...
хочет, чтобы простые люди его замарали.
среднее между презрением и почтительностью. Хиссуне растолкал их и зашагал
через площадь.
над Замковой Горой, Коронал Лорд Валентин с легким сердцем выехал на
усыпанные цветами луга у подножия левого крыла Замка.
Советники совсем не одобряли его поездки куда бы то ни было без охраны, не
говоря уж о риске, которому он подвергался за пределами обширных
королевских владений. И всегда, когда возникал этот вопрос, Элидат
досадливо бил кулаком по ладони, Тунигорн выпрямлялся во весь рост, как бы
желая закрыть своим телом дорогу Валентину, а у маленького Слита просто
лицо чернело от ярости, и он напоминал Короналу о том, что врагам однажды
уже удалось свергнуть его, и они способны повторить свой успех.
безопасности, - возражал Валентин.
предлогом, что безопасность к Короналу Маджипура превыше всего. Поэтому,
когда Лорд Валентин выезжал куда-нибудь, его обязательно сопровождали
Элидат, Тунигорн или, иногда, Стасилейн, точно так же, как в детстве. А
позади, на почтительном расстоянии от них, незаметно следовали с полдюжины
охранников Коронала.
на глаза. Он и сам плохо понимал, как это удалось. Утром Валентина
охватило непреодолимое желание проехаться; спокойно пошел он в конюшни
южного крыла, без помощи конюха оседлал любимого маунта и поскакал по
зеленому фарфору необычно пустынной Площади Дизимаула, стремительно
миновал огромную арку и очутился на великолепных полях, примыкавших к
Великому Калинтанскому Шоссе. Никто не остановил его. Никто не окликнул.
Казалось, он стал невидимым, благодаря каким-то чарам.
расхохотался, но смеялся недолго, а затем подстегнул маунта и пустил его
вскачь по лугам. Копыта огромного пурпурного животного словно парили над
головками бесчисленных цветов.
Но даже на таком расстоянии Замок поражал величиной: загораживал
полгоризонта, подобно некоему гигантскому чудовищу, что вцепилось в
вершину Горы, навалилось на нее тушей, состоявшей примерно из сорока тысяч
помещений. Валентин не мог вспомнить ни единого случая после реставрации,
когда бы он покидал Замок без охраны. Ни единого.
где под головокружительным углом уходила вниз скала в тридцать миль
высотой, которая и была Замковой Горой, и увидел город развлечений Верхний
Морпин, сиявший паутиной воздушных золотых нитей. Не поехать ли туда, не
посвятить ли день развлечениям? Почему бы и нет? Ведь он свободен! Стоит
только захотеть, и можно поехать дальше, и прогуляться по садам
Толингарского Барьера среди халатинг, танигалов и ситерилов, а потом
вернуться с желтым цветком алабандины на шляпе вместо кокарды... А может,
поехать в Фурибл ко времени кормления каменных птиц или в Сти и попить там
золотого вина на вершине Башни Тимин? Или съездить в Бомбифал, Перитол или
Банглекод... Этот день принадлежит ему!
за часом он вез его, не выказывая ни малейшей усталости. По прибытии в
Верхний Морпин Валентин привязал животное у Фонтана Конфалума, где
копьевидные, тонкие струи подкрашенной воды били вверх на сотни футов, в
силу какого-то древнего колдовства оставаясь при этом прямыми. Он пешком
прошелся по улицам из плотно сплетенных золотых канатов, и вышел к
зеркальным горкам, где они с Вориаксом в далеком детстве так часто
испытывали свою ловкость. Когда Валентин оказался на сверкающих склонах,
никто не обратил на него внимания, будто все считали неучтивым смотреть на
Коронала, катающегося на горках, или будто он набросил на плечи чудесный
плащ-невидимку. Его это, разумеется, не огорчало. Покатавшись на горках,
Валентин подумал, что теперь можно сходить к силовым туннелям или к
джаггернаутам, но потом решил, что продолжить поездку будет не менее
приятно, мгновение спустя вновь оказался на скакуне и направился в
Бомбифал.
стены из темного грязно-оранжевого песчаника венчали светлые башни с
изящно заостренными макушками, однажды, давным-давно, когда он в
одиночестве проводил свободное время, к нему в таверну, отделанную
граненым ониксом и полированным алебастром, пришли пятеро друзей, а когда
он с удивлением и смехом приветствовал их, они в ответ преклонили колени,
сделали знак звездного огня и воскликнули: "Валентин! Лорд Валентин! Да
здравствует Лорд Валентин!" Он сперва подумал, что это розыгрыш, ведь он
не король, а лишь младший брат короля, и никогда не станет королем, и не
хочет им стать. Хотя он был не из тех, кого легко вывести из себя, но все
же разозлился, что друзья так жестоко шутят. Но когда он увидел их бледные
лица, необычное выражение глаз, гнев покинул его, уступив место печали и
страху: так Валентин узнал, что брат, Вориакс, погиб, а он провозглашен
Короналом. Сегодня, по прошествии десяти лет, Валентину казалось, что у
каждого третьего прохожего в Бомбифале лицо Вориакса - черная борода,
багровая кожа, тяжелый взгляд, - это растревожило его и заставило
побыстрей уехать.
столько проехать. Минуя один город за другим, он мчался легко и
безмятежно, будто плыл или летел. То здесь, то там с края какого-нибудь
обрыва открывался один из тех изумительных видов, какими славилась Гора,
виднелись все до единого Пятьдесят ее городов, а также бесчисленные
городки у подножия, и Шестиречье, и широкая равнина Алханроеля,
протянувшаяся до отдаленного Внутреннего моря, - какое великолепие, какая
ширь! Маджипур! Вне сомнения, он - прекраснейший из всех миров, по которым
рассеялось человечество за тысячи лет после начала великого переселения со
Старой Земли. И все это отдано в его руки, обо всем этом надлежит
заботиться, на него возложена ответственность, от которой нельзя
отказаться.
Стало темнеть и холодать; Валентин удивился - климат на Замковой Горе был
рукотворным, на ней всегда царила весна. Затем что-то холодное ударило его
по щеке. Озираясь по сторонам в поисках того, кто посмел оскорбить
Коронала, он никого не увидел, а плевки продолжались. Наконец до него
дошло, что это снег, гонимый ледяным ветром ему навстречу. Снег на
Замковой Горе? Ледяные ветры?
Его маунт, обычно послушный, в страхе шарахнулся назад, издал странный,
напоминающий ржание звук и затряс массивной головой в неподдельном испуге.
Валентин услышал отдаленные громовые раскаты, затем, уже ближе -
диковинный скрежет, и увидел на поверхности земли гигантские борозды. Все
вокруг бешено вздымалось и сотрясалось. Землетрясение? Гора содрогалась,
подобно мачте какого-нибудь корабля-дракона под натиском суховея с юга.
Само свинцово-черное небо внезапно приобрело какую-то тяжесть.
животное. Казалось, вся земля раскалывается, рассыпается, растекается,
рушится. Коронал обязан сохранить этот мир, крепко прижать к груди
гигантские континенты, удержать в берегах моря, остановить реки, что
вздымаются во всесокрушающей ярости над беззащитными городами...
Он протянул руки, чтобы удержать все на месте, желая иметь железные
обручи, чтобы стянуть ими мир, но не смог. Земля сотрясалась, вздымалась и
раскалывалась, черные тучи пыли застилали солнце, а он был бессилен
подавить этот чудовищный катаклизм. В одиночку предотвратить распад