продвигать, да еще так стремительно, столь молодого человека из Лабиринта
к высотам власти. Но постепенно, с возникновением этого кризиса, его
замысел для меня прояснился. Здесь, на Замковой Горе, мы оторвались от
реальной жизни Маджипура. Мы засели на вершине Горы, не зная о том, что
вокруг нас возникают неразрешимые проблемы. Я слышал ваши слова, Диввис,
что все в мире счастливы, кроме разве что метаморфов, и могу признаться,
что считал точно так же. И все же, кажется, среди недовольных утвердилась
новая религия, а мы о ней ничего не знаем, а теперь к Пидруиду шагает
армия голодных людей, чтобы поклониться чужим богам. - Он перевел взгляд
на Хиссуне. - Из того, что вы знаете, Хиссуне, есть вещи, которые надо
усвоить и нам. Во время моего отсутствия вы будете принимать решения
вместе с Диввисом и Стасилейном, и я надеюсь, что от вас будут исходить
ценные мысли. Что скажете, Стасилейн?
лишь подчиниться. - Он встал и подал Хиссуне руку. - Мои поздравления,
принц. Вам удалось добиться многого за столь короткий срок.
Диввис, - весьма официальным тоном произнес он. - Ваша мудрость будет
служить мне примером. - Он ответил на рукопожатие Диввиса.
Он медленно освободил руку, посмотрел исподлобья на Хиссуне и вышел из
кабинета.
драконобойных судов называли "Посланием", поскольку он зарождался на
бесплодном Сувраеле - обиталище Короля Снов. Этот ветер иссушал душу и
выжигал сердце, но Валентин не обращал на него ни малейшего внимания: его
дух был далеко отсюда, он думал о предстоящих ему свершениях и часами
простаивал на королевской палубе "Леди Тиин", вглядываясь в горизонт, на
котором должны были появиться очертания материка, и даже не думал о
знойных, колючих порывах ветра, свистевшего вокруг него.
Асенхарт говорил о штиле на море и о встречных ветрах, о необходимости
сократить маршрут и взять южнее, и тому подобное. Валентин не был моряком,
но его охватывало все большее нетерпение по мере того, как проходили дни,
а западный континент так и не приближался. Не раз приходилось им менять
курс, чтобы избежать встречи со стаями морских драконов, поскольку с этой
стороны Острова воды просто кишели ими. Кое-кто из моряков-скандаров
утверждал, что это самое массовое перемещение драконов за последние пять
тысячелетий. Как бы там ни было, они водились здесь в изобилии, что
вызывало опасения: ничего похожего Валентин не видел во время своего
последнего плавания в этих водах, когда гигантский дракон пробил корпус
"Брангалина", которым командовал капитан Горзвал.
с интервалом в несколько дней. Но иногда попадались и громадные
драконы-одиночки, настоящие драконьи короли, которые плыли сами по себе,
неторопливо и целеустремленно, как бы погрузившись в глубокие раздумья. Но
через некоторое время исчезли и большие, и маленькие драконы, ветер
усилился и флот устремился к Пилиплоку.
устрашающей чрезмерности. Он возвышался на выступе южного берега устья
Цимра, где необъятно широкая река на сотни миль выносила в море грязь,
намытую в центре континента, город с одиннадцатимиллионным населением,
четко распланированный в соответствии с комплексным планом, который
неукоснительно соблюдался при застройке правильными дугами, что
пересекались лучами величественных проспектов, начинавшихся от береговой
линии. Валентин подумал, что этот город трудно полюбить, несмотря на всю
красоту его широкой гостеприимной гавани. Но вдруг заметил, что его
спутник, скандар Залзан Кавол, который был родом из Пилиплока,
разглядывает открывающуюся панораму с выражением удивления и восторга на
грубом и суровом лице.
приблизилась к берегу. - Смотрите, да тут целая флотилия!
него за спиной.
что суда, на которых моряки Пилиплока отправляются охотиться на драконов,
могут быть красивыми. То были довольно несимпатичные сооружения с широким
корпусом, нелепо украшенные отвратительными резными головами и
остроконечными хвостами, кричаще разрисованные рядами белых зубов и желтых
с алым глаз по бортам; взятые по отдельности, они выглядели по-варварски
отталкивающими. Но, собравшись столь внушительной флотилией - казалось,
все драконобойные суда Пилиплока вышли в море, чтобы приветствовать
Коронала, - они странным образом являли собой величественное зрелище. Они
расположились вдоль линии горизонта, и ветер наполнял их черные с
малиновыми полосами паруса, как праздничные флаги.
строем, подняли на мачтах огромные, зеленые с золотом, стяги Коронала, и с
них донеслись хриплые крики:
поплыла музыка барабанов, фанфар, систиронов и галистанов, которая звучала
приглушенно и не очень отчетливо, но все же празднично и трогательно.
того, который был оказан ему во время последнего посещения Пилиплока,
когда он с Залзаном Каволом и другими жонглерами униженно ходил от одного
капитана к другому, безуспешно пытаясь уговорить кого-нибудь из них за
плату доставить их на Остров Снов, пока, наконец, им не удалось
сторговаться насчет переезда на самом маленьком, обшарпанном и жалком
суденышке. Но многое изменилось с тех пор.
шлюпку с двумя людьми и одной скандаршей. Когда шлюпка приблизилась, с
борта флагмана спустили флотерную сетку, однако люди остались на веслах, и
на борт поднялась только скандарша.
клыка, кожа лица была выдублена морской водой, а шерсть имела мрачный
сероватый оттенок.
ее: самая старая и почтенная из всех капитанов-драконобоев, одна из тех,
кто тогда отказался взять жонглеров пассажирами на борт своего судна; но
она сумела отказать добродушно и направила их к капитану Горзвалу с его
"Брангалином". Интересно, помнит ли она его? Скорее всего, нет. Как
Валентин уже давно понял, если на человеке облачение Коронала, то самого
человека за одеянием не видно.
произнесла грубоватое, но красноречивое приветствие и подарила Валентину
ожерелье с искусной резьбой, сделанное из переплетенных костей дракона.
После этого он поблагодарил за грандиозное представление и поинтересовался
у нее, почему промысловые суда прохлаждаются в гавани Пилиплока, а не
выходят в море на охоту. На это она ответила, что в нынешнем году драконы
проходят в таких количествах, что все драконобои уже в первые недели
промысла выполнили разрешенные законом нормы и их охотничий сезон
закончился сразу же после открытия.
еще необычней.
Королевская процессия сошла на берег возле причала Малибора в самом центре
гавани, где их ждала делегация встречающих: герцог провинции с
внушительной свитой, мэр города с почти такой же компанией чиновников и
делегация капитанов судов сопровождения. Когда начался традиционный обряд
приветствия, Валентин почувствовал себя человеком, которому снится, что он
бодрствует: он отвечал всем серьезно и церемонно, держался спокойно и
уравновешенно, но все равно ему казалось, что он проходит сквозь сонмище
признаков.
остановиться Валентин, тянулись толстые алые канаты, повсюду сдерживая
натиск любопытствующих, стояла охрана. Валентин, ехавший с Карабеллой в
открытом флотере, подумал, что никогда еще ему не доводилось слышать
такого шума, столь неразборчивого и неумолчного приветственного гула,
настолько оглушительного, что он на какое-то время отвлекся от мыслей о
кризисе. Но передышка продолжалась недолго, поскольку, оказавшись в
резиденции, он тут же потребовал последние сообщения. Новости оказались
неутешительными.
затронутые до сих пор провинции, в которых был установлен карантин. Урожай
стаджи в этом году ожидался вдвое меньше обычного. Районы, где выращивался
туол, важная фуражная культура, подверглись нашествию жуков-проволочников,
которые считались давно истребленными, что угрожало сокращением
производства мяса. Грибок, поразивший виноград, вызвал опадание незрелых
плодов в винодельческих районах Кинтора и Ни-мойи. Теперь весь Цимроель
был охвачен различными сельскохозяйственными болезнями, кроме юго-западной
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Рыбаков Вячеслав
Шилова Юлия