издавал звуки, которые я научился толковать. Но он больше не
разговаривает. Уже несколько месяцев. Однако мы все равно продолжаем с ним
говорить.
постоянно звучит в наших молитвах.
чередом, трудности приходят и уходят, а величие Маджипура несокрушимо.
клетке. Он страстно желал, чтобы Тиверас поднял руку в благословении,
чтобы он произнес пророческие слова. Но он знал, что этого не произойдет.
Хиссуне обнаружил, что его одежда промокла от пота, а колени трясутся.
Тиверас! Даже если доживу до его возраста, подумал Хиссуне, я все равно
никогда не забуду это лицо, эти глаза, эту сферу из голубого стекла.
еще достаточно сил. Может, оно и так. Но, возможно, что это - начало
конца. Ведь должен же быть какой-то предел, даже со всей этой техникой.
не могу. Решение находится в руках Лорда Валентина - или в руках его
преемника, если Валентина уже нет в живых.
Коронал может немедленно стать Понтифексом. Если он только не решит
по-прежнему поддерживать жизнь Тивераса.
новым Короналом?
обжигает его огонь этого взгляда, как вся его достигнутая с таким трудом
проницательность, осознание того, кем он был и кем собирался стать,
испаряются, и он становится уязвимым и сбитым с толку. Внезапно он с
головокружительной отчетливостью представил, как в одно прекрасное утро
возносится к вершинам власти, становится Короналом, к полудню приказывает
отключить все эти трубки и аппараты, а к вечеру превращается в Понтифекса.
Но это же нелепо, в растерянности сказал он себе. Понтифекс? Я? Через
месяц? Это шутка, совершеннейшая бессмыслица. Он постарался вернуть
присутствие духа, и вскоре ему удалось вывести себя на путь, еще в Замке
казавшийся ему столь очевидным: если Лорд Валентин погиб, то Короналом
должен стать Диввис и тогда Тиверас, наконец, умрет, а Диввис отправится в
Лабиринт. Так должно быть. Должно.
смерти Коронала, а мы каждый день возносим молитвы о его безопасности. Но
если Лорда Валентина действительно постигла трагическая участь, я полагаю,
принцы Замка изъявят желание увидеть на престоле сына Лорда Вориакса.
таком случае можно позволить Понтифексу Тиверасу возвратиться к Источнику.
понял? - Он последний раз посмотрел в глаза Хиссуне своим холодным,
проницательным, всевидящим взглядом, который затем смягчился, будто
подернулся пеленой; главный представитель вдруг превратился в усталого
старика в конце долгого утомительного дня. Хорнкаст развернулся и медленно
пошел к ожидавшему их флотеру. - Идемте, - сказал он. - Уже поздно, принц
Хиссуне.
он вновь и вновь. Я видел Понтифекса. Он проворочался всю ночь, и перед
его мысленным взором все время стоял дряхлый Тиверас; даже во сне образ не
угас, а стал еще ярче: Понтифекс на троне в стеклянной сфере. Понтифекс в
самом деле плакал? А если так, то кого он оплакивал?
совершил поездку вверх, во внешнее кольцо Лабиринта, во Двор Гваделумы,
туда, где прожил столько лет в маленькой убогой квартирке.
поступка; она утверждала, что принцу Замка не подобает приезжать в столь
захудалый район, как Двор Гваделумы, даже для того, чтобы повидаться с
собственной матерью. Но Хиссуне просто отмахнулся от ее возражений.
то в лучшую сторону: она выглядела сильнее, выше, энергичней. Но ему
показалось, что в ней появилась какая-то незнакомая усталость. Он протянул
руки ей навстречу, но она испуганно отпрянула, будто не признала в нем
своего сына.
почудилось, будто при этих словах она смягчилась, немного расслабилась,
как бы восприняв его. Он шагнул к ней и обнял.
голодают целые провинции. Новые Короналы провозглашают сами себя. А Лорд
Валентин... где Лорд Валентин? Мы здесь знаем так мало о том, что
происходит снаружи. Что будет с миром, Хиссуне?
существует возможность спасти мир от катастрофы, мы его спасем.
Иногда во сне я вижу тебя на Замковой Горе среди высоких лордов и
принцев... я вижу, что они смотрят на тебя, спрашивают твоего совета. Но
неужели это может быть правдой? Я начинаю кое-что понимать - знаешь, Леди
часто приходит ко мне во сне, - но все равно, мне столько надо понять...
столько усвоить...
честь. Хотя и для беспокойства есть повод: я вижу, какая она уставшая,
какая тяжесть гнетет ее душу. Она приходит, чтобы помочь мне, ты
понимаешь, но иногда я чувствую, что это я должна ей помочь, что должна
поделиться с ней своей силой, дать ей опереться на меня...
маленькой комнатенке старые, знакомые с детства, вещи, рваные занавески,
потертую мебель, подумал об апартаментах, в которых провел ночь, и тех
роскошных помещениях, которые занимал на Замковой Горе.
отправиться на Остров и взять на себя новую, тяжелую задачу. Ты меня
понимаешь?
будто не веря происходящему. Но потом стряхнула с себя неверие и
потянулась к сыну, чтобы обнять его.
Пьюрифайном. Сегодня не будет дождя: дождь недопустим, поскольку сегодня
должно прозвучать Слово, а это должно свершиться под безоблачным небом.
джунглях, проделанной его последователями. Вырублены тысячи деревьев, на
теле земли появился огромный рубец. На обширном открытом пространстве
везде, куда только достигал взгляд фараатаа, располагались плечо к плечу
его воины. По обеим сторонам от него возвышались крутые пирамидальные
силуэты новых храмов, почти таких же высоких, как его помост, сложенных из
бревен согласно древним традициям; на вершине каждого из них развевалось
красное с желтым знамя искупления. То был Новый Велалисер, основанный в
джунглях. В следующем году Фараатаа решил провести обряды во вновь
освященном подлинном Велалисере, за морем.
формы в форму: Красная Женщина, Слепой Великан, Человек Без Кожи,
Последний Король, причем каждое видоизменение сопровождалось шипящим
возгласом тех, кто наблюдал за ним, а когда он произвел пятое
видоизменение и предстал в виде Грядущего Принца, выкрики достигли апогея.
Они выкрикивали его имя с нарастающей силой:
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Круз Андрей