Чтение 26–й страницы книги ~Через миллиард лет~

но тот, кто составлял программу для Келли, наверное, был поэтом. Сидя с
ней рядом и болтая на профессиональные темы, я чувствовал себя героем
видеосериала - типом, который все время вступает в романтические отношения
с таинственными красавицами на борту звездолета, направляющегося к дальним
мирам.

Однако никто не был настолько любезен, чтобы дать мне сценарий. Мне
приходилось сочинять диалог по ходу действия. Келли, после того как я
освободил ее от приставаний сладострастного Лероя, казалось, была готова
просидеть в библиотеке хоть всю ночь за разговором со мной, но, увы, уже
через десять минут я обнаружил, что исчерпал все известные мне темы
светской беседы. Не так уж просто найти безобидный предмет разговора,
находясь на борту сверхпространственного крейсера - ты заперт и запечатан
в небольшой коробке и лишен всякой связи с окружающим миром. Даже о погоде
толком не поговоришь. Обговорив все перипетии и неприятные последствия
перехода в сверхпространство, обнаруживаешь, что остался на мели.

Чтобы поддержать окончательно закрепившийся у меня в голове образ
киногероя (Том Райс - межгалактический секретный агент), я должен был
сказать хоть что-нибудь. И потому мои губы двигались, хотя мозги объявили
забастовку. Назовите мне единственную тему, которую вежливый человек не
станет обсуждать с представителем расового меньшинства. Ну конечно, вы не
спросите его, каково ощущать себя представителем оного. Вежливый человек
не наступает на больные мозоли, не втирает соль в рану, не говорит о
веревке в доме повешенного и вообще не затрагивает в разговоре темы,
которые собеседнику в быту осточертели. Ведь так?

И тут я с ужасом услышал собственный голос:

- Знаешь, я никогда близко не сталкивался с андроидами.

Она спокойно ответила:

- Нас не так уж много.

- Нет. Я не об этом. Вы всегда казались настолько другими, что мне
было очень неловко в вашем обществе. Я говорю об андроидах в целом, а не о
тебе лично. Мне очень трудно понять, что такое быть андроидом. Так
странно, вы люди, люди во всех отношениях и в то же время...

Тут я замолк, сообразив, что несу.

- Совсем не люди? - закончила фразу Келли.

- Примерно так, - пробормотал я.

- Но я человек, Том, - мягко сказала Келли. - Во всяком случае, с
точки зрения закона. Так решили ваши собственные законодатели. Ты человек,
если у тебя человеческие хромосомы, и не человек, если их нет. И не имеет
значения, где ты был зачат - в чане или в материнской утробе. У меня
хромосомы человека. Я человек.

Она не возмущалась, не защищалась, ничего не доказывала - она просто
констатировала факты. Келли неспособна испытывать сильные эмоции, несмотря
на все свои хромосомы.

Я снова заговорил:

- Даже если это так, а я не должен объяснять это тебе, Келли,
большинство людей воспринимает андроидов... хм-м, ну, как не вполне... вы
для них не настоящие.

- Возможно, это просто зависть, - серьезно отозвалась Келли. - Мы не
стареем, предполагается, что естественная продолжительность нашей жизни
втрое больше, чем у людей из плоти и крови. Это серьезный повод для
неприязни. Я, например, вышла из чана в 2289 году. Ты понимаешь, что это
значит.

Около девяноста. Я так и думал.

- Отчасти ты права, - признал я. - Но есть кое-что еще. Видишь ли, мы
создали вас. И это превращает андроидов - это не мое мнение, но так
считают очень многие люди, - в существа второго сорта, дает право смотреть
сверху вниз.

- Когда мужчина и женщина создают ребенка, они потом воспринимают
его, как низшее существо?

- Бывает, что да, - ответил я. - Но не в этом дело. Зачатие
естественным способом - это одно, а создание жизни в лабораторном чане -
совсем другое. Человек при этом чувствует себя немного Богом.

- И потому, - вставила Келли, - вы, богоподобные существа,
демонстрируете вашу божественную природу, пытаясь унизить созданных вами
разумных существ. А они, мы, андроиды, живем дольше и превосходим вас
почти во всем.

- Мы чувствуем себя одновременно высшими и низшими по сравнению с
вами. Вот именно поэтому многие из нас не любят андроидов и не доверяют
им.

- Как вы, настоящие люди, все усложняете, - покачала головой Келли. -
Зачем столько суеты вокруг вопроса о превосходстве? Сели, разобрались,
установили различия и занялись каким-нибудь серьезным делом.

- Не выйдет, - возразил я. - Потому что в природе человека заложено
желание превозносить себя, унижая тех, кто хоть чем-нибудь отличается. В
давние времена от этого страдали евреи, негры, китайцы, католики,
протестанты, белые - все, кому случалось навлечь на себя неудовольствие
ближайших соседей. Пора расовой дискриминации прошла, религиозной - тоже.
В основном потому, что народы и культуры Земли настолько перемешались, что
без помощи компьютера не разобраться, кто ты такой и кому можешь устроить
погром. Теперь мы все вместе не любим андроидов. Та же самая старая
песенка. Вы, андроиды, живете дольше нас, ваши тела красивее наших, у вас
множество преимуществ, но мы сделали вас и потому, несмотря на зависть,
можем чувствовать себя главными, рассказывать о вас анекдоты, не допускать
в клубы и студенческие общества и тому подобное.

Что я, в самом деле, тебе рассказываю? Жертвой дискриминации
становятся те, кто слабее большинства, но по какой-то причине вызывает у
него тайное восхищение и зависть. Вот раньше бытовало убеждение, что евреи
намного умнее представителей других национальностей, а негры - сильнее и
подвижнее, а китайцы могут работать куда больше, чем белые, и потому
негров, евреев, китайцев презирали, втайне завидуя им, пока в жилах
каждого не оказался такой кровяной коктейль, что этот образ мыслей стал
просто самоубийственным.

- Возможно, - холодно улыбаясь, предложила Келли, - чтобы решить
проблему, стоит создать пару десятков больных, уродливых андроидов.

- Тоже не пойдет. Они просто станут тем самым исключением, которое
только подтверждает правило. Единственное настоящее решение - начать
выпускать андроидов, способных к воспроизводству, и наплодить метисов. Но
ученые говорят, что на это потребуется лет пятьсот, не меньше.

- Лет двести, - равнодушно поправила меня Келли. - Возможно, и того
меньше. За дело взялись наши биологи, андроиды. Теперь, когда мы получили
права и больше не считаемся рабами или вьючными животными на службе у
человека, мы начали понемногу думать о собственных нуждах.

Она меня здорово обескуражила.

- Надеюсь, мы со временем перерастем наше дурацкое отношение к
андроидам, - не вполне искренне сказал я.

Келли рассмеялась:

- И когда же это произойдет? Ты сказал чистую правду: стремление
кого-нибудь дискриминировать - в вашей крови. Вы, настоящие люди, право
же, такие глупцы! Вы облазили всю Вселенную в поисках объекта для
презрения. Вы смеетесь над медлительностью каламориан, сочиняете анекдоты
о размерах и запахе динамониан, делаете круглые глаза при столкновении с
обычаями шиламакиан или тхххиан или... Да просто всех галактических рас.
Вы восхищаетесь их талантами и умениями, что не мешает вам смотреть на них
сверху вниз из-за того, что у них слишком много глаз, рук или ног.

Я чувствовал, что утратил контроль над нашим разговором. Я-то просто
хотел узнать, что значит быть андроидом, занимать такое неудобное
положение в нашем сложном современном обществе, а вместо этого вынужден
давать объяснения и переворачивать для андроида идиотские предрассудки,
свойственные некоему Х.Сапиенсу, эсквайру.

Спасло меня внезапное появление Яны. Она вплыла в комнату с тем
мечтательным отсутствующим видом, который довольно часто приобретают люди,
просидевшие пару часов в барокамере. Глаза ее были затуманены, а мускулы
лица настолько расслабились, что Яна слегка напоминала лунатика. Заходишь
в барокамеру, опускаешься в теплую воду со всякой химией, затыкаешь уши,
прикрываешь глаза - и ты готов. Яна продефилировала мимо нас, как одна из
безголовых жен Генриха VIII, посмотрела на меня, повернулась, оглядела
Келли с ног до головы, улыбнулась несколько странно, сказала:

- Извините.

Голос ее был непривычным, звенящим, серебряным. Она пропела свое
извинение и улетучилась. С ума сойти!

Каким-то образом это видение прекратило дискуссию о расовой
дискриминации. Мы не стали ее возобновлять. Келли перевела разговор на
всякие загадочные особенности трубочек с надписями, и через некоторое
время я пожелал ей спокойной ночи и отправился баиньки. После этого случая
у нас вошло в привычку проводить вместе вечера - сидеть в библиотеке и
разговаривать.

Мне кажется, Келли использует меня в корыстных целях - как защиту от
приставаний Лероя Чанга, но я вовсе не против поработать оборонительным
рубежом. Я сделал очень интересное открытие: оказывается, андроиды во
многом - личности. В характере Келли заложено какое-то изначальное
непробиваемое спокойствие, по-моему, оно и выдает ее искусственное
происхождение. Но есть еще верхний слой - перепады настроения, чувство
юмора, острый ум и множество разных разностей. Она с большой горячностью
говорит об андроидах. Ну, "если-вы-раните-нас-разве-у-нас-не-идет-кровь?"
Но это и неудивительно. Я не утверждаю, что до конца расстался со своими
предубеждениями. Я все еще думаю, что Келли похожа на человека. Но... И
это чертово "но" никуда не делось. Но я изменяюсь и даже прогрессирую.

Меня несколько пугает мысль о том, что через пару-другую столетий
станут возможными браки между людьми и андроидами и появятся дети.
Интересно, какого черта я так беспокоюсь по этому поводу? Боюсь, что