выкрутился из моих рук и пошел работать.
Позади нас поднялся яркий голубой огонь погребального костра Принца. Огонь
этот освещал наш путь, пока мы медленно брели на восток в Ерслем.
по Эйроп я находил свидетельства того, что завоеватели все взяли в свои
руки, и что мы принадлежим им как животные в стойле принадлежат хозяину.
ливня. Они были полны холодной самоуверенности, словно хотели подчеркнуть,
что Воля отвернула свой лик от нас и повернулась к ним. Оккупанты не были
жестокими по отношению к нам, однако они лишали нас жизненных сил уже
одним своим присутствием. Наше солнце, наши музеи древних предметов, наши
руины прежних циклов, наши города и дворцы, наше будущее и настоящее, как
и наше прошлое, - все теперь было не таким, как раньше. Наша жизнь
лишилась смысла.
Вселенная наблюдала наш позор.
свободу. Нестерпимая летняя жара давила нас словно хотела лишить остатков
достоинства.
Я - тот, кто каждый день вглядывался в звезды, потерял всякий интерес. И
теперь по пути в Ерслем я испытывал успокоение от того, что в качестве
Пилигрима я могу получить искупление и возрождение в этом святом городе.
Каждый вечер мы с Олмейн совершали полный ритуал паломничества.
прохладные полированные звездные камни-сферы, и вступали в единение с
Волей. И таким вот образом мы брели по этому миру, который не принадлежал
больше людям, в страну Ерслема.
Олмейн впервые проявила по отношению ко мне свою жестокость. Она была
жестокой по природе своей, доказательством тому стали события в Перрише.
Но в течение долгих месяцев, когда мы совместно совершали паломничество,
она прятала свои коготки.
встретили группу завоевателей, возвращавшихся из Эфрики. Их было человек
двадцать, все высокого роста с суровыми лицами, гордые от сознания того,
что стали хозяевами Земли. Они ехали в роскошном закрытом экипаже, -
длинном и узком, с небольшими оконцами.
иссеченное полосами теплоизлучений. Мы, человек пятьдесят, стояли на
обочине дороги. Позади осталась Талия, а впереди нас ожидала Эфрика. Мы
представляли собой пеструю толпу - в основном Пилигримы, подобно нам с
Олмейн, которые совершали путешествие в святой город, но немало было также
мужчин и женщин, скитавшихся с континента на континент без всякой цели. Я
насчитал в нашей группе бывших Наблюдателей, были тут Индексаторы, Стражи,
пара Связистов, Писец, а также несколько Измененных.
поток людей. В обычное время движение было в обе стороны. Но мы боялись
идти вперед, пока не проедут завоеватели.
небольшого роста, но широк в плечах. Туго натянутая кожа едва удерживала
избыток его плоти. Волосы у него на голове росли густыми клочьями;
широкие, окаймленные зеленым глаза смотрели с лица, на котором носа почти
не было видно, и казалось, что ноздри выходят прямо из верхней губы.
Однако, несмотря на все это, он не выглядел так гротескно, как большинство
Измененных. Лицо его выражало какое-то веселое лукавство.
разрешения, в особенности Измененные. Для меня эти обычаи ровным счетом
ничего не значили, но Олмейн отпрянула с отвращением.
Разве у нас есть выбор?
и, очевидно, разозлился, поскольку на глянцевой коже его лица выступили
алые пятна. Тем не менее он вежливо поклонился ей.
глубине Эфрики. Я не спрашиваю ваши имена, Пилигримы. Вы направляетесь в
Ерслем?
спиной. - А ты? Домой в Нейроби после путешествий?
У меня в качестве спутника уже был однажды Измененный, хоть он и оказался
не тем, за кого себя выдавал. С тех пор у меня появилось предубеждение
против совместных путешествий с подобными людьми.
появилась печаль.
что боишься, что Измененные захватят храм возрождения подобно тому, как мы
это сделали тысячу лет назад, прежде чем нас лишили гильдии? - Он хрипло
рассмеялся. - Я не представляю ни для кого угрозы, Пилигрим. У меня
безобразное лицо, но я не опасен. Пусть Воля дарует тебе то, чего ты
жаждешь, Пилигрим.
должны держаться вместе, Олмейн.
отвращение. У меня мурашки ползут по коже, когда они рядом. Если бы я
могла, я изгнала бы их из нашего мира.
себе Летописец.
ниспосланных на нашу планету, пародия на человеческие существа. Я презираю
их!
спорить с ней сейчас. Экипаж с завоевателями приближался. Я надеялся, что,
когда он проедет, мы сможем возобновить наше путешествие. Но экипаж
замедлил ход и остановился. Несколько завоевателей вышли из него. Они
неторопливо шли к нам, и их длинные руки болтались, как веревки.
Движется конвой. Возвращайтесь в Парлем и ждите до завтра.
Возвращайтесь в Парлем.
уравновешенностью и уверенностью в себе.
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий
Елманов Валерий
Маркелов Олег
Кервуд Оливер Дж.