хранил молчание. Он сказал наконец:
человеком без гильдии. Кроме того, я должен совершить здесь молитву и на
это потребуется время. Не хочу вас задерживать.
пошли его собратья. Я был благодарен Берналту за его деликатность.
был гимн Измененных в честь какого-то божества.
Какая гадость! Они чуть было не поубивали нас, Томис. Как у таких чудовищ
может быть религия?
головой, как бы сожалея, что в ней, Пилигриме, было так мало благости.
печальные и молчаливые мы проследовали дальше к месту назначения. Мы
покидали Эгапт и входили в страну, где находился святой Ерслем.
окруженном цепью невысоких голых гор. Казалось, всю свою жизнь я готовился
к первой встрече с этим золотым городом, чей облик я хорошо знал. И
поэтому, когда я увидел его шпили и парапеты, поднимающиеся на востоке, я
испытал не священный ужас, а ощущение, что я вернулся домой.
были сделаны из блоков прекрасного камня, розово-золотистого цвета. Дома и
храмы построены тоже из этого камня. Деревья вдоль дороги были земные, а
не звездные и это очень украшало этот город, старейший из всех городов,
древнее Роума и Перриша.
как и прежде, управлял Мастер гильдии Пилигримов, и даже завоеватели
должны были просить у него разрешения войти в город. Конечно, это была
проформа, ибо Мастер гильдии так же, как и Канцлер Летописцев были
марионетками в руках завоевателей. Но это тщательно скрывалось.
Завоеватели оставили наш святой город, как отдельный остров и они не
ходили с оружием по его улицам.
охранявшего ворота, и по всем правилам своей гильдии мягко, но настойчиво
он выполнил всю процедуру. Мы с Олмейн были допущены в город
автоматически, однако предъявили свои звездные камни, затем нам дали
мыслешлемы, чтобы проверить наши имена в архивах гильдии. У Хирурга дело
было проще - он еще раньше, будучи в Эфрике, обратился с просьбой о въезде
и его мгновенно пропустили.
архитектура Первого Цикла, и не просто разрушенные колонны и акведуки, как
в Роуме, а улицы, арки, башни, бульвары. И когда мы вошли в город, в
изумлении стали бродить по нему. Походив с час, мы решили, что пора искать
пристанище. Мы были вынуждены расстаться с Хирургом, поскольку его не
приняли бы в общежитие Пилигримов. Мы проводили его до гостиницы, где он
заказал номер, затем попрощались и сняли жилье в одном из многочисленных
мест, обслуживающих Пилигримов.
был похож на одно огромное общежитие. Мы устроились и отдохнули. Затем
пообедали и пошли по широкой улице. Вдалеке на востоке виднелся самый
священный район. Это был город в городе. В нем находились храмы,
почитаемые старыми религиями Земли: христерами, хеберами и мислемами.
Говорят, что там есть место, где умер бог христеров, но это ошибка
истории, ибо что это за бог, который умирает? На высоком месте в Старом
Городе стоит сверкающий храм, священный для мислемов, огражденный стеной
из огромных серых камней, почитаемой зеберами. Вещи остались, а идеи,
которые они выражали, утеряны. Когда я был среди Летописцев, никто не мог
объяснить мне, почему нужно обожествлять стену или сверкающий храм. Однако
древние архивы говорят, что эти верования Первого Цикла отличались
глубиной и значимостью.
большой интерес для меня и Олмейн. Когда мы в темноте глядели на его
очертания, Олмейн сказала:
меня, Томис?
с заявлением, и ты получишь ответ.
нами пролетело трое Летателей: мужчина и две женщины. Летательница в
центре была стройной, хрупкой девушкой, двигалась она с изяществом,
которое встретишь не у всех Летателей.
потрясенный, я прижался к дереву, стараясь отдышаться.
но это была она.
Перриш, - холодно выдавила Олмейн.
общежитии Летателей.
костлявой Летательницы. Что ты в ней нашел?
моего путешествия из Эгапта с этой девушкой. Она знала, как безобразный
старый Наблюдатель испытывал к девушке отеческую любовь, хотя мне
казалось, что я испытывал нечто большее. Как я потерял ее и она попала к
лже-Измененному Гормону, а потом к Принцу Роума. Однако, что же все-таки
Эвлюэлла значила для меня? Почему один вид кого-то, кто напомнил мне
Эвлюэллу, привел меня в такое страшное смятение? Я искал ответ в своем
бушующем рассудке и не мог его найти.
обратимся с заявлением о возрождении.
вопрос и получил нужный ответ. Да, Эвлюэлла из Летателей в самом деле
находилась в Ерслеме.
она знала в Роуме, и который сейчас Пилигрим, будет ждать ее завтра в
полдень у дома возрождения.
угрюмой и отчужденной, и когда сняла маску в моей комнате, все ее лицо
было перекошено - отчего? От ревности? Да. Для Олмейн все мужчины были
рабы, даже такой изношенный, как я. И у нее вызывало отвращение, что
другая женщина может так зажечь меня. Когда я вынул звездный камень,
Олмейн поначалу не присоединилась ко мне. И лишь когда я приступил к
ритуалу, она согласилась. Но я был в таком напряжении, что не смог войти в
единение с Волей, и Олмейн тоже. Мы угрюмо глядели друг на друга полчаса,
потом разошлись спать.
вступил на некоторое время в единение с Волей и, не позавтракав, ушел без
Олмейн. Через полчаса я стоял у золотой стены Старого города, еще через
полчаса я пересек аллеи внутреннего города. Я прошел мимо золоченого
купола исчезнувших мислемов и повернул налево, следуя за потоком
Пилигримов, которые в столь ранний час шли к дому возрождения.
процесс возрождения и из всех наук того времени, только возрождение дошло
до нас примерно в том же виде, как его практиковали тогда.
одеянии - первый член этой гильдии, которого я встречал за всю свою жизнь.
Возрождающих набирают из Пилигримов, которые хотят остаться работать в
Ерслеме и помогать другим возрождаться. Эта гильдия подчиняется той же
администрации, что и гильдия Пилигримов, даже одеяние у них одинаковое,
хотя и разного цвета.
Наблюдателем и при рождении мне было дано имя Вуэллиг. Я родился на
Исчезнувших континентах. Много путешествовал до и после того, как стал
Пилигримом.
Возрождающий. - Пойдем со мной.
каменную камеру. Он сказал мне, чтобы я снял маску и крепко сжал свой
Андреев Николай
Роллинс Джеймс
Каменистый Артем
Куликов Роман
Курылев Олег