сказать Халум о своей любви, не оскорбив ее? Поймет ли она меня? Глупости!
Наши души были единой сутью, почему же простой порядок слов может
разрушить что-то? "Я люблю тебя!" Запинаясь, я выдавил:
очарование". Как бы говоря: "Да, такая же любовь существует и к тебе,
Кинналл". Как бы говоря:
возле дома. Деревья и кусты замерли серебристой тишине. Я поднялся,
подошел к ней и очень нежно прикоснулся к ее плечам. Она встрепенулась и
тихо произнесла что-то нежное. Ей хорошо. Я уверен, ей было хорошо тогда.
могли обменяться впечатлениями и завтра, и еще послезавтра... Я проводил
Халум в ее комнату и робко поцеловал в щеку. Она тоже по-сестрински
поцеловала меня, улыбнулась и затворила за собой дверь. Я долго сидел в
своей комнате, вспоминая последнее общение. Снова во мне заговорил и
миссионер. Я поклялся, что буду активным проводником новой веры. Я выйду
отсюда и познакомлю всех людей Саллы со своим вероучением. Я не стану
больше прятаться в доме побратима. Не желаю оставаться безнадежным
изгнанником среди своего родного народа. Предупреждение Стиррона ничего не
значит. На каком основании он может изгнать меня из Саллы? Я буду обращать
в свою веру сотню человек за неделю. Тысячу, десять тысяч... я самому
Стиррону дам это снадобье, и пусть тогда септарх со своего трона
провозгласит законным это лекарство! Халум вдохновила меня! Утром же я
отправлюсь на поиски своих апостолов!
Ноим вернулся из деловой поездки. Он вошел в дом, я услышал его шаги в
коридоре, когда он проходил мимо моей комнаты. Затем донесся стук в дверь.
Я выглянул в коридор. Брат стоял возле двери в комнату Халум и
разговаривал с ней. Халум видно не было. Зачем он зашел к ней? Ведь Ноим
для нее всего лишь один из многих друзей. Он должен был сначала
поздороваться со своим побратимом. У меня возникли нехорошие подозрения. Я
усилием воли отказался от них. Их разговор закончился. Дверь в комнату
Халум закрылась. Ноим, не заметив меня, пошел дальше, к своей спальне.
не получилось. На заре я вышел немного побродить по затуманенному саду.
Мне послышался далекий крик. Какой-то зверь зовет к себе свою подругу,
подумал я. Некоторые заблудившиеся звери бродят до самого рассвета.
вернувшийся домой посреди ночи после длительной поездки, захотел подольше
поспать, а Халум, наверное, еще не отдохнула после вечернего сеанса.
думать о том, как мне удастся сокрушить Завет. Когда я уже допивал чай,
один из конюхов Ноима вломился в столовую. У него горели щеки, раздувались
ноздри, будто он долго бежал и вот-вот свалится с ног.
за ним. Мы бежали по немощеной дороге, ведущей к загонам штурмшильдов.
Наверное, ночью звери проломили изгородь, и теперь мне снова целый день
придется гоняться за ними. Однако, приблизившись к загонам, я не заметил
ни поваленных столбов, ни порванных сеток, ни следов их когтистых лап.
Конюх прильнул к прутьям самого большого загона, в котором содержалось до
десятка этих свирепых хищников. Я заглянул во внутрь. Животные сбились в
кучу, их мех и морды были забрызганы кровью, они дрались между собой из-за
какого-то обглоданного кровавого куска, яростно разрывая остатки плоти.
Повсюду за земле были разбросаны следы их пиршества. Неужели какое-то
несчастное домашнее животное в темноте случайно забрело в гнездо этих
хищников? Как могло такое случиться? Однако конюх мог и не тревожить меня
из-за этого. Я схватил его за руку и спросил, что тут произошло? Он
повернул ко мне искаженное ужасом лицо и, давясь, выпалил:
солгал! Не отрицай, ты дал ей это дьявольское зелье в прошлый вечер. Да?
Не пытайся обмануть меня, Кинналл! Ты дал ей эту пакость?
Что она тебе говорила?
всхлипывает, - стал рассказывать Ноим. - Я спросил, все ли у нее в
порядке?.. Она вышла. У нее было странное лицо. Казалось, Халум грезила,
глаза ее были пустые, как бы стеклянные, и, да, да, она плакала. Она
ответила, что ее ничего не беспокоит, и рассказала, что она беседовала с
тобой весь вечер. Я изумился, почему же тогда она плачет? Халум пожала
плечами, улыбнулась и сказала, что это женское дело, чепуха, женщины все
время плачут и не могут объяснить причину. Она улыбнулась еще раз и
закрыла дверь. Но у нее был такой взгляд - это снадобье, Кинналл! Несмотря
на все твои клятвы, ты его дал ей! А теперь... теперь...
обвиняя меня, и я ничего не мог ответить.
ног Халум на влажном от росы песке, которым была посыпана дорога к
загонам. Дверь в сторожку была прикрыта, что давало возможность подойти к
загонам со штурмшильдами. Внутренняя дверь, открывающая проход к калитке,
через которую кормили зверей, была взломана. Она прошла во внутрь,
осторожно открыла калитку и так же осторожно закрыла ее за собой, чтобы не
выпустить штурмшильдов на волю. Затем она подставила свое тело жутким
когтям ждавших ее зверей. Все это случилось перед самой зарей, возможно,
даже тогда, когда я брел в туманной утренней мгле раннего рассвета. Этот
отдаленный крик в тумане... Но зачем она это сделала? Зачем? Зачем?
попросил у Ноима машину, и он дал мне ее, грубо махнув рукой. Не могло
быть и речи о том, чтобы я остался у него в гостях еще на какое-то время.
И не только потому, что здесь погибла Халум, но и потому, что мне
необходимо было уединиться, чтобы спокойно осмыслить происшедшее,
проанализировать все, что я сделал, и все, что я собирался сделать. К тому
же мне не хотелось присутствовать здесь в тот момент, когда окружная
полиция начнет расследовать обстоятельства смерти Халум.
смотреть мне в лицо? Но ведь Халум с радостью согласилась на слияние наших
душ. Может быть, впоследствии ее охватил ужас от содеянного: сильна еще
привычка таить все внутри себя. Быстрое необратимое решение... и путь с
каменным лицом к загонам штурмшильдов. Так ли это было? Я не мог придумать
другого объяснения этому отчаянному поступку.
ненавистью смотрел мне в глаза. Разве этого я хотел, когда мечтал раскрыть
души своих соплеменников?
В Маннеране тебя тут же посадят в тюрьму. Сделай хоть один шаг в Глине с
этой дрянью, и с тебя живьем сдерут кожу. Стиррон будет травить на тебя
псов по всей Салле. Так куда же ты направляешь свои стопы?
показалось.
мне кажется, что это будет Шумара! Не так ли? Да. Среди родных тебе
дикарей ты будешь сыт по горло самообнажением. Да?
обитель. Это достойное место для раздумий... Теперь нужно очень многое
понять...
разгар лета! Достойное огненное чистилище для твоей грязной души. Ступай
же туда, Кинналл. Ступай.
на дорогу, которая вела к Конгорою и Вратам Саллы. Не раз я задумывался, а
не свернуть ли в сторону, в бездну, зиявшую за обочиной дороги, и разом
покончить со всем. Не раз, просыпаясь в какой-нибудь деревенской гостинице
и вспоминая Халум, я с большим трудом поднимался с постели, мне казалось,
что станет гораздо легче, если я буду продолжать спать. Прошло около пяти
суток, я уже был в Западной Салле и готовился к подъему в горы. В каком-то
Контровский Владимир
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Соломатина Татьяна
Акунин Борис