со временем к этому привыкнешь. Ну и каким он тебе показался?
знать все то, что теперь стало известно тебе? Ведь он, как-никак, моложе,
чем ты.
еще был ошарашен тем, что увидел, как я же бреду по улице. У меня было
такое чувство, будто я стал своим собственным признаком. Гершкович сказал,
что это предварительная дезориентация. Да, тут он не ошибся.
почувствовал, как он производит некоторую перенастройку моего таймера.
Затем то же самое он сделал и с собой.
неуловимое мгновение мы уже снова стояли рядом, на той же самой улице, в
то же самое время.
здесь, а один еще в Нью-Йорке, намеревается отправиться на юг. Ну, как ты
себя теперь чувствуешь?
данном отрезке времени был на работе во Дворце Грез. Мы прошли в ванную, и
Сэм еще раз произвел настройку моего таймера, на этот раз на тридцать один
час вперед.
очутившись в ванной Сэма, но уже на следующую ночь. Я слышал пьяный смех
из соседней комнаты, слышал захлебывающиеся, сладострастные вскрики. Сэм
быстро закрыл дверь ванной комнаты и прикрыл ладонью задвижку. Я понял,
что это я сам занимаюсь в соседней комнате сексом то ли с Бетси, то ли с
Элен, и почувствовал, как возвращается прежний мой страх.
сюда не пускай, пока не услышишь два стука и через паузу еще один. Я
постараюсь вернуться как можно быстрее.
защелку. Прошли две или три минуты. Раздался условный стук, и я приоткрыл
дверь. Ухмыляясь, Сэм произнес:
просто не в состоянии заметить нас. Идем.
обязательно.
происходившей там оргией. Я с большим трудом сдержался, чтобы не
закашляться, когда целый букет запахов наполнил мои, не готовые к этому,
ноздри. В комнате Сэма перед моим взором явилась масса извивающейся голой
плоти. Слева от себя я увидел огромное, черное тело Сэма, припечатывавшее
нежную белизну тела Элен; из-под него виднелось только ее лицо, да еще ее
руки, обвившие его широкую спину и нога, крюком зацепившаяся вокруг одной
из его ягодиц. Справа от меня мое собственное предыдущее воплощение
переплелось с пышнотелой Бетси. Мы возлегали в одной из поз кама-сутры,
она - на своем правом бедре, я - на левом, ее нога обвивала мое туловище,
а все мое тело как-то сложно вращалось вокруг нее.
ею. Хотя я множество раз видел сцены копуляции в различных программах по
"трехмеру", на пляжах, иногда на вечеринках, впервые в своей жизни я стал
свидетелем собственного участия в подобном акте, и был потрясен
абсурдностью того, что видел: этими идиотскими вздохами, искаженными
чертами, сладострастными судорогами. Бетси прямо-таки блеяла от похоти,
наши болтающиеся в воздухе конечности несколько раз изменяли ритм и такт
своих движений, мои сведенные судорогой пальцы вонзились глубоко в ее
мясистые ягодицы, механические толчки и тычки все продолжались и
продолжались. И по мене того, как я привыкал к этому зрелищу, ужас мой
постепенно угасал, пока в конце концов я не обнаружил в себе чисто уже
клиническую отрешенность, с которой я стал относиться к происходящему. Сам
собой высох пот, выступивший от страха по всему моему телу, и вот я уже
стоял в комнате со скрещенными на груди руками и хладнокровно взирал на
бурную деятельность на полу. Сэм улыбнулся и кивнул мне, как бы говоря,
что я выдержал экзамен. Он еще раз перенастроил мой таймер, и мы
шунтировались вместе. Комната Сэма была теперь свободна от предававшихся
блуду и тех запахов, которыми это сопровождалось.
совсем немного времени, и мы с тобою захотим пройти в ванную комнату, но
мы не будем здесь задерживаться, дожидаясь этого. Давай лучше вернемся в
верхнюю часть города.
очутились в старом Нью-Орлеане под усыпанным звездами небом.
подышать свежим воздухом, сверили, кто мы такие, после чего мы прошли
дальше, выйдя на тихие и пустынные улицы. Вот и Бурбон-стрит, вот
покосившиеся от ветхости здания подлинного французского квартала. Скрытые
камеры, вмонтированные в ажурные решетки балконов, неусыпно следили за
нами, ибо в этом покинутом жителями районе люди невинные могут стать
жертвой развратников, а богатые туристы - добычей мародеров, которые рыщут
по этому находящемуся на поверхности городу.
неприятности. Сэм внимательно осмотрелся вокруг, на какие-то несколько
секунд призадумался и принял решение, чтобы мы стали у стены одного из
домов. Когда он производил настройку моего таймера на еще одно
шунтирование, я спросил у него:
занято кем-нибудь или чем-нибудь?
амортизаторы и отшвыривают нас мгновенно к нашей отправной точке. Но это
сопровождается большим расходом энергии, что очень не нравится Службе
Времени, поэтому мы всегда стараемся прежде, чем осуществить прыжок во
времени, подыскать для шунтирования такое место, где подобные препятствия
исключены. Вот как раз место рядом со стеной здания обычно вполне подходит
для того, чтобы избежать подобной коллизии, при условии, разумеется, что
стена находится на том же месте в том времени, куда ты намереваешься
шунтироваться.
последовал его примеру.
столетия, сновали по его улицам: мужчины в галстуках, женщины в юбках,
доходивших до колен и прикрывавших тем самым наиболее соблазнительные
места, одежда закрывала даже соски грудей. Автомобили, шумно тарахтевшие
вокруг нас, создавали такой мерзкий чад, что мне страх как захотелось
вырвать. Надрывно гудели сигнальные сирены автомашин, отбойные молотки
вспарывали грунт. Повсюду шум, вонь, грязь.
присягу в качестве президента Джон Ф.Кеннеди. Самый первый из Кеннеди,
секешь? Вот эта штуковина у нас над головой - реактивный самолет. А это -
светофор. Он подсказывает, когда можно безопасно перейти улицу. А вот там,
повыше, фонари уличного освещения. Они электрические. Еще не существует
нижних уровней. Здесь перед нами весь город, город Новый Орлеан как единое
целое. Тебе здесь нравится?
здесь.
шок при первом взгляде на прошлое. Оно всегда почему-то кажется
наполненным не очень-то приятными запахами, и в нем царит больший
беспорядок, чем ты предполагал. Некоторые кандидаты отказываются от своего
намерения работать в Службе Времени в первый же момент, когда шунтируются
в достаточно отдаленное время вверх по временной оси.
груди были заключены в тугие корсеты под одеждой, мужчин с багровыми
лицами, будто они страдали от удушья, пронзительно визжавших детей. Будь
объективен, сказал я самому себе. Считай себя студентом, изучающим другие
времена, другие культуры.
вневременными в своей блеклой окраске. Ни светофоров, ни отбойных
молотков, ни уличных фонарей. Вместо автомобилей по улицам, пересекающим
старые кварталы, лениво тащатся повозки.
одежда вызывает у местных жителей немалые подозрения, а мне совсем не
хочется делать вид, будто я невольник.
Русанов Владислав
Корнев Павел
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Березин Федор
Каменистый Артем