ни малейшего представления о том, сколько мы уже идем. Солнце скрылось в
облаках, мои часы остановились - так что определить, который час, было
невозможно.
присутствие. Душелюб тревожил меня ничуть не меньше своих приятелей. Дело
заключалось в том, что при свете дня он напоминал человека не больше, чем
тряпичная кукла. У него было лицо тряпичной куклы: узкий, слегка
перекошенный рот, глаза чуть ли не крестиком, нос и подбородок начисто
отсутствовали. Сразу ниже рта лицо переходило в шею. Капюшон и роба,
которые я на первых порах принял за одежду, казались частями его
карикатурного тела. Если бы не невероятность подобного предположения, я бы
поручился чем угодно, что так оно и есть. Ног его я не видел, потому что
его роба (или тело) опускалась до самой земли. Передвигался он таким
образом, словно ноги у него были; я еще подумал, что, будь он безногим,
ему навряд ли удалось бы все время опережать нас на несколько шагов.
столь быстрой ходьбе дыхания на разговоры не хватало.
что когда-то тут жили люди. Мы шли по холмам, время от времени пересекая
крохотные долины. С вершин холмов нам открывались бескрайние просторы,
лишенные даже намека на человеческую деятельность: ни обломков строений,
ни разросшихся изгородей. Кругом был лес; он густой стеной вставал в
долинах и немного редел на холмах. Почва была каменистой; повсюду
встречались огромные валуны, на склонах холмов серели выходы пород. Почти
ничто не оживляло безрадостную картину. Изредка раздавались птичьи трели,
мелькали порой среди деревьев какие-то зверушки. Я решил, что это кролики
или белки.
но привалы были кратковременными. Мы с Синтией ложились на живот и жадно
пили, а Душелюб, который, по всей видимости, не нуждался в питье,
нетерпеливо поджидал нас, чтобы двигаться дальше.
привал. Гребень холма, вдоль которого мы шли, круто забирал вверх, а потом
нырял в распадок; самую верхнюю его точку образовывала широкая площадка,
на которой громоздились друг на дружку камни, каждый размером с хороший
амбар. Завалены они были так, словно с ними играл какой-нибудь древний
великан: они наскучили ему, и он бросил их лежать там, где они лежат до
сих пор. На камнях росли чахлые сосенки, кривые корни которых алчно
цеплялись за любую опору.
Достигнув того места, где он пропал из вида, мы обнаружили, что наш
вожатый удобно устроился в расселине, образованной массивными каменными
глыбами. Расселина защищала от ветра, и из нее можно было наблюдать за
тропой, по которой мы пришли.
Огонь, быть может, разведем вечером. Там поглядим.
пустились в погоню.
навзничь, чтобы никогда не подняться. Тонкие губы на лице тряпичной куклы
разошлись в усмешке:
волков.
бросив нас на произвол судьбы?
куда могут деться призраки.
валун.
достала из него что-то и проткнула мне. Я присмотрелся: какие-то
непонятные красные с черным плитки.
в рот и начинайте жевать. Очень питательно.
вяленого мяса и сунул его в рот. Мне показалось, что даже картон был бы,
пожалуй, помягче и повкуснее.
меланхолично двигая челюстями, я думал о том, насколько суровее жизнь на
Земле по сравнению с нашим милым Олденом. Вряд ли я действительно сожалел
о том, что покинул Олден, но был к этому близок. Однако воспоминания о
прочитанных книгах о Земле, о моих мечтаниях и томлениях укрепили мой дух.
Я размышлял о том, что, будучи восторженным поклонником первобытной
красоты земных лесов, тем не менее, ни физически, ни по складу характера
решительно не годился на роль этакого первопроходца, покорителя
девственной природы. Я прилетел на Землю вовсе не за этим; но, с другой
стороны, в теперешних обстоятельствах мне выбирать не приходится.
- До меня доходили только слухи о нем, а слухи бывают всякие.
борьбы с ними. Ты заинтриговал меня.
радиоактивное пекло. Многие формы жизни исчезли. А у тех, кто выжил,
должен был измениться генетический код.
незнайку, что сам является одним из генетических выродков и прекрасно об
этом осведомлен. Интересно, как я не сообразил раньше?
было изготавливать волков для охоты на них? Правильно? Ведь волки
предназначались именно для охоты?
в огромные стаи и были запрограммированы на охоту за чудовищами.
просто запрограммировать робота на охоту только за чудовищами.
убивалось. Подумаешь, несчастный случай!
понадобилось отлавливать чудовищ. Вряд ли их было слишком много.
Кладбище встало на ноги, его чиновники осознали, что организация
паломничеств принесет им немалую прибыль. А всякие чудища могли напугать
паломников до смерти. Вернувшись домой, паломники рассказали бы о том, что
им пришлось пережить, и количество желающих посетить Землю наверняка
значительно снизилось бы.
должно быть, начисто стерли с лица планеты.
на глаза.
языка. И что мне наймется? Мы ведь полностью зависим от Душелюба, а я
донимаю его дурацкими намеками!
частично утратило первоначальную жесткость и приобрело горьковатый вкус;
голод оно не утоляло, но по крайней мере приятно было ощущать, что во рту
что-то есть.
размышления.
Контровский Владимир
Контровский Владимир
Акунин Борис
Володихин Дмитрий
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия