заговаривали. И потом, не было места, подходящего для привала.
отдыхе.
сна. Я чувствовал себя прекрасно. Боже, как мне было хорошо!
беспокоились.
меня кровь.
это сделать. Другого выхода не было.
могла закончиться.
ведь почти уже собрался оставить его в дюнах. Хотел было бросить. Мы уже
столько всего натерпелись, что даже не хочется думать, сколько еще
испытаний нас ждет впереди.
приземистых деревьев пустыни. Я наклонился и подложил несколько ветвей в
костер, пламя вспыхнуло, жадно облизывая сухое дерево.
надежных руках...
Указав на нее, я спросил:
привычек?
следовало быть к нему снисходительным. Он другой, совсем не похож на нас с
тобой... Ведь мы очень похожи друг на друга. Ты не думал об этом?
рядом со мной.
дороге он сломается.
утратил часть воли к жизни. С тех пор, как исчез Смит, существование по
меньшей мере наполовину потеряло для него смысл. Не потому ли, размышлял
я, он так привязался к этой кукле? Очевидно, он нуждался в ком-то, кого он
мог бы обнять, к кому он мог бы приникнуть и, наконец, кто, в свою
очередь, тоже нуждался бы в человеческом участии и защите? Правда,
припомнил я, эта кукла появилась у него еще до исчезновения Джорджа. Да он
и не казался особенно удивленным, когда все это произошло.
Это касается деревьев. Ты сам сможешь увидеть, когда рассветет. Мы
расположились как раз у подножия холма, а с его вершины отлично видны
окрестности, в том числе много деревьев: двадцать, а то и тридцать. Они не
выросли сами по себе. Их посадили. Я уверена в этом.
на равном расстоянии друг от друга. Все они посажены в шахматном порядке.
У кого-то когда-то здесь был сад.
рассвета до заката. Погода не менялась. Не было ни дождей, ни ветра.
Местные природные особенности указывали на то, что дожди здесь редкость.
Временами изменялся пейзаж. Случалось, мы поднимались и опускались по
склонам холмов, шли по изрезанной оврагами местности. А бывали дни, когда
мы пересекали равнины такие плоские, что словно оказывались в центре
гигантской вогнутой чаши, а точнее - просторного неглубокого блюда, где
нас со всех сторон окружали восходящие края горизонта. То, что
первоначально представлялось багряным облаком, покоящимся на его северном
ободе, теперь, без всяких сомнений, оформилось в отдаленную горную цепь,
которая на расстоянии все еще казалась окрашенной в багряные тона.
живность. На вершинах окрестных холмов появлялись крикливые существа,
которые, завидев нас, давали стрекача, прячась в лощины, и верещали на
ходу от восторга. Попадались также животные, которых мы прозвали
скороходами. Они встречались не часто и всегда держались на приличном
расстоянии, во всяком случае, достаточно далеко, так что даже при помощи
бинокля мы были не в состоянии их как следует рассмотреть. Но даже то, что
нам удалось разглядеть, представляло собой весьма оригинальный образец
природной фантазии: передвигаясь на длинных конечностях, как на ходулях,
они ковыляли вразвалочку с удивительной скоростью, причем не столько за
счет частоты шага, сколько благодаря его длине.
были животные) размером с волка, передвигавшиеся столь стремительно, что
мы так и не поняли, как же они выглядят и каким образом бегают. Сначала
они представали пятном, надвигавшимся на нас, затем что-то с писком
проносилось мимо, и наконец они моментально превращались в другое пятно,
но уже удалявшееся. Но, даже приближаясь, они не причиняли нам никакого
вреда. Впрочем, как и крикуны со скороходами.
долинах росли странные вьющиеся травы, а в гористой местности какие-то
уродливые деревца жались к скалистым склонам или, скрючившись, прятались в
лощинах. По виду они больше напоминали пальмы, нежели сосны, хотя,
разумеется, это были не пальмы. Их древесина была невероятно жесткой и
маслянистой, и, пересекая области, в которых они росли, мы старались
собрать столько упавших с них ветвей, сколько могли унести наши лошадки.
Это было идеальное топливо для костра.
в небеса. Сейчас уже не было и тени сомнения в том, что они некогда
выращивались на хорошо ухоженной земле и представляли собой сады,
покрывавшие геометрически безупречной сетью поверхность планеты. Мы не
рисковали подойти ни к одному из них ближе, чем на милю. И тропа,
очевидно, была проложена с таким расчетом, чтобы избежать соседства с
деревьями. И когда периодически деревья отстреливали стручки с семенами,
мы замечали, что они уже никогда не направляют их в нашу сторону.
поняли, что им грозит, если они попробуют выстрелить в нас.
пожалев, что оставил корабль, поленившись зайти в зал управления и взять
еще одно лазерное ружье и комплект запасных частей к нему.
выскакивавших из своих нор, расположенных в некотором удалении от
деревьев, и собиравших семена разбросанных стручков. У нас уже не было
сомнений, что они переносили семена в укрытия, предназначенные для их
хранения. Мы никогда не пытались заглянуть хотя бы в один из этих складов:
слишком уж они были близко к деревьям. Коль уж деревья решили оставить нас
в покое, мы были рады ответить им взаимностью.
расширяясь и отчетливо проступая на местности. Видимо, было время, когда
некоторые ее участки чаще использовались для передвижения, чем другие.
встретилось ни одного разумного существа.
дорогу, теперь выщербленную, с торчащим лишь кое-где булыжником. Остатки
мостовой были частью очень сильно разбиты, частью выворочены из земли.
Однако даже вынутый булыжник был аккуратно, почти под правильным углом,
поставлен в местах пересечения с тропой. В любом из двух направлений, куда
тянулась дорога, прямой стрелой, без единого намека на поворот,
рассекавшая равнину, открывалась далекая перспектива.
привлекательной и по всем признакам могла показаться более важной, чем
тропа, по которой мы шли. Века назад она, должно быть, соединяла два
значительных объекта, в то время как тропа петляла по местности и,
очевидно, была проложена как придется, без разумного вмешательства. Но в
то же время она, несомненно, несла в себе следы древнего, хорошо
исхоженного пути. Дорога же таких следов не имела. Она, похоже, все еще
продолжала существовать только потому, что не прошло достаточно времени,
чтобы окончательно стереть ее с лица земли. Более того, тропа шла в
северном направлении, а именно на севере, как нам дали понять, можно было
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Пехов Алексей
Конан-Дойль Артур
Шилова Юлия
Шилова Юлия