Клиффорд САЙМАК

ЗАПОВЕДНИК ГОБЛИНОВ

Инспектор Дрейтон сидел за письменным столом, как несокрушимая скала,
и терпеливо ждал. Он был костляв, а его лицо словно вырубили тупым топором
из узловатого чурбака. Глаза его, больше всего напоминавшие кремневые
наконечники стрел, время от времени, казалось, тускло поблескивали - он
был сердит и расстроен. Но Питер Максвелл знал, что такой человек никогда
не допустит, чтобы его раздражение вырвалось наружу. Он будет делать свое
дело с бульдожьим упорством и хваткой, игнорируя все окружающее.

Именно такой ситуации Максвелл и надеялся избежать. Но теперь ему
стало ясно, что он тешил себя пустыми иллюзиями. Конечно, он с самого
начала понимал, что на Земле не могли не встревожиться, когда полтора
месяца назад он не появился на станции своего назначения, и, естественно,
у него не было никаких шансов вернуться домой тихо и незаметно. И вот
сейчас он сидит напротив инспектора, и ему во что бы то ни стало нужно
сохранять спокойствие и держать себя в руках. Он сказал:

- Я, право, же, не понимаю, почему мое возвращение на Землю могло
заинтересовать службу безопасности. Меня зовут Питер Максвелл, я профессор
факультета сверхъестественных явлений Висконсинского университета. Вы
ознакомились с моими документами...

- У меня нет никаких сомнений касательно того, кто вы такой, - сказал
Дрейтон. - Может быть, я удивлен, но сомнений у меня нет ни малейших.
Странно другое. Профессор Максвелл, не могли бы высказать мне поточнее,
где вы находились все это время?

- Но я и сам почти ничего не знаю, - ответил Питер Максвелл. - Я был
на какой-то планете, однако мне не известны ни ее название, ни координаты.
Может быть, до нее не больше светового года, а может быть, она находится
далеко за пределами нашей Галактики.

- Но как бы то ни было, - заметил инспектор, - вы не прибыли на
станцию назначения, указанную в вашем билете?

- Да, - сказал Максвелл.

- Не могли бы вы объяснить, что произошло? - Только предположительно.
Я полагаю, что моя волновая схема отклонилась от заданного направления, а
может быть, ее перехватили. Сначала я приписал это неполадкам в
передатчике, но потом усомнился. Передатчиками мы пользуемся уже сотни
лет, и малейшая возможность ошибки была исключена давным-давно.

- То есть вы полагаете, что вас похитили?

- Если угодно.

- И все-таки не хотите мне ничего сказать?

- Но я же объяснил, что говорить, в сущности, нечего.

- А эта планета никак не связана с колесниками?

Максвелл покачал головой.

- Точно сказать не могу, но вряд ли. Во всяком случае, там их не
было. И я не заметил никаких признаков того, что они могли бы иметь ко
всему этому хотя бы малейшее отношение.

- Профессор Максвелл, а вы когда-нибудь видели колесников?

- Всего один раз. Это было несколько лет назад. Кто-то из них
стажировался в Институте времени, и я однажды столкнулся с ним в коридоре.

- Так что вы узнали бы колесника, если бы увидели его?

- Да, конечно!

- Судя по вашему билету, вы намеревались посетить одну из планет
системы Енотовой Шкуры?

- Ходили слухи о драконе, - объяснил Максвелл. - Правда, ничем не
подтвержденные. И довольно смутные. Но я подумал, что имело бы смысл
установить...

Дрейтон поднял бровь.

- О драконе? - переспросил он.

- Вероятно, человеку, далекому от моей науки, трудно оценить все
значение дракона, - сказал Максвелл. - Пока еще не обнаружено ни одного
реального подтверждения того, что подобное существо действительно
где-нибудь когда-нибудь обитало. А ведь легенды о драконах - одна из
характернейших черт фольклора Земли и некоторых других планет. Феи,
гоблины, тролли, баньши - их всех мы обнаружили во плоти, но драконы
по-прежнему остаются легендой. И любопытно, что у нас на Земле эта легенда
бытовала не только среди людей. Легенды о драконах есть и у маленького
народца холмов. Мне иногда кажется, что наши сказания о драконах мы
заимствовали именно у них. Но все это лишь предания, и нет никаких фактов,
подтверждающих...

Он умолк. Какое дело лишенному воображения полицейскому до легенд о
драконах?

- Извините, инспектор, - сказал он. - Боюсь, я несколько увлекся.

- Мне приходилось слышать, что в основе этих легенд лежат
воспоминания о динозаврах, унаследованные от предков.

- Да, я знаю о таких предположениях, - ответил Максвелл. - Но ведь
этого не могло быть. Динозавры вымерли задолго до того, как появились
самые отдаленные предки человека.

- Но маленький народец...

- Возможно, - перебил Максвелл, - но маловероятно. Я хорошо знаком с
обитателями холмов и разговаривал об этом с ними. Их род, несомненно,
гораздо древнее нашего, но нет никаких данных, что их предки уже
существовали в дни динозавров. Во всяком случае, никаких воспоминаний об
этом у них не сохранилось, хотя их легенды и сказания восходят к событиям
давностью в несколько миллионов лет. Они очень долговечны, почти
бессмертны по нашим меркам, но, конечно, в свой срок они тоже умирают. При
подобном положении вещей изустные предания, переходящие от поколения к
поколению, как правило, сохраняются...

Дрейтон нетерпеливо отмахнулся от драконов и от маленького народца
холмов.

- Вы отправились в систему Енотовой Шкуры, - сказал он, - но не
попали туда.

- Совершенно верно. Я оказался на той планете, о которой говорил. На
хрустальной планете, заключенной в оболочку.

- Хрустальной?

- Из какого-то камня. Может быть, из кварца. А может, и из металла. Я
видел там металлы.

Дрейтон спросил мягко:

- А когда вы отправлялись, вы не знали, что окажетесь на этой
планете?

- Если вы подозреваете сговор, - ответил Максвелл, - то вы
ошибаетесь. Для меня это было полной неожиданностью. В отличие от вас, как
будто. Ведь вы ждали меня здесь!

- Да, особой неожиданностью ваше прибытие не было, - согласился
Дрейтон. - Нам уже известны два таких случая.

- Значит, у вас есть сведения об этой планете?

- О ней - никаких, - сказал Дрейтон. - Нам известно только, что
где-то имеется планета с незарегистрированным передатчиком, а также
приемником, позывные которой в списках не значатся. Когда здесь, на
Висконсинской станции, оператор принял их уведомление о передаче, он
послал им сигнал подождать, пока не освободится какой-нибудь из
приемников, а сам связался со мной.

- А остальные двое?

- Также поступили сюда. Оба они были адресованы на Висконсинскую
станцию.

- Но если они вернулись...

- В том-то и дело! - сказал Дрейтон. - Они не вернулись. То есть в
том смысле, что мы не могли их ни о чем расспросить. В волновой схеме
произошли какие-то нарушения, и они восстановились неверно. Перепутались
друг с другом. Оба - внеземляне, но клубок получился такой, что нам
пришлось много повозиться, прежде чем мы установили, кем они могли быть.
Да и сейчас еще мы полностью не уверены.

- Они были мертвы?

- Мертвы? Еще бы! Довольно жуткая история. Вам повезло.

Максвелл с трудом подавил дрожь.

- Да, пожалуй, - сказал он.

- Казалось бы, - продолжал Дрейтон, - те, кто берется за передачу
материи на расстояние, должны бы прежде научиться делать это как положено.
И неизвестно, сколько пассажиров они уже успели неправильно принять!

- Но ведь вы должны были бы это знать! - возразил Максвелл. - Я хочу
сказать, что вам должны быть известны все случаи исчезновения в пути.
Любая станция немедленно сообщила бы о том, что ожидаемый пассажир не
прибыл.

- Тут-то и зарыта собака! - воскликнул Дрейтон. - Не было ни одного
случая, чтобы кто-нибудь исчез. Мы не сомневаемся, что двое внеземлян,
которых мы приняли мертвыми, благополучно прибыли на станцию назначения,
так как ни единого нарушения в расписании прибытий зарегистрировано не
было.

- Но ведь я же отправился в систему Енотовой Шкуры, и оттуда должны
были сообщить...

Он умолк, оглушенный внезапной мыслью.

Дрейтон медленно кивнул.

- Я так и думал, что вы разберетесь в ситуации. Питер Максвелл
благополучно прибыл на станцию системы Енотовой Шкуры и почти месяц назад
вернулся на Землю.

- Это какая-то ошибка, - машинально сказал Максвелл.