Чтение 7–й страницы книги ~Заповедник гоблинов~

Кэрол.

- Только не "мистер", а просто Дух, - поправил тот. - Я ведь дух, и
больше ничего. И самое ужасное заключается в том, что я не знаю, чей я,
собственно, дух. Очень рад познакомиться с вами. Так уютно сидеть за
столиком вчетвером. В цифре "четыре" есть что-то милое и уравновешенное.

- Ну, - объявил Оп, - теперь, когда мы перезнакомились, давайте
перейдем к делу. Выпьем! Ужасно противно пить в одиночку. Конечно, я люблю
Духа за многие его превосходные качества, но не перевариваю непьющих.

- Ты же знаешь, что я не могу пить, - вздохнул Дух. - И есть не могу.
И курить. Возможности духов весьма и весьма ограничены, но мне хотелось
бы, чтобы ты перестал указывать на это всем, с кем мы знакомимся.

Оп повернулся к Кэрол.

- Вы, кажется, удивлены, что варвар-неандерталец способен изъясняться
так красноречиво и свободно, как я?

- Не удивлена, а потрясена, - поправила Кэрол.

- Оп, - сообщил ей Максвелл, - за последние двадцать лет вобрал в
себя такое количество знаний, какое обыкновенному человеку и не снилось.
Начал с программы детского сада в буквальном смысле слова, а сейчас
работает над докторской диссертацией. А главное, он и дальше собирается
продолжать в том же духе. Его можно назвать одним из самых выдающихся
наших студентов.

Оп поднял руку и замахал официанту, призывая его могучим голосом.

- Сюда! - крикнул он. - Здесь есть люди, которые хотели бы
облагодетельствовать вас заказом. Все они умирают от ползучей жажды.

- Больше всего меня в нем восхищает, - заметил Дух, - его
застенчивость и скромность.

- Я продолжаю учиться, - сказал Оп, - не столько из стремления к
знанию, сколько ради удовольствия наблюдать ошарашенное выражение на лицах
педантов-преподавателей и дураков-студентов. Впрочем, - повернулся он к
Максвеллу, - я отнюдь не утверждаю, что все преподаватели обязательно
педанты.

- Спасибо! - сказал Максвелл.

- Есть люди, - продолжал Оп, - которые, по-видимому, убеждены, что
Нomo sapiens neanderthalensis - глупая скотина, и ничего больше. Ведь что
ни говори, а он вымер, он не смог выдержать борьбы за существование, в чем
усматривается прямое доказательство его безнадежной второсортности. Боюсь,
я и дальше буду посвящать мою жизнь опровержению...

Рядом с Опом возник официант.

- А, это опять вы! - сказал он. - Можно было сразу догадаться, как
только вы принялись на меня орать. Вы невоспитанны, Оп.

- С нами тут сидит человек, - сообщил ему Оп, пропуская мимо ушей
оскорбительное утверждение, - который вернулся из страны теней. По-моему,
достойнее всего будет отпраздновать его воскрешение вакханалией дружбы.

- Насколько я понял, вы хотели бы чего-нибудь выпить?

- Так почему же вы сразу не принесли бутылку хорошего пойла, ведерко
льда и четыре... нет, три рюмки? - осведомился Оп. - Дух, знаете ли, не
пьет.

- Я знаю, - сказал официант.

- То есть если мисс Хэмптон не предпочитает какую-нибудь модную
болтушку, - уточнил Оп.

- Кто я такая, чтобы вставлять палки в колеса? - спросила Кэрол. -
Что пьете вы?

- Кукурузное виски, - ответил Оп. - Наш с Питом вкус в этом отношении
ниже всякой критики.

- Ну, так кукурузное виски, - решила Кэрол.

- Насколько я понял, - сказал официант, - когда я приволоку сюда
бутылку, у вас будет чем за нее заплатить. Я помню, как однажды...

- Если я обману ваши ожидания, - объявил Оп, - мы обратимся к старине
Питу.

- К Питу? - переспросил официант и, посмотрев на Максвелла
воскликнул: - Профессор! А я слышал, что вы...

- Я вам уже битый час об этом толкую, - перебил Оп. - Потому-то мы и
празднуем. Он восстал из гроба.

- Но я не понимаю...

- И незачем, - сказал Оп. - Несите-ка выпивку, а больше от вас ничего
не требуется.

Официант убежал.

- А теперь, - сказал Дух, обращаясь к Максвеллу, - пожалуйста,
объясните нам, что вы такое. По-видимому, вы не дух, или же процесс их
изготовления значительно улучшился с той поры, когда человек, которого
представляю я, сбросил бренную оболочку.

- Насколько можно судить, - начал Максвелл, - перед вами результат
раздвоения личности. Один из меня, насколько я понял, стал жертвой
несчастного случая и умер.

- Но это же невозможно! - возразила Кэрол. - Психическое раздвоение
личности - это понятно, но чтобы физически...

- Ни на земле, ни в небесах нет ничего невозможного, - объявил Дух.

- Цитатка-то заезженная! - заметил Оп. - И к тому же ты ее переврал.

Он принялся энергично скрести волосатую грудь короткими пальцами.

- Не глядите на меня с таким ужасом, - сказал он Кэрол. - Зуд, и
больше ничего. Я дитя природы и потому чешусь. Но я отнюдь не наг. На мне
надеты шорты.

- Его выучили ходить на двух ногах, - заметил Максвелл, - но
только-только.

- Вернемся к раздвоению вашей личности, - сказала Кэрол. - Не могли
бы вы объяснить нам, что, собственно, произошло?

- Я отправился на одну из планет системы Енотовой Шкуры, и в пути моя
волновая схема каким-то образом сдублировалась, так что я прибыл
одновременно в два разных места.

- Вы хотите сказать, что возникло два Питера Максвелла?

- Вот именно.

- На твоем месте, - сказал Оп, - я бы подал на них в суд. Этим
транспортникам даже убийство с рук сойдет! Ты можешь вытрясти из них
хорошее возмещение. Вызовешь свидетелями меня и Духа. Мы ведь были на
твоих похоронах! И вообще, - добавил он, - нам с Духом тоже следует
предъявить им иск. За причинение моральных мук. Наш лучший друг лежит в
гробу бледный и неподвижный, а мы совсем убиты горем.

- Нет, правда, мы очень горевали, - сказал Дух.

- Я знаю, - ответил Максвелл.

- Послушайте, - сказала Кэрол. - По-моему, вы все трое относитесь к
случившемуся как-то слишком уж легко. Один из трех друзей...

- Чего вы от нас хотите? - осведомился Оп. - Чтобы мы запели
"Аллилуйя"? Или таращили глаза, дивясь неслыханному чуду? Мы потеряли
приятеля, а теперь он вернулся...

- Но ведь их было двое, и один...

- Для нас он всегда был один, - сказал Оп. - И пожалуй, так лучше.
Нетрудно представить, какие недоразумения возникли бы, если бы его было
двое.

Кэрол повернулась к Максвеллу.

- А что скажете вы?

Он покачал головой.

- Я буду всерьез думать об этом только дня через два. А пока,
наверное, просто не могу. По правде говоря, при одной мысли об этом меня
охватывает какое-то оцепенение. Но сейчас я сижу здесь с хорошенькой
девушкой, с двумя старыми друзьями и с большим симпатичнейшим котиком и
знаю, что нам предстоит разделаться с бутылкой виски, а потом хорошенько
поужинать.

Он весело ей улыбнулся. Кэрол пожала плечами.

- Таких сумасшедших я еще не видела, - сказала она. - И знаете, мне
это нравится.

- Мне тоже, - объявил Оп. - Что ни говорите, а эта ваша цивилизация
куда приятнее давних эпох. В моей жизни не было дня счастливей того, когда
экспедиция из Института времени утащила меня сюда как раз в тот момент,
когда несколько моих любящих соплеменников вздумали подзакусить мною.
Впрочем, у меня к ним нет никаких претензий. Зима выдалась долгая и
суровая, снег был очень глубоким, и дичь совсем исчезла. К тому же кое-кто
из племени имел на меня зуб - и не без основания, не буду вас обманывать.
Меня уже собирались тюкнуть по затылку и, так сказать, бросить в общий
котел...

- Каннибализм! - с ужасом произнесла Кэрол.

- Естественно, - утешил ее Оп. - В те безыскусственные первобытные
деньки в подобной ситуации не было ничего особенного. Но, разумеется, вам
этого не понять. Ведь вы ни разу не испытывали настоящего голода, верно?
Такого, чтобы кишки сводило, чтобы совсем иссохнуть...

Он умолк и обвел глазами зал.

- Наиболее утешительный аспект этой культуры, - продолжал он, -
заключается в изобилии пищи. В старину у нас была чересполосица: ухлопаем
мастодонта и едим, пока нас не начнет рвать, после чего опять едим и...

- На мой взгляд, - предостерегающе сказал Дух, - эта тема не слишком
подходит для разговора за столом.

Оп поглядел на Кэрол.

- Во всяком случае, вы должны признать, - объявил он, - что я
прямодушен. Когда я имею в виду рвоту, я так и говорю - "нас рвало", а не
"мы срыгивали".

Подошел официант и почти швырнул на стол бутылку и ведерко со льдом.

- Горячее сейчас закажете? - спросил он.

- Мы еще не решили, будем ли мы питаться в этой подозрительной
харчевне. Одно дело тут нализаться, и совсем другое...

- В таком случае, сэр... - сказал официант и положил перед ними счет.

Оп порылся в карманах и вытащил деньги. Максвелл придвинул бутылку и