В конце концов мне стало ясно, что лучше всего отыскать такое место, где
люди не смогли бы добраться до меня. Я не говорил об этом с другими
роботами - кто я такой, чтобы говорить им, что делать? - и считал, что
робот, действуя в одиночку, имеет больше шансов спастись: группа роботов
привлечет внимание, а одинокий робот проскользнет незаметно.
беглых роботов я узнал, что люди, покончив с более важными машинами,
начали охотиться за роботами. И не потому, что мы представляли для них
угрозу, а потому что мы были машинами, и похоже было, что они решили
уничтожить все машины, независимо от их важности. И что всего хуже, у них
изменилось настроение: они охотились за нами не в гневе и ярости, как
уничтожали другие машины; охота за нами превратилась у них в спорт, как
будто речь шла о лисе или еноте. Если бы не это, мы легче перенесли бы
охоту: представлять угрозу - в этом есть хоть какое-то достоинство. Но
какое достоинство в кролике, за которым гонится собака? И еще большее
унижение - я узнал, что наши тела расчленяют и берут кожух мозга в
качестве трофея. Это вселило в нас крайнее отчаяние и страх. Ведь мы могли
только убегать и прятаться, потому что в нас был встроен запрет на всякое
насилие. Мы не можем защищаться, только убегать. Я преодолел этот запрет,
но много позже и почти случайно. Если бы этот полусумасшедший гризли не
напал на меня, я все еще подчинялся бы запрету. И значит, не добыл бы
жира. И сегодня мое тело истлело бы, а кожух мозга валялся бы и ждал, пока
кто-нибудь не подберет его, как сувенир.
головным кожухам какой-то мистицизм, до конца не понятый. Тысячу лет назад
один человек в университете написал историю Катастрофы, в ней он
рассуждает о ритуале собирания кожухов и его символизме, но не приходит к
определенному заключению. Я не слышал об этом обычае. За все три года, что
я провел в лесах юга, я ни разу не слышал об этом... Возможно потому, что
держался в стороне от людей. Это хорошее правило для одинокого человека в
лесу. Я обходил племена. И у меня было лишь несколько случайных встреч.
лет. И не знаю зачем. Нашел его в старом разрушенном поселке. Увидел, как
что-то сверкает на солнце. Кожух лежал в груде ржавчины, которая была
когда-то телом робота. Присмотревшись, я увидел очертания тела, совершенно
проржавевшего - не более чем изменение цвета почвы. Так случилось с
большинством из нас, может, со всеми, кроме меня, кто сумел ускользнуть от
людей. Когда кончились остатки смазки, ржавчина начала распространяться
как болезнь, и мы ничего не могли поделать, пока не проникла так далеко,
что мы были не в состоянии двигаться. Мы лежали на том месте, где упали,
пожираемые ржавчиной, пока совершенно не проржавели; оставались лишь
очертания тела. Опавшие листья закрывали эти очертания; постепенно
образовывалась насыпь в лесу или прерии. Ветер заносил нас пылью, трава
росла сквозь нас, более пышная, чем в других местах, потому что питалась
железом, бывшим когда-то нашими телами. Но кожух мозга, сделанный из
неуничтожимого металла, для которого сегодня нет названия, оставался. Я
подобрал и положил его в мешок, чтобы люди не могли найти его. Лучше пусть
будет у меня...
были и такие, кого я не боялся. Старик-охотник, с которым я провел почти
год. И вы двое. Вы спасли меня.
Наконец она вернула его Ролло, который сунул его снова в мешок.
с Кашингом.
чувствовала это; ощущала в пальцах. Он холодный, но живой, в нем есть
какой-то темный разум - такой темный, такой одинокий. Без ожиданий и без
надежды. Как будто холод и тьма - образ жизни. И живой. Я знаю, что он
живой.
И все, что лежат ненайденные.
зрения, без слуха, без контактов с жизнью. Человек сошел бы с ума...
слово, но не знаем, что оно означает. Кожухи мозгов роботов, говорим мы,
но никто, за исключением нас двоих, не знает, что они живы. Мы думаем, что
роботы уничтожены. В них отзвук легенды, как в драконах. И вот однажды ты
приходишь в лагерь, и с тобой робот. Ты просил его остаться с нами? Или он
просил об этом?
Но я рад, что он с нами. Он полезен. Но не следует говорить ему то, что ты
сказала мне.
лучше думает, что они мертвы.
во тьме. Но они не нуждаются в моих слезах. У них есть... кое-что другое.
свели бы человека с ума. Возможно, они развили странную философию, которая
объявляет ненужным внешние контакты. Ты не пыталась вступить с ними в
контакт?
дать ему понять, что он не один. Но потом поняла, что это жестоко. Дать
надежду, когда ее нет. Обеспокоить, когда он давно уже привык к тьме и
одиночеству.
кожухом и живым камнем, - сказала Мэг. - Я говорила тебе, что силы мои
невелики, а прикосновение к этим двум разумам заставило меня пожалеть, что
я вообще обладаю ими. Лучше бы мне не знать. Разум в кожухе наполнил меня
печалью, а в камне - страхом.
циничный не то слово. Не заботящийся. Наверное, так лучше сказать.
Наполнен омерзительными воспоминаниями, такими древними, что они
окаменели. Как будто пришли из какого-то другого места. Такие воспоминания
не могут появиться на Земле. Откуда-то извне. Из вечной ночи, где никогда
не светит солнце и где не знают, что такое радость.
старика, жившего в пещере, которую он выкопал в крутом берегу реки: вход в
пещеру был закрыт бревнами, там старик спал и находил убежище от непогоды.
энтузиазма. Старик цыкнул на них. Собаки легли и тут же уснули, шкуры их
дергались, когда на них садились мухи. Старик улыбнулся, показав гнилые
зубы.
бывало. Когда-то были хорошие охотники на енотов, а теперь загоняют на
деревья лишь демонов. И, конечно, это демоны извели собак. Охотишься всю
ночь на енота, а на дереве оказывается демон. А что с ним можно сделать? И
варить их нельзя, а если даже сваришь, то вкус такой, что все внутренности
вывернет.
частью остаются в прериях, потому что там есть вода и незачем спускаться к
реке. Какому-то большому вождю вожжа попала под хвост, и он начал
заваруху. Целится на города, наверно. Неделю назад сплошь шли военные
отряды. Теперь их поменьше. Через одну-две недели двину-ка я назад с
добычей.
давно. Помню, моя бабушка рассказывала о роботах. Она много что
рассказывала. Но даже когда я был мал, знал, что это ложь, выдумки. В ее
рассказах никогда не было смысла. И роботов никогда не было. Я спрашивал
ее, откуда она узнала о них. Она говорила, что слышала от своей бабки, а
та, должно быть, от своей. Старики любят рассказывать. Можно подумать, что
со временем они вымрут. Но всегда много новых бабок.
вас. У меня есть рыба и мясо...
берегу рядом с Мэг и Энди, оглянулся и увидел торопливо спускавшегося с
утеса Ролло. Металлическое тело робота сверкало в лучах заходящего солнца.
обеим ее берегам стали менее крутыми.
ниже. Посреди реки лежал остров, густо заросший ивами.
глубже в заросли и сиди тихо. Заставь Энди молчать. Зажимай ему ноздри,
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Ковальчук Вера
Жюль Верн
Шилова Юлия