Клиффорд САЙМАК

ЗЛОВЕЩИЙ КРАТЕР ТИХО

пер. Н.Михайлов

Глава 1.

Все было в порядке. Денег, правда, кот наплакал, но их много и не
бывает - разве что подвернется удача, а она подворачивается не часто. Тем
не менее дела шли, и синдикат пока не выражал недовольства. Не то чтобы
они были в восторге от моих успехов, но рассуждали так: мол, дадим
мальчишке шанс. Они до сих пор считают меня мальчишкой, хотя мне уже
двадцать семь.

Пожалуй, насчет синдиката надо объяснить поподробнее. Звучит громко,
а на деле - ничего особенного. Синдикатом именует себя теплая компания из
моего родного городка Милвилла: они потратили часть своих сбережений,
чтобы отправить в космос помешанного на Луне парня, который рос у них на
глазах, - пускай попытает счастья. Разумеется, согласились они далеко не
сразу, что вполне понятно: ведь жители провинциальных городков весьма
консервативен. Банкир Мел Адамс, парикмахер Тони Джонс, владелец
аптеки-закусочной Большой Дэн Олсон и добрый десяток других. По-моему, они
в конце концов уступили только потому, что начали предвкушать, как будут
хвастаться. Не каждый же может похвалиться тем, что вложил средства в
освоение Луны.

Вот так я попал на Луну и катил сейчас на вездеходе, размышляя о тех,
кто остался на Земле, и радовался про себя, что наконец-то, после четырех
дней в Пустыне, направляюсь обратно к Енотовой Шкуре. Не спрашивайте,
почему поселение назвали именно Енотовой Шкурой, а другое, у кратера
Шомбергер, Клячей, а третье, в Архимеде, Трепотней. По идее, им следовало
присвоить какие-нибудь красивые названия - нарекают же кратеры именами
ученых - или, на худой конец, обозвать, скажем, Луноградом или там
Селенополисом; в общем, подобрать названия, которые имели бы смысл,
Впрочем, мне кажется, что удивляться тут нечему. Когда Луна была далеко,
все изощрялись в придумывании названий попышнее, но стоило на ней
высадиться людям, как в ход пошли наименования, которые напоминали о доме.

Я провел четыре дня в Пустыне к северо-западу от Тихо. Ну, доложу
вам, и местечко: вся поверхность так и стоит дыбом. Прогулка оказалась
более-менее успешной - в холодильнике вездехода валялся приличных размеров
мешок, набитый под завязку лишайниками; я сделал анализ и убедился, что
растения кишат микробами.

До Пиктета оставалось меньше часа, когда я заметил другой вездеход. В
тени у подножия невысокого гребня с будто бы срезанной вершиной, по
которому я спускался, вдруг что-то блеснуло. Я присмотрелся
повнимательнее: мне пришло в голову, что там выходит на поверхность пласт
вулканического стекла - в округе его довольно-таки много, и больше всего
как раз в окрестностях Тихо.

Не знаю чем, но этот блеск привлек мое внимание. Прожив на Луне
пару-тройку лет, человек приобретает некое чутье. Лунный пейзаж поначалу
сводит с ума, но потом к нему привыкаешь, и в сознании отпечатывается
что-то вроде подробного чертежа. В результате, и не догадываясь как и
почему, сразу же замечаешь всякие несуразицы. На Земле такое чутье
называется знанием леса, но здесь о лесе говорить не приходится.

Я развернул машину и погнал ее по гребню в том направлении, где засек
блеск. Моя "собачка" Сьюзи выбралась из передатчика, где отдыхала или
пряталась или занималась кто-ее-разберет-чем, - уселась на руль и вся
затрепетала от возбуждения. С нее посыпались искры. По крайней мере, такое
было впечатление. Лучшего слова все равно не подберешь,

Корпус вездехода загудел: о него срикошетил метеорит. Я изрядно
перетрухнул. Страх появляется всякий раз - пугает не столько звук, сколько
мысль о том, что, будь метеорит побольше, от тебя осталось бы мокрое
место. Этот, по счастью, оказался крохотным - возможно, около миллиметра в
поперечнике, этакая приличных размеров песчинка, несущаяся со скоростью
несколько миль в секунду. Удар получается что надо.

Съехав с гребня, я повел подпрыгивающий на камнях вездеход дальше.
Теперь стало видно, что блеск исходит от застывшей в неподвижности машины,
такой же, как моя собственная. Поблизости как будто никого не было. Машина
стояла на солнце, хотя тень была почти рядом; тот, кто бросил ее тут,
наверняка или свихнулся, или прилетел на Луну совсем недавно и еще не
успел узнать основных правил поведения. Старожилов же учить ни к чему:
если кому-то из них потребуется остановить вездеход, когда на дворе лунный
день, он постарается припарковать его в тени.

Не верьте тому, кто станет утверждать, что на Луне холодно: на
полюсах и впрямь попрохладнее, чем на экваторе, но все равно - температура
днем поднимается до 250 градусов по Цельсию. Да, вездеходы оборудованы
холодильными установками, однако те расходуют громадное количество
энергии, а на Луне нет ничего дороже двух вещей - энергии и кислорода.
Человек волей-неволей превращается в скрягу. Не потому, что энергии в
обрез - с атомным двигателем о ней можно не беспокоиться. Но вот воды
всегда не хватает, а она необходима, чтобы привести в действие паровую
турбину.

Я подъехал поближе, заглушил двигатель, натянул на голову шлем,
стукнул по нему, чтобы он сел поплотнее, и щелкнул застежками. Когда
выбираешься наружу, даже в вездеходе, обязательно надеваешь скафандр, Если
машину расплющит метеорит, а ты случайно останешься жив, или если в
корпусе появится дыра, со скафандром у тебя есть возможность добраться до
базы; хотя, по совести говоря, шансы невелики - ты оказываешься
один-одинешенек неизвестно где и на помощь рассчитывать почти не
приходится.

Я пролез в шлюз, закрыл за собой внутренний люк, потом распахнул
наружный и, извиваясь, как червяк, который выбирается из яблока, высунулся
из машины. Конечно, конструкторы вездехода могли бы придумать способ
попристойнее, однако их заботила в первую очередь надежность модели, а не
всякие там удобства; к тому же на Луне о чувстве собственного достоинства
лучше вообще забыть.

Меня ослепил яркий свет. Я запамятовал опустить светофильтр. В кабине
он не нужен, поскольку лобовое стекло поляризовано. Я выбранился, коря
себя за забывчивость. С такой дырявой памятью долго здесь не протянешь.

Дотянуться до шлема я не мог, ибо снаружи торчала только голова, а
все остальное было внутри. Тогда вперед, и пошустрее! Я крепко зажмурился,
вывалился на поверхность и тут же опустил светофильтр.

Первое, что бросилось в глаза, - наружный люк чужого вездехода был
распахнут настежь. Значит, водитель покинул машину. На мгновение мне стало
стыдно за те тревожные мысли, которые роились в мозгу. Впрочем, я поступил
так, как от меня ожидалось. Встречи в Пустыне происходят не очень часто, а
потому приличия требуют остановиться и хотя бы поздороваться.

Я подошел к вездеходу и лишь теперь увидел в лобовом стекле
аккуратную круглую дырочку.

- Есть кто живой? - спросил я, установив на максимальную громкость
интерком скафандра.

Ответа не последовало. Сьюзи, которая выпорхнула из люка, затанцевала
передо мной подобием крохотной радуги. Что бы о них ни говорили, порой
"собачки" отличная компания.

- Эй! - крикнул я. - Может, вам помочь?

Что за глупый вопрос! Метеорит, пробивший стекло, должно быть,
врезался прямиком в панель управления, и вездеход превратился в
бесполезную груду металла. В отверстии вполне уместилась бы десятицентовая
монета; метеорит такой величины способен причинить немало неприятностей.

- Привет, - отозвался кто-то слабым голосом. - Помощь мне и вправду
не помешает.

Странный, однако, голос. Похож на женский.

- Что, так плохо?

- К сожалению. Подождите, я сейчас вылезу. Я тут пытаюсь его
наладить, но стало слишком жарко. Пришлось укрыться в тени.

Я прекрасно представлял, каково этому бедняге в кабине вездехода,
Холодильные установки отключились, температура быстро повышается, солнце
светит прямо в стекло, создавая в машине парниковый эффект.

- Могу дотащить вас до города, - предложил я. - Тут недалеко, час с
небольшим.

- Не стоит. Мне необходимо отремонтировать вездеход. - Из-за
сломанной машины появилась облаченная в скафандр человеческая фигура. -
Меня зовут Амелия Томпсон. - Фигура протянула руку. Перчатки наших
скафандров заскрежетали друг о друга.

- Женщина!

- Вы имеете что-нибудь против?

- Пожалуй, нет. Просто я не слышал, чтобы до сих пор какая-либо
женщина отваживалась отправиться в Пустыню.

Лица Амелии видно не было - она опустила светофильтр шлема. На плече
у нее восседала "собачка". Сьюзи подлетела к женщине, и две "собачки"
принялись разбрасывать вокруг себя целые снопы искр.

- Может быть, - проговорила Амелия, - вы отбуксируете мою машину в
тень, чтобы она немного остыла?

- Амелия, - ответил я, - меня зовут Крис Джексон. Я вовсе не добрый
самаритянин, однако не могу оставить вас наедине с вездеходом, у которого
повреждена панель управления. Вам ее не починить, вы разве что сумеете
накоротко замкнуть провода, а это не приведет ни к чему хорошему.
По-моему, вы сами себе роете яму.

- В город мне дороги нет, - сказала она.

- Тем не менее здесь я вас не оставлю. Вы сошли с ума, если хотя бы