позорное дело - мешать археологам. Они узнают многое из того, что ему не
скажет ничего.
говорил он, и может быть, поменьше ценой. Он говорил, что не стоит плевать
в глаз фортуне.
тягостные мысли - не место ли это для преступников.
он размышлял о месте, где держат тех, кто в другом мире не нужен. Он
прикидывал, что, может, туннель никогда и не должен был действовать иначе,
чем в одну сторону. Никогда не было двухсторонним, только односторонний
туннель. Чтобы отправленные сюда никогда не могли вернуться.
Если туннель заброшен еще в старину, он должен был долго оставаться без
присмотра и постепенно сломался бы. И к тому же ты говорил, что не знаешь,
куда попадешь, когда входишь в туннель, и что двое вошедших в него
попадают в разные места, а это тоже неправильно. Беспорядочная
транспортная система. При таких условиях маловероятно, чтобы туннель
широко использовался. Чего я не пойму, так это зачем таким людям, как вы с
Шекспиром, пользоваться туннелем.
кому море по колено. Только те, кому не осталось выбора. Те, кто согласен
попасть туда, куда нет смысла попадать. Все туннели ведут на планеты, где
можно жить. Пригодный для дыхания воздух. Не слишком жарко, не слишком
холодно. Не такие места, которые убьют насмерть. Но много мест не стоящих.
Много мест, где никого нет, а может быть, никогда и не было.
столь многих планетах, даже на тех, которые ты считаешь нестоящими.
Интересно было бы узнать эти причины.
произвел туннели. А они ушли. Они в ином месте или вообще нигде. Никто не
знает, кто они были и где их искать.
обитаемы людьми.
На многих туннельных планетах быстро возникают неприятности. На последней,
где я был перед этой, неприятности возникли не слишком быстро, зато
большие.
впереди смыкался, закрывая тропу. Тропа кончалась как раз перед дверью,
ведущей в одно из строений.
снаружи.
и в брюхе урчит.
напрягшись, ощутил побуждение уйти, выскочить обратно на солнце. Здесь
было ощущение чужеродности, которое можно было ощутить, но не определить -
такое чувство, будто находишься там, где не имеешь права находиться,
чувство, будто вторгся во что-то, что должно оставаться темным и скрытым.
пробегает вверх и вниз по спине. Постепенно глаза начали привыкать к
сумраку, и он смог различить смутные очертания. Возле стены справа от него
стояло нечто, что могло быть только деревянным шкафчиком. Он одряхлел от
возраста. Казалось, если его толкнуть, то он развалится. Дверки
закрывались деревянной задвижкой. Возле шкафчика стояла деревянная
четвероногая скамья, по сидению которой бежали большие трещины. На скамье
находилось глиняное изделие - может быть, кувшин для воды с отвалившимся
по горлышку треугольным куском. На противоположном конце находилось еще
что-то, возможно, ваза. Она была явно не из глины. Выглядело это как
стекло, но слой тонкой пыли, покрывавшей здесь все, не давал возможности
судить с какой-либо уверенностью. А возле скамьи стояло то, что должно
было быть стулом. У него были четыре ножки, сидение, наклонная спинка. На
одной из стоек спинки висел кусок ткани, который мог быть шляпой. На полу
перед стулом лежало нечто, казавшееся миской - белый керамический овал, а
на миске - кость.
назад? - с миской на коленях, ел мясо, может быть, держал его в руках или
в том, что ему служило руками, обгладывал кость и держал под рукой кувшин
с водой, хотя, может быть, и не с водой, а с вином. А покончив с мясом или
съев все, что ему хотелось, он поставил тарелку на пол, а после того,
может быть, откинулся на спинку и похлопал себя по полному животу с
некоторым удовлетворением. Никто никогда не вернулся, чтобы поднять
тарелку".
какая-то часть чужеродности исчезла, потому что вот был набор вещей,
извлеченный из прошлого народа, который, как бы не выглядел, имел часть
того общего, что объединяло людей, распространявшихся, возможно, на всю
вселенную. Может быть, кто-то закусывал здесь среди ночи - и что же
случилось после этой полуночной закуски?
положить мясо - а ваза, как насчет вазы? Она состояла из шарообразного
корпуса, длинного горлышка и широкого основания. Больше похоже на бутылку,
чем на вазу, подумал он.
шляпу, если это была шляпа, висевшую на стуле.
облачке пыли, поплывшем по воздуху.
шарообразный корпус украшен резными рисунками и символами. Держа ее
горлышко, он приблизил ее к лицу, чтобы рассмотреть украшения.
крышу с шариком на верхушке. Во всем мире, подумал он, решили бы, что
существо находится в кухонной жестянке, скажем, для хранения чая. А
существо, - гуманоид это или просто животное, стоящее на двух
палочкообразных задних лапах? У него была только одна рука и толстый
хвост, протянувшийся вверх. Голова представляла собой шарик, но вытянутый
вверх и от него отходило шесть прямых линий, три слева и одна прямо вверх.
рисунки - горизонтальные линии внутри двух полос, одна повыше другой и,
вроде бы, прикрепленных друг к другу вертикальными линиями. Строения,
размышлял он, где вертикальные линии изображают колонны, поддерживающие
крышу? Еще было много закорючек и наклонных овалов, которые выстроились
короткими рядками и вполне могли быть словами на неизвестном языке. И
нечто, напоминающее башню, с вершины которой выглядывали три фигурки,
имевшие облик лисиц, извлеченных из какой-то старой земной легенды.
столь любезны выйти? Вы заставляете меня переживать, оставаясь там.
с некоторым недоверием.
изображения какого-то образа жизни, хотя мне и трудно сказать в точности,
что они представляют.
такими же, как на вашей. И он тоже ломал голову над тем, что же они такое.
тех существ, что здесь обитали. Он объяснил, что мифы - суть расовых
воспоминаний, память, зачастую попорченная, о том, что произошло в
прошлом. - Плотоядец нервно заерзал. - Давайте вернемся, - сказал он. - У
меня в животе урчит от нужды в питании.
за трапезой?
столь хорошие, как мясо.
снова. Люблю свежее мясо. Испорченное ем только при опасности. Я думаю, вы
подвергаете свою пищу огню, так же, как Шекспир?
только ждет огня. Там есть очаг. Вы, я думаю, видели?
иного рода.
вроде бы, говорили там нечто подобное.
понятия не имеет как тоннель устроен и ни один из нас не может ему помочь.
Орлов Алекс
Панов Вадим
Прозоров Александр
Бажанов Олег
Юрьев Сергей
Флинт Эрик