Чтение 22–й страницы книги ~Почти как люди~

полнейшие ничтожества.

Он яростно встряхнул мешок, сбивая шары в кучу.

- Полнейшие ничтожества, - повторил он. - Лежат себе в мешке и
наслаждаются своими духами, для них это - вершина счастья, если подобные
твари вообще способны испытывать счастье. Обдумав его слова, я решил, что
все это просто возмутительно. У меня мелькнуло подозрение, не пытается ли
Пес меня одурачить, но я сразу же отбросил эту мысль. Ведь если все это
мистификация, то сам Пес неизбежно должен быть ее частью. Хотя бы потому,
что по-своему он был таким же гротескным и несуразным, как те существа в
мешке.

- Мне жаль вас, - проговорил Пес без особой грусти в голосе, - но вы
сами виноваты. Все эти идиотские правила...

- Я это слышу от тебя не в первый раз, - сказал я. - Что ты
подразумеваешь под "всеми этими идиотскими правилами"?

- Ну как же - это правила для каждого, кто владеет какими-либо
вещами.

- Иными словами - наши законы о собственности.

- Должно быть, так они называются по-вашему.

- Но ты же сказал, что кегельные шары собираются продать Землю...

- Это совсем не то, - возразил Пес. - Я вынужден был так сказать,
потому что не мог выразить это иначе как в ваших понятиях. Но убедительно
прошу вас поверить, что это совсем другое.

А ведь верно, подумал я. Вряд ли две совершенно разные цивилизации
могут в своем развитии выработать одинаковый образ действий. У них должны
быть разные мотивы, разные методы, потому что сами цивилизации всегда в
корне отличны друг от друга. Даже их языки - не только по словарному
составу, но и по самой своей концепции - не могут иметь ничего общего.

- Это средство передвижения, которым вы сейчас управляете, - сказал
Пес, - заинтриговало меня с самого начала, но у меня не находилось
возможности с ним ознакомиться. Как вы можете себе хорошо представить, я
был очень занят, собирая необходимую мне информацию другого рода.

Он вздохнул.

- Вы понятия не имеете - да и откуда вам это знать? - сколько всего
нужно изучить, когда без подготовки попадаешь в чужую цивилизацию.

Я рассказал ему о двигателе внутреннего сгорания и механизме
передачи, с помощью которого энергия, вырабатываемая двигателем, приводит
машину в движение, но сам я довольно-таки слабо в этом разбираюсь.
Объяснение получилось поверхностным и примитивным, однако он вроде бы
усвоил основной принцип. По его реакции я заключил, что он впервые
встретился с подобным устройством. Но у меня создалось отчетливое
впечатление, что это устройство поразило его отнюдь не совершенством
конструкции, а скорее своей явной, с его точки зрения, бездарностью.

- Очень вам благодарен за столь четкое объяснение, - учтиво
проговорил он. - Я не стал бы вас беспокоить, но меня одолевало большое
любопытство. Быть может, было бы лучше и в некотором смысле полезнее, если
бы мы потратили это время на обсуждение дальнейшей судьбы этих вот штук.

Он встряхнул мешок, давая мне понять, что он имеет в виду.

- Я уже знаю, что мы с ними сделаем, - сказал я. - Мы отвезем их к
одному моему другу, которого зовут Кэрлтон Стирлинг. Он биолог.

- Биолог?

- Биолог - это тот, кто изучает жизнь, - пояснил я. - Он вскроет эти
шарики и расскажет нам, что они из себя представляют.

- А это болезненно? - поинтересовался он.

- В некотором смысле, пожалуй, да. - Тогда все в порядке, - решил
Пес. - А что касается этого биолога - я, кажется, уже слышал о существах,
которые занимаются чем-то похожим.

Но, судя по его тону, он, несомненно, имел в виду нечто совершенно
иное. Оно и понятно, подумал я, ведь жизнь можно изучать по-всякому.

Некоторое время мы ехали молча. Мы уже приближались к городу, и
движение постепенно усиливалось. Пес напряженно застыл на сиденье, и я
видел, что его тревожит длинная полоса надвигавшихся на нас городских
огней. Я попытался представить, будто сам вижу эти огни впервые, и понял,
какой они могут внушить ужас сидевшему рядом со мной существу.

- Давай-ка послушаем радио, - предложил я.

Я протянул руку и включил приемник.

- Связь на расстоянии? - спросил Пес.

Я кивнул.

- Как раз время вечернего выпуска последних известий, - заметил я.

Передача только началась. Захлебываясь от счастья, диктор бодро
рекламировал какое-то изумительное моющее средство.

Потом раздался голос радиообозревателя:

- Час назад при взрыве, происшедшем на автомобильной стоянке позади
жилого дома "Уэллингтон Армз", погиб какой-то мужчина. Предполагают, что
погибший - научный обозреватель "Ивнинг геральд" Паркер Грейвс. Полиция
считает, что в машину Грейвса подложили бомбу, которая взорвалась, когда
Грейвс включил мотор. В настоящее время полиция пытается окончательно
уточнить личность погибшего.

И он перешел к следующему сообщению.

С минуту я сидел словно оглушенный, потом протянул руку и выключил
радио.

- В чем дело, друг мой?

- Тот человек, который погиб. Ведь это был я, - объяснил я ему.

- Вот чудеса-то, - заметил Пес.

Увидев свет в окне лаборатории на третьем этаже, я понял, что
Стирлинг работает. Я принялся барабанить в парадную дверь, пока по
коридору не прихромал разгневанный сторож. Он жестом приказал мне
убираться вон, но я упорно продолжал стучать. В конце концов он все-таки
отпер дверь, и я назвал себя. Недовольно ворча, он впустил меня. Вслед за
мной в дом проскользнул и Пес.

- Оставьте собаку на улице, - возмущенно потребовал сторож. - Сюда
собакам вход запрещен.

- Это не собака, - возразил я.

- А что же?

- Подопытный экземпляр, - объяснил я.

И пока он переваривал это, мы успели юркнуть мимо него и подняться на
несколько ступенек. Я слышал, как, сердито бормоча себе что-то под нос, он
заковылял обратно в свою каморку на первом этаже.

Склонившись над лабораторным столом, Стирлинг что-то записывал в
тетрадь. На нем был неописуемо грязный белый халат.

Когда мы вошли, он оглянулся на нас с таким видом, будто наш приход
был в порядке вещей. Сразу было видно, что он не знает, который сейчас
час. Его ничуть не удивило, что мы явились в такое неурочное время.

- Ты пришел за пистолетом? - спросил он.

- Нет, кое-что тебе принес, - сказал я, показывая мешок.

- Тебе придется вывести отсюда собаку, - заявил он. - Собакам сюда
вход запрещен.

- А это вовсе не собака, - сказал я. - Я, правда, не знаю, как он там
себя величает и откуда он, но это пришелец.

Явно заинтересовавшись, Стирлинг повернулся к нам всем телом.
Прищурившись, посмотрел на Пса.

- Пришелец, - без особого удивления повторил он. - Ты подразумеваешь
под этим существо со звезд?

- Именно это он и имеет в виду, - вставил Пес.

Стирлинг наморщил лоб. Помолчал. Было почти слышно, как лихорадочно
заработали его мысли.

- Когда-нибудь это должно было случиться, - наконец проговорил он,
словно давая авторитетное заключение по какому-то важному вопросу. - Но
никто, конечно, не мог предугадать, как это произойдет.

- Поэтому тебя это нисколько не удивило, - констатировал я.

- Нет, почему же? Разумеется, я удивлен. Но скорее внешностью нашего
гостя, чем самим фактом.

- Рад с вами познакомиться, - промолвил Пес. - Как я понимаю, вы
биолог, и я нахожу это в высшей степени интересным.

- Но, честно говоря, пришли мы из-за этого мешка, - сказал я
Стирлингу.

- Мешка? Ах да, у тебя ведь был еще какой-то мешок.

Я поднял мешок, чтобы он мог получше разглядеть его.

- Это тоже пришельцы, - объявил я.

Все это начинало чертовски смахивать на водевиль.

Он недоуменно поднял бровь.

Запинаясь и путаясь в словах, я торопливо рассказал ему, что это за
существа - в моем понимании, конечно. У меня вдруг почему-то возникла
потребность высказаться как можно быстрее. Словно меня подстегивала мысль
о том, что у нас очень мало времени, а мне нужно успеть все рассказать.
Возможно, так оно и было.

Лицо Стирлинга побагровело от волнения, глаза возбужденно заблестели.

- Об этом-то я и говорил тебе сегодня утром! - воскликнул он.

Я вопросительно хмыкнул - наш утренний разговор давно выветрился у
меня из головы.

- Существо, не зависящее от окружающей среды, - напомнил он. -
Существо, которое может жить везде и быть всем, чем угодно. Форма жизни,
обладающая стопроцентной приспособляемостью. Способная приспособиться к
любым условиям...

- Но ты ведь говорил вовсе не об этом, - возразил я, вспомнив
наконец, что он тогда сказал.