собой, что вас трое. Один из вас теплый и лохматый, но с ужасным норовом.
Вы согласны?
в долине и поразительно напоминало чудовищного жука с округлым горбом
посредине и тупорылого спереди и сзади - гигантская черная махина,
заполнившая чуть ли не половину всей равнины.
крейсеры-сухогрузы, которые курсировали между континентами и о которых
ходило столько слухов.
выхлопных газов из своих рокочущих реактивных сопел.
высматривал какое-нибудь укромное место, где можно было бы спрятаться и
отоспаться. Но вдоль обочин расстилались сплошь выкошенные поля. Не было и
поселений у дороги - все они располагались за полмили или дальше от
трассы. Интересно, подумал Блейк, почему так - из-за того, что по шоссе
ходят эти крейсеры и какие-нибудь еще крупные транспорты, или по другим
причинам?
скорее всего, еще один комплекс высотных домов, построенных в удобной
близости от Вашингтона и при этом сохраняющих для его обитателей прелести
сельской жизни.
холма и наконец дошел до крейсера. Прижавшись к краю дороги, тот стоял на
мощных приземистых ножках двухметровой длины и, казалось, дремал, словно
петух на насесте.
ноги, сидел мужчина. Замасленная инженерская фуражка сползла ему на глаза,
а туника задралась до самого пояса.
неприятности.
Блейка и его рюкзак. - Тебе правильно кажется. Полетела форсунка, и вся
эта штука пошла вразнос. Хорошо еще, не развалилась. - Он демонстративно
сплюнул в пыль. - А теперь нам приходится здесь торчать. Я уже заказал по
радио новый блок и вызвал парней из ремонтной бригады, но они, как всегда,
не спешат.
ткнул большим пальцем вверх, в сторону тесного жилого отсека за
водительской кабиной. - И ведь укладывались в расписание, - добавил он, -
а это самое трудное. Через море прошли отлично, обошлось без штормов и
береговых туманов. А теперь придем в Чикаго на несколько часов позже.
Сверхурочные, конечно, выплатят, но на кой черт они нужны?
же - такого не бывает.
и сказать, чтоб меня не ждали. Скоро, по крайней мере. Понимаешь, всякий
раз, когда я еду этой дорогой, дети выходят к шоссе, стоят, ждут, чтобы
помахать мне. Они приходят в восторг, когда видят, как их папочка ведет
такое чудище.
тихая заводь милях в ста отсюда. Старинное местечко, такие сейчас редко
встретишь. Все точно так же, как две сотни лет назад. Нет, конечно, на
Главной улице время от времени обновляют фасады, бывает, кто-нибудь
надумает и целый дом перестроить, но в основном город остается таким,
каким он был всегда. Без этих гигантских многоквартирных комплексов,
которые сейчас везде строят. Там хорошо жить. Спокойно. Нет Торговой
палаты. Никто ни на кого не давит. Не лезет вон из кожи, чтобы
разбогатеть. Потому что тем, кто хочет разбогатеть, сделать карьеру или
что-нибудь такое, там жить ни к чему. Отличная рыбалка, есть где
поохотиться. На енотов, например, в подкову играют.
слышал?
в тот день охранник привез его домой от сенатора, в почтографе оказалась
записка, в которой упоминался Уиллоу-Гроув.
Уиллоу-Гроув, чтобы узнать нечто, представляющее для Блейка интерес. И там
назывался человек, с которым надо было связаться. Как же вспомнить его
имя? Блейк напряг память, но нужного имени так и не нашел.
Только вот когда?
всей долиной холм. На вершине виднелись деревья - неровная, раскрашенная
осенними красками полоса на горизонте, наконец-то нарушившая
золотисто-коричневую монотонность полей. Может быть, там, среди деревьев,
удастся найти место, где можно поспать.
ночи, но они все были окутаны пеленой нереальности. Казалось, будто цепь
происшествий той ночи к нему не имеет отношения, будто все это случилось с
кем-то другим.
ускользнуть от внимания властей. Даниэльс уже, по всей видимости, понял,
что произошло, и теперь они начнут искать не только волка, но и самого
Блейка.
поросль или отдельные деревца, а лес, покрывавший большую часть отлогого
склона. Еще ниже, где долина выравнивалась, лежали поля, но на следующем
склоне опять росли деревья. Холмы здесь слишком круты для земледелия,
понял Блейк, и такая череда возделанных равнин и лесистых холмов может
тянуться на многие мили.
об охоте на енотов. Опять, подумал Блейк, случайная фраза поднимает пласт
воспоминаний, о которых он не догадывался раньше, и на место становится
еще один фрагмент головоломки его человеческого прошлого. Он вдруг
вспомнил - вспомнил с ослепительной остротой: ночь, светят фонари, он
стоит на холме, сжимая ружье, и ждет, когда собаки возьмут след, и тут,
где-то вдалеке, подает голос гончая, почуявшая запах. Минуту спустя вся
свора включается в погоню, и от лая собак звенит и холм, и долина. Он
вспомнил сладкий, ни с чем не сравнимый аромат замерзших опавших листьев,
вновь увидел голые ветви деревьев на фоне взошедшей луны и азарт погони
вслед за собаками, мчащимися вверх по склону. А потом головокружительный
бросок вниз - и дорогу подсвечивает лишь слабый лучик фонаря, и ты изо
всех сил стараешься не отстать от своры.
когда-то участвовал в такой охоте? Невероятно. Потому что ему известно,
кто он: синтезированный человек, изготовленный ради одной цели, какой не
является охота на енотов.
стране, нарисованной сумасшедшим художником. Весь подлесок, молодые
деревца, кустарники, прочая лесная поросль - все это было сплошь обвешано,
словно драгоценными украшениями, листьями всех оттенков золотого и
красного цвета, которые изысканно и неброско дополняли буйство осенних
красок в кронах больших деревьев. И снова воспоминание о другом месте, а
может быть, о нескольких других местах, похожих на это, проснулось в
Блейке. Воспоминания, не привязанные к какому-либо определенному моменту
или местности, и тем не менее такие отчетливые, что горло сжималось:
непередаваемая красота другого леса, увиденного в такое время, в такой
миг, когда осень разводит самые яркие и самые лучшие свои краски, которых
вот-вот коснется, но еще не коснулось увядание.
которого, кривой, перекрученный, в наростах, покрывала тяжелая чешуя
колоний лишайника, отчего кора казалась серебристо-коричневой. Внизу
дерево окружали плотные заросли папоротника. Блейк раздвинул их, опустился
на четвереньки и пополз. Хлестнули по лицу и шее ветки папоротника, и он
оказался в мягкой, прохладной темноте, пахнущей древесной трухой.
Откуда-то сверху, рассеивая мрак, сочился слабый свет.
Грабб Джеф
Василенко Иван
Маккэфри Энн
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Маккарти Кормак