Клиффорд САЙМАК

МИР, КОТОРОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ

Следы поднимались по одной грядке, спускались по следующей, и все
побеги вуа на этих грядках были срезаны на дюйм-два над поверхностью. Вор
работал методично: он не бродил бесцельно по плантации, а собрал урожай с
десяти первых гряд на западной стороне поля. Затем, насытившись, он
свернул к лесу. Это случилось недавно - комья земли все еще осыпались в
глубокие ямы, оставленные в мягкой почве громадными лапами.

Где-то жужжала птица-пильщик, просверливая бревно, а из поросшего
колючками оврага доносилась пронзительная утренняя песнь болтунов. День
обещал быть жарким. С земли поднимался запах пересушенной пыли, и лучи
только что вставшего солнца плясали на ярких листьях деревьев хула, так
что казалось - лес полон миллионами блестящих зеркал.

Гэвин Дункан вытащил из кармана красный платок и вытер пот с лица.

- Нет, господин, - умолял Зиккара, старший рабочий на ферме. - Этого
нельзя делать. Вы не должны охотиться на Циту.

- Черта с два, - ответил Дункан по-английски, а не на местном языке.

Он смотрел на заросли хула, на широкие проплешины, выжженные солнцем,
на колючки, рощи деревьев, разрезанные предательскими оврагами, в которых
таились водоемы.

"Соваться туда - самоубийство, - подумал он, но я скоро вернусь.
Зверь, очевидно, заляжет, чтобы переварить пищу, и его можно будет
настигнуть через час-другой. Но если зверь не заляжет - придется идти за
ним дальше".

- Очень опасно, - настаивал Зиккара. - Никто не охотится на Циту.

- А я буду охотиться, - ответил Дункан на местном языке. - Я буду
охотиться на любую тварь, которая жрет мой урожай. Еще несколько таких
ночей и у меня на поле ничего не останется.

Он засунул платок обратно в карман и надвинул шляпу пониже на лоб,
чтобы защитить глаза от солнца.

- Ее трудно найти, господин. Сейчас сезон скуна. Если вы попадете...

- Послушай, - оборвал его Дункан. - До того как я пришел, вы один
день пировали, а потом много дней подряд постились. Теперь вы едите каждый
день. И вам нравится, чтобы вас лечили. Раньше, стоило вам заболеть, вы
умирали. Теперь, когда вы больны, я вылечиваю вас, и вы остаетесь живыми.
Вам больше нравится жить на одном месте, а не бродить по лесу.

- Да, господин, нам все это нравится, - сказал Зиккара. - Но мы не
охотимся на Циту.

- Если мы не будем охотиться на Циту, то все это потеряем, - ответил
Дункан. - Если не будет урожая - я разорен. Мне придется убираться отсюда.
Что тогда будет с вами?

- Мы сами будем выращивать вуа.

- Не смеши меня, - сказал Дункан. - Ты же знаешь, что это чепуха.
Если я не буду вас подталкивать целыми днями, - вы и пальцем не
пошевелите. Если я уеду, - вы вернетесь в лес. А теперь пошли за Цитой.

- Но она такая маленькая, господин! Она такая молодая! Она не стоит
того, чтобы из-за нее беспокоиться. Просто стыдно ее убивать.

"Может, чуть поменьше лошади, - подумал Дункан, не спуская глаз с
Зиккары. - А он перепуган, даже поджилки трясутся".

- Она, наверное, была очень голодная. Господин, даже Цита имеет право
есть.

- Только не мой урожай, - жестко сказал Дункан. - Ты знаешь, почему
мы выращиваем вуа. Ты знаешь, что это - хорошее лекарство. Ягоды вуа
вылечивают людей, у которых болезнь в голове. Моим людям это лекарство
очень нужно. Больше того, там... - он поднял руку вверх, к небу, - там они
очень хорошо платят за ягоды вуа.

- Но, господин...

- Вот что я скажу, - негромко ответил Дункан, - или ты дашь мне
проводника, который поможет отыскать Циту, или вы все отсюда
выматываетесь. Я найду другое племя, которое захочет работать на ферме.

- Нет, господин! - закричал в отчаянии Зиккара.

- Можете выбирать, - холодно сказал Дункан.

Он побрел через поле к дому, который пока что был ненамного лучше
туземной хижины. Но в один прекрасный день это будет настоящий дом. Стоит
Дункану продать один или два урожая, - и он построит дом с баром и
плавательным бассейном, с садом, полным цветов. Наконец-то после долгих
скитаний у него будет дом и плантации, и все будут называть его
господином.

- Плантатор Гэвин Дункан, - сказал он вслух, и ему понравилось, как
это звучит. Плантатор на планете Лейард. Но ему не стать плантатором, если
каждую ночь Цита будет пожирать побеги вуа.

Он обернулся и увидел, что Зиккара бежит к деревне. "Все-таки я их
раскусил", - с удовольствием подумал Дункан.

Оставив поле позади, он пересек двор, направляясь к дому. На веревке
сушилась рубашка Шотвелла.

"Черт бы его побрал, - подумал Дункан. - Заигрывает с придурковатыми
туземцами, суется повсюду со своими вопросами, крутится под ногами.
Правда, если уж быть справедливым, в этом и заключается его работа. Для
этого его сюда и прислали социологи".

Дункан подошел к хижине, толкнул дверь и вошел. Шотвелл, голый до
пояса, мылся над тазом.

На плите шипел завтрак. Его готовил пожилой повар-туземец.

Дункан пересек комнату и снял с гвоздя тяжелое ружье. Он щелкнул
затвором, проверяя его.

Шотвелл протянул руку за полотенцем.

- Что там происходит? - спросил он.

- Цита забралась на поле.

- Цита?

- Такой зверь, - пояснил Дункан. - Она сожрала десять грядок вуа.

- Большой зверь, маленький? Каков он собой?

Туземец начал расставлять тарелки для завтрака. Дункан подошел к
столу, положил ружье на угол и сел. Он разлил по чашкам темную жидкость.

"Боже мой, - подумал он, - что бы я отдал за чашку настоящего кофе".

Шотвелл пододвинул к столу свой стул.

- Вы мне не ответили. Что представляет собой Цита?

- Если б я знал, - ответил Дункан.

- Вы не знаете? Но вы, похоже, хотите на нее охотиться. А как же вы
собираетесь охотиться, если не знаете.

- Пойду по следам. То существо, которое я найду там, где следы
кончатся, и будет Цитой. Как только мы ее увидим, я узнаю, как она
выглядит.

- Мы?

- Туземцы пришлют какого-нибудь следопыта. Некоторые из них в этом
отношении дадут сто очков вперед любой собаке.

- Послушайте, Гэвин. Вам от меня одни неудобства, но вы вели себя со
мной очень порядочно. Если могу чем-нибудь помочь, - я пошел бы с вами.

- Двое двигаются быстрее, чем трое. И нам надо настигнуть Циту как
можно скорее, а то придется соревноваться с ней на выносливость.

- Хорошо. Тогда расскажите мне о Ците.

Дункан положил в тарелку каши и передал кастрюлю Шотвеллу.

- Это особенный зверь. Туземцы ее до смерти боятся. Они рассказывают
о ней разные легенды. Например, что ее нельзя убить. Цита - это имя
собственное, всегда с большой буквы. Несколько раз замечали, что она
появлялась в самых разных районах.

- И никто ее не подстрелил?

- Я об этом не слышал. - Дункан похлопал ладонью по ружью. - Дайте
мне только до нее добраться.

Он принялся за кашу, заедая ее вчерашним кукурузным хлебом. Потом
допил темное пойло и передернулся.

- В один прекрасный день я наскребу денег на фунт настоящего кофе, -
сказал он. - Как вы думаете...

- Перевозка стоит дорого, - ответил Шотвелл. - Я пришлю вам фунт
кофе, когда вернусь домой.

- Только не по экспортной цене, - сказал Дункан, - лучше уж я
обойдусь без кофе.

Некоторое время они ели в молчании. Наконец Шотвелл произнес:

- Ничего у меня не получается, Дункан. Местные жители охотно
разговаривают со мной, но извлечь из этого ничего нельзя.

- Я вас предупреждал. Вы могли бы и не тратить времени понапрасну.

Шотвелл упрямо покачал головой:

- Должен быть ответ. Должно быть логическое объяснение. Легко
сказать, что нельзя игнорировать фактор пола, но именно это нужно делать
на Лейарде. Легко утверждать, что не может существовать бесполых животных,
бесполых рас, бесполой планеты, но здесь мы сталкиваемся именно с этим.
Должен же где-то быть ответ на этот вопрос, и я намерен его отыскать.

- Погодите минутку, - прервал его Дункан. - Нечего зря лезть в
бутылку. У меня сейчас нет времени слушать вашу лекцию.

- Но меня беспокоит не только отсутствие пола, - продолжал Шотвелл, -
хоть это и главное. Весьма загадочны дополнительные ситуации, вытекающие
из основной.

- Ничуть не сомневаюсь, - сказал Дункан. - Но будьте любезны...

- Без пола пропадает смысл семьи, без семьи нет основы для племени, а
в то же время у местных жителей сложная племенная структура с развитыми
табу, регулирующими повседневную жизнь. Где-то должно быть нечто главное,