Клиффорд САЙМАК

СИЛА ВООБРАЖЕНИЯ

Салон-магазин находился в самой фешенебельной части города, куда Кемп
Харт попадал не часто. Она лежала в стороне от его обычных маршрутов, и он
сам удивился, когда понял, что забрел в такую даль. По правде говоря, он
вообще никуда бы не пошел, сохранись у него кредит в баре "Светлая
звездочка", где обреталась вся его компания.

Как только Харт разобрался, где он, ему следовало бы развернуться на
сто восемьдесят градусов и убраться восвояси: он и сам ощущал себя лишним
здесь, среди роскошных издательств, раззолоченных притонов и знаменитых
кабаков. Но салон заворожил его. Салон просто не дал ему уйти. Харт застыл
перед витриной, забыв о своем стоптанном и заношенном убожестве, лишь
рука, засунутая в карман, ненароком ощупала две мелкие монетки, которые
там еще уцелели.

За стеклом стояли машины, блестящие, сногсшибательные, именно такие,
каким и надлежало продаваться на этой изысканной, напудренной улице.
Особенно одна машина, в углу, - она была еще больше и блестела еще ярче,
чем остальные, и над ней словно витал ореол особой компетентности.
Массивная клавиатура для набора исходных данных, сотня, а то и больше
прорезей для ввода кинопленок и перфолент, нужных по ходу процесса. Судя
по градуировке шкал, выбор настроений гораздо богаче, чем Харту когда-либо
доводилось видеть, да, по всей вероятности, еще и множество других
достоинств, не столь заметных с первого взгляда.

"С такой-то машиной, - сказал себе Харт, - человеку ничего не стоит
прославиться практически за одну ночь. Он напишет все, что пожелает, и
напишет хорошо, и перед ним распахнутся двери самых привередливых
издателей..."

Но как бы ему того ни хотелось, заходить в салон и осматривать машину
не имело смысла. Думать о ней и то было без толку. Оставалось лишь стоять
и глазеть на нее через витринное стекло.

"И все-таки, - сказал он себе, - у меня есть полное право войти в
салон и осмотреть ее со всех сторон. Кто и что может мне помешать?.."
Никто и ничто - ну, если не считать усмешки на лице продавца, молчаливой,
вежливой, точно отработанной гримасы презрения в ту секунду, когда он
отвернется и поплетется к выходу...

Он украдкой бросил взгляд по сторонам - улица была пуста. Было еще
слишком рано для того, чтобы эта надменная улица возродилась к жизни, и у
него мелькнула надежда, что, если он все-таки войдет и попросит разрешения
осмотреть машину, ничего страшного не случится. Может, он сумеет
объяснить, что не собирается покупать машину, а только хочет поглядеть на
нее. Может, они не станут над ним смеяться. Конечно же, нет, никто и слова
против не скажет. Мало ли людей, в том числе богатых и известных людей,
заходят в салон просто поглядеть...

Он крался вдоль витрины, не отрывая глаз от машин и подбираясь все
ближе к двери, уговаривая себя, что ни за что не войдет, что входить -
отъявленная глупость, но в глубине души сознавая, что искушение неодолимо.

Наконец он поравнялся с дверью, толкнул ее и шагнул внутрь. Продавец
возник перед ним как по волшебству.

- Вон тот сочинитель в углу, - промямлил Харт. - Скажите, не могу ли
я...

- Безусловно, безусловно, - подхватил продавец. - Соблаговолите
следовать за мной.

В углу салона продавец с нежностью возложил руку на корпус машины.

- Это наша новейшая модель, - начал он. - Мы дали ей имя "Классик",
поскольку она задумывалась и выпускалась с единственной целью - наладить
производство классики. Мы полагаем, что она имеет значительные
преимущества по сравнению с нашей предшествующей моделью "Бестселлер",
перед которой в конечном счете не ставилось задач более сложных, чем
производство бестселлеров, хотя время от времени ей и удавалось выдавать
классику малых форм. Но если вы позволите говорить вполне откровенно, сэр,
то я подозреваю, что почти во всех подобных случаях хозяева сами
совершенствовали машину. Мне говорили, что кое-кто на таких делах прямо
собаку съел...

Харт покачал головой.

- Уж только не я. Не знаю даже, с какого конца за паяльник берутся...

- В таком случае, - не смутился продавец, - лучшее, что вы можете
сделать, это сразу приобрести сочинитель высшего класса. Если пользоваться
им с умом, то разносторонность творчества окажется практически
безграничной. А в данной модели, к тому же, предусмотрен коэффициент
качества, много более высокий, чем в любой другой. Хотя, разумеется, для
получения наилучших результатов необходимо проявлять осмотрительность при
выборе типажных фильмов и сюжетно-проблемных лент. Но пусть это вас не
тревожит. Запас фильмов и перфолент у нас огромен, а наши фиксаторы
настроения и обстановки не имеют себе равных. Конечно, они обходятся
недешево, однако...

- Между прочим, какова цена этой модели?

- Всего-навсего двадцать пять тысяч, - весело откликнулся продавец. -
Вас не удивляет, сэр, что мы предлагаем ее за столь мизерную цену? Это
замечательное достижение инженерной мысли. Мы работали над ним целых
десять лет, прежде чем добились должного эффекта. И все эти десять лет
отбрасывали устаревшие конструктивные решения и искали новые и новые,
чтобы не отстать от достижений технического прогресса...

Он с торжествующим видом похлопал машину по ее блестящему боку.

- Заверяю вас, сэр, что вы нигде не найдете изделий лучшего качества.
В этой машине предусмотрено все. В ней заложены миллионы вероятностных
комбинаций, гарантирующих стопроцентную оригинальность продукции. Ни
малейшей опасности сбиться на стереотип, что так характерно для многих
более дешевых моделей. Сюжетный банк, взятый сам по себе, способен выдать
почти бесконечное число коллизий на любую заданную тему, а смеситель
характеров учитывает тысячи оттенков вместо ста или ста с небольшим,
свойственных моделям низших классов. Семантический блок обладает высокой
избирательностью и чувствительностью, и нельзя также не обратить вашего
внимания...

- Хорошая машина, - прервал его излияния Харт. - Но, пожалуй,
дороговата. Вот если бы у вас нашлось что-нибудь еще...

- Безусловно, сэр. У нас есть множество других моделей.

- А вы примете в обмен старую машину?

- Охотно. Какой марки ваша машина, сэр?

- "Автоавтор девяносто шесть".

Лицо у продавца вытянулось - чуть-чуть, едва заметно. Потом он
покачал головой, не то грустно, не то смущенно.

- Видите ли, мы... Признаться, я не уверен, что мы сможем за нее
много предложить. Это довольно старый тип машины. Почти вышедший из
употребления.

- Но что-нибудь вы за нее все-таки дадите?

- Думаю, что да. Хотя и немного.

- И оплата в рассрочку?

- Да, конечно. Что-нибудь придумаем. Будьте добры сказать, как вас
зовут.

Харт назвал свою фамилию. Продавец записал ее в блокнот и добавил:

- Извините, сэр, я вас на минутку покину.

Какое-то мгновение Харт смотрел ему вслед. Потом, как трусливый
воришка, тихо попятился к двери и выскочил из салона. Оставаться не было
смысла. Не было смысла ждать, пока продавец вернется, подаст на прощанье
руку и скажет:

- Очень сожалеем, сэр...

Очень сожалеем, сэр, но мы проверили вашу кредитоспособность и
убедились, что она равна нулю. Мы запросили сведения о ваших успехах и
установили, что за последние полгода вы продали всего один короткий
рассказ.

- И зачем я вообще затеял эту прогулку, - упрекнул себя Харт не без
горечи.

На окраине, весьма и весьма отдаленной от блистательного салона, Харт
вскарабкался на шестой этаж по лестнице, так как лифт опять не работал. За
дверью, на которой красовалась табличка "Издательство Ирвинг", секретарша,
полностью поглощенная шлифовкой ногтей, оторвалась от этого занятия ровно
на столько, чтобы махнуть рукой в сторону смежной комнаты и предложить:

- Заходите прямо к нему.

Бен Ирвинг сидел за столом, погребенным под кучами рукописей, гранок
и корректурных листов. Рукава у него была закатаны по локоть, а на лбу
торчал козырек. Он носил козырек не снимая, а зачем - оставалось тайной
для всех: за весь день не бывало и часа, когда в этой занюханной
комнатенке набралось бы достаточно света, чтобы ослепить уважающую себя
летучую мышь.

Бек поднял глаза и, моргая, уставился на Харта.

- Рад тебя видеть, Кемп, - сказал он. - Садись. С чем сегодня
пожаловал?

Харт оседлал стул.

- Решил зайти спросить. О судьбе последнего рассказа, который я
посылал тебе.

- Никак не доберусь до него. - В порядке самооправдания Ирвинг повел
рукой, показав на кавардак на столе. - Мэри! - крикнул он. В дверь
просунулась голова секретарши. - Возьмите рукопись Харта, и пусть Милли на
нее глянет. - Он откинулся в кресле. - Долго это не займет, наша Милли