Чтение 110–й страницы книги ~Падение Гипериона~

Молюсь за дочь, и чудится мне вскоре:

Грядущих лет выходит строй

Под дикий барабанный бой

Из смертоносной девственности моря.

[У.Б.Йейтс. "Молитва о дочери", 1-16

(Пер. Ю.Мениса)]

Да, все, что ему нужно, - это вновь обрести возможность беспокоиться
за будущее своего ребенка, тот извечный страх, что преследует всех
родителей. Не допустить, чтобы детство и юность только начавшей взрослеть
дочери были похищены и уничтожены болезнью.

Всю жизнь Сол жаждая вернуть невозвратимое. Он вспомнил, как однажды
поднялся на чердак, где Сара в это время аккуратно укладывала распашонки
Рахили в сундук. Вспомнил слезы на глазах Сары и собственную тоску - их
дочка была тогда еще с ними, но безжалостная стрела времени с каждым днем
приближала неотвратимый конец. Кроме воспоминаний, у него почти ничего не
осталось. Сара мертва и никогда не придет; друзья детства Рахили и весь ее
мир исчезли навеки; и даже общество, которое он покинул всего несколько
недель назад, уже стоит на пороге исчезновения без возврата.

Размышляя обо всем этом под шепот угомонившегося ветра, озаренный
ослепительным светом ложных звезд. Сад припомнил строки из другого, куда
более зловещего стихотворения Йейтса:

Да, какое-то откровение уж близко;

Да, Второе Пришествие уж близко.

Пришествие! Едва сорвалось слово это с губ,

Как гигантский образ из "Мировой Души"

Предстал передо мной: в песках пустыни

Созданье с телом льва и головою человека,

И взглядом пустым и безжалостным,

Приподымается на лапах, а вокруг

Мелькают тени возмущенных птиц.

И снова тьма упала. Но теперь я знаю,

Что два тысячелетья каменного сна

Смутил кошмар качающейся колыбели.

Но что за зверь, чей пробил час теперь,

Грядет на Вифлеем, чтобы родиться?

Сол не знает ответа. Да и зачем он ему? Солу нужна его дочь.

Похоже, Военный Совет готов был проголосовать за применение нового
оружия.

Мейна Гладстон, сидевшая во главе длинного стола, испытывала ни на
что не похожее восхитительное чувство устраненности от мира, которое
появляется после длительной бессонницы. Стоило хоть на секунду
зажмуриться, как она тут же скользила в пропасть по черному льду
усталости, и Гладстон боялась даже моргнуть, не замечая рези в глазах и
почти не воспринимая смысла докладов и жарких дебатов.

Члены Совета наблюдали, как искры эскадры 181.2 - штурмовой группы
контр-адмирала Ли - гасли одна за другой, пока из семидесяти четырех
боевых кораблей не остался всего десяток. Однако искры продолжали
продвигаться к ядру Роя, и крейсер Ли был пока цел.

И пока длилось это бесшумное вычитание, этот абстрактный и странно
притягательный репортаж о жестокой и более чем реальной смерти, адмирал
Сингх и генерал Морпурго заканчивали свой мрачный отчет.

- ...ВКС и Нью-Бусидо были созданы в расчете на мелкие стычки,
локальные войны - то есть на ограниченные конфликты с легкодостижимыми
целями, - резюмировал Морпурго. - Численность ВКС не превышает
полумиллиона человек, что несравнимо даже с самой маленькой армией на
Старой Земле тысячелетней давности. Рой может сокрушить нас простым
количественным превосходством. Победит арифметика.

Сенатор Колчев на противоположном конце стола гневно сверкнул
глазами. Лузусец не в пример Гладстон активно участвовал в дебатах, и
почти все вопросы адресовались ему - словно присутствующие почуяли, что
власть меняет хозяина, жезл вождя переходит в другие руки.

"Пока еще не перешел", - подумала Гладстон, поглаживая подбородок и
слушая, как Колчев допрашивает генерала.

- ...но можем ли мы, отступая, защитить хотя бы важнейшие миры второй
волны - прежде всего ТКЦ, а также крупные индустриальные центры: Малое
Возрождение, Фудзи, Денеб-4 и Лузус?

Генерал Морпурго уткнулся в бумаги, чтобы скрыть вспыхнувшую в нем
ярость.

- Сенатор, остались неполные десять стандартных суток до того, как
вторая волна достигнет цели. Малое Возрождение будет атаковано через
девяносто часов. Со всей ответственностью утверждаю, что при существующем
объеме, структуре и техническом состоянии ВКС мы вряд ли сможем отстоять
хотя бы одну систему... скажем, ТКЦ.

Вскочил сенатор Какинума:

- Это неприемлемо, генерал.

- Увы, сенатор, но это правда, - ответил Морпурго.

Временный Президент Денцель-Хайят-Амин затряс своей седой гривой:

- Правда? Но это чудовищно! Разве не существует планов обороны Сети?!

Адмирал Сингх, не вставая, заметил:

- В своих расчетах мы исходили из того, что у нас как минимум
восемнадцать месяцев форы.

Министр иностранных дел Персов прокашлялся:

- А... если уступить Бродягам эти двадцать пять миров, адмирал? Когда
они смогут возобновить атаку на другие миры Сети?

Сингху не понадобилось заглядывать в свои записи или комлог.

- Это зависит от их планов, господин Персов, - ответил он. -
Ближайший мир Сети - Эсперанса - в девяти стандартомесяцах от Роя.
Наиболее удаленная цель - Старая Родина - примерно в четырнадцати годах
пути, если они используют двигатели Хоукинга.

- За это время мы вполне успеем перевести экономику на военные
рельсы! - заметила сенатор Фельдстайн. Ее избирателям на Мире Барнарда
оставалось жить меньше сорока стандартных часов. Фельдстайн поклялась, что
будет с ними до конца. Она говорила внятно, но совершенно бесстрастно: -
Это разумная идея. Что пропало, того не вернешь. Даже после утраты ТКЦ и
еще дюжины миров Сеть может производить в достаточном количестве
вооружение и боеприпасы... За те годы, что Бродяги будут тащиться по Сети,
мы накопим сокрушительный промышленный потенциал.

Министр обороны Имото покачал головой:

- Первая и вторая волны лишили нас уникальных сырьевых источников.
Экономика Сети хромает на обе ноги.

- Разве у нас есть выбор? - подал с места реплику сенатор Питерс с
Денеба-3.

Взоры присутствующих обратились к соседу советника Альбедо.

Словно для того, чтобы подчеркнуть серьезность ситуации, ИскИны
делегировали в Военный Совет еще одного представителя, который и сделал
доклад об устройстве, получившем неуклюжее название "взрывной жезл
смерти". Советник Нансен был высоким загорелым мужчиной, внушающим
расположение с первого взгляда. От него прямо-таки исходили флюиды
прирожденного лидера.

Но у Мейны Гладстон новый советник не вызывал ничего, кроме страха и
отвращения. Она не сомневалась, что эта проекция изготовлена экспертами
ИскИнов специально - для создания атмосферы доверия, которая немедленно
воцарилась в зале, стоило искусственному советнику, державшемуся столь
естественно, открыть рот. Если верить предчувствиям, Нансен был вестником
смерти.

Нейродеструктор был известен с Сети уже несколько веков. Этот дар
Техно-Центра приняли на вооружение некоторые спецподразделения - например,
охрана Дома Правительства и преторианцы Гладстон. Он не жег, не взрывал,
не плавил и не испепелял. Он действовал бесшумно и незримо - ни грохота
стрельбы, ни вспышек взрывов. Он просто вызывал мгновенную смерть объекта.

Конечно, в тех случаях, когда объектом был человек. Дальность
действия нейродеструктора была ограниченной - не больше пятидесяти метров,
- но внутри этого радиуса человек, в которого стреляли, падал замертво, а
животные и неодушевленные предметы оставались невредимыми. Вскрытие не
обнаруживало никаких повреждений, кроме разрыва синапсов. Высшие чины ВКС
носили "жезлы смерти" за поясом - как личное оружие и символ власти.

Теперь же, по словам нового советника, Техно-Центр создал устройство,
действующее по принципу нейродеструктора, но гораздо более мощное.
Техно-Центр до поры до времени решил держать свое открытие в тайне, но
вторжение Бродяг и ужасающая угроза, нависшая над Сетью...

Советника засыпали вопросами, причем военные были настроены более
скептически, чем политики. Да, жезл смерти избавит нас от Бродяг, но что
станется с населением Гегемонии?

- Укройте людей в убежищах на лабиринтных планетах, - убежденно
отвечал Нансен, повторяя предложение советника Альбедо. - Пятикилометровая
толща камня полностью защитит их от смертоносного излучения.

- Каков радиус действия нового оружия?

- Излучение становится безопасным на расстоянии трех световых лет, -
отвечал Нансен, спокойный, благожелательный и уверенный в себе, как
рекламный агент на ярмарке. - Дистанция достаточно велика, чтобы избавить
любую систему от Роя, и достаточно мала, чтобы обезопасить все звездные
системы, кроме ближайших. Девяносто два процента миров Сети отделены от
своих соседей как минимум пятью световыми годами.

- А что будет с теми, кого нельзя эвакуировать? - допытывался
Морпурго.