заметил Дюре.
пламенеющие пузыри, рассылающие по всему космосу круги ударных волн: то
разрывались плазменные заряды.
равных, - сказал он, не повышая голоса. - Обложить его в его логове. Дать
сдачи за все несправедливости, причиненные человечеству. Поставить перед
ним выбор: либо он распростится со своим напыщенным самодовольством, либо
пусть катится в ад.
рассвело, давайте попробуем немножко поспать, а?
Последнее, что он слышал, был шепот Дюре: тот то ли желал ему доброй ночи,
то ли молился.
скалы на юго-западе и коснулось верхушки Хрустального Монолита. Сол
проснулся и увидел, что солнечные лучи уже достигли долины; Дюре спал
рядом, Хет Мастин и Ламия по-прежнему лежали без сознания. Пробудившаяся
раньше всех Рахиль ворочалась и пищала с горькой обидой голодного птенца.
Сол выдернул тесемку нагревателя и выждал минуту, чтобы молоко в одном из
последних детских пакетов нагрелось до температуры тела. Ночь выдалась
холодная, на ступенях, ведущих к Сфинксу, сверкал иней.
с тех времен, когда Сара кормила ее грудью. Полвека назад.... Когда
малютка насытилась, Сол завернул ее в одеяло и устроил у себя на груди,
медленно покачивая.
всего десять лет назад курс поульсенизации. Только они с Сарой собрались
отдохнуть от родительских обязанностей - Рахиль, их единственная дочь,
поступила в аспирантуру и уехала на раскопки, - как девочка вернулась с
болезнью Мерлина. Сол и Сара старели, но забот становилось все больше;
потом авиакатастрофа на Мире Барнарда отняла у Сола жену. И все же он,
глубокий старик, измученный до потери сил, благословлял каждую минуту,
проведенную с дочерью.
принесенных Ламией. Хет Мастин так и не пришел в себя. Дюре подключил к
нему предпоследнюю аптечку, и в жилах тамплиера снова заструился целебный
раствор.
госпоже Брон? - спросил Дюре.
высокое, уровень питательных веществ сносный - будто она только что
позавтракала.
кабель, вросший в череп Брон.
для Гипериона лазурно-зеленый цвет.
зениту. Он сел, прямой, как палка, и громко произнес:
подхватил на руки Рахиль, лежавшую в тени у стены, и поспешил к Мастину.
Взор тамплиера был устремлен вверх, на что-то находящееся над скалами. Сол
тоже поднял голову, но не увидел ничего, кроме выцветшего к полудню неба.
Последнее Древо. Древо Боли!
не считать плывущих с юго-запада облачков. И тут всплеск волн времени
снова настиг их; несколько минут Сол и священник изо всех сил боролись с
головокружением, отхлынувшем так же внезапно, как пришло.
по-прежнему был прикован к чему-то вдали. Его тело обжигало руки: он
горел, как в огне.
ее на ультраморфин и жаропонижающее.
его Гласом, а эрг должен был вести его в пространство и время! Епископ и
Глас Великого Древа избрали именно меня! Я не могу их подвести. - Он
попытался вырваться из рук Сола, но в ту же секунду рухнул на каменные
плиты.
воздух из воздушного шара. - В час искупления я должен был вести Древо
Боли. - И тамплиер закрыл глаза.
последнюю аптечку, проверил, учитывает ли монитор особенности метаболизма
тамплиеров, и включил подачу адреналина и болеутоляющих.
языке Церкви Шрайка. - Священник посмотрел Солу в глаза. - Что ж, это
кое-что проясняет... если вспомнить рассказ Ламии. По каким-то причинам
тамплиеры вошли в тайный сговор с Церковью Последнего Искупления...
культом Шрайка.
комлог.
пробормотал Дюре, бросив взгляд в пустое небо - туда, куда смотрели
остановившиеся глаза Мастина. - Но что тамплиер имел в виду, говоря, что
он и эрг избраны для перемещения его в пространстве и времени? Он что,
действительно считает себя способным вести дерево Шрайка, как обычный
тамплиерский корабль?
Сол. - Он мертв.
Ленара Хойта, попробовал применить стимуляторы и сделать искусственное
дыхание. Все напрасно; стрелки приборов не дрогнули. Хет Мастин, Истинный
Глас Древа тамплиеров и участник паломничества к Шрайку, умер -
окончательно и бесповоротно.
сомневаться и проверять, проверять и вновь сомневаться. Но когда мониторы
засвидетельствовали, что труп начал разлагаться, они решили похоронить
Мастина. В багаже Кассада нашлась складная лопата - ее черенок с типичным
армейским идиотизмом был украшен надписью "инструмент для окапывания", - и
в пятидесяти метрах от Сфинкса ученый и священник принялись рыть могилу.
Они работали по очереди - один копал, другой следил за Ламией и Рахилью.
тем как тело в импровизированном фибропластовом саване было засыпано
землей, Дюре произнес краткое напутствие.
нас было одно и то же: Мастин, Глас Древа, большую часть своей жизни делал
то, что считал угодным Богу, следуя Его воле, изложенной в трудах Мюира, и
законам природы. И вера его была истинной - испытанной препятствиями,
закаленной покорностью, а в конце скрепленной жертвой.
цвета.
когда-нибудь и нас, тех, кто точно так же искал Тебя и заблудился. Во имя
Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.
тем временем засыпал длинный фибропластовый сверток.
движений, перенесли Ламию туда, где еще оставался кусочек тени. Укрыть ее
от полуденного солнца можно было только в самой гробнице, но ни один из
них не хотел и думать об этом.
священник, сделав большой глоток воды. Его обгоревший на солнце лоб
покрылся испариной.
помощью лазерных резаков, а потом отнесем в операционную корабля. Кто
знает, может, в криогенной камере и болезнь Рахили приостановится. Что бы
Панов Вадим
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Сертаков Виталий
Ильин Андрей