Лейн.
не было, но ленивое оцепенение держало их мертвой хваткой. Майк громко
стрельнул резинкой, и несчастная долгоножка стремительно метнулась в
сторону.
обеду.
ничего и не сказал. Всем был прекрасно знаком голосок мамы Кевина,
когда та открывала дверь и громко кричала на всю улицу:
"КЕ-ВИ-И-И-И-ИН!". И также прекрасно была знакома паника, с которой
Кевин мгновенно срывался с места, бросая любое занятие, и стремглав
бежал к дому. Жил он по соседству с Дейлом и Лоуренсом, но их дом
отличался более почтенным возрастом.
О'Рурк был прирожденным лидером и никогда не принимал решения, не
узнав предварительно мнения каждого члена команды. Рослый фермерский
сынок, круглый год одетый в мешковатые вельветовые штаны, с вечно
всклокоченной шевелюрой и безмятежным взглядом, к тому же вечно что-то
жующий, причем даже не резинку, выглядел почти слабоумным. Но Дейлу, и
не только ему, было прекрасно известно насколько обманчив этот вид.
Это чувствовали все мальчики, потому что на самом деле Дьюан Мак Брайд
был настолько умен, что остальным оставалось только _догадываться_ о
ходе его мыслей. Он был настолько умен, что в школе даже старался не
показывать этого, предоставляя учителям терзаться муками ущемленного
самолюбия, выслушивая его правильные, но скупые ответы, либо чесать в
затылке от его тона, окрашенного некоторой долей иронии. Дьюана школа
не интересовала. Его интересовали вещи, о которых его друзья и не
помышляли.
напольного радиоприемника, стоявшего в углу.
косолапых шага, неловко уселся на корточки перед приемником и стал
крутить ручку настройки.
старым, в огромном, почти четыре фута высотой, корпусе, особенное
впечатление производили старомодные ручки настройки. Надписи на них
обещаали программу национального вещания и Мексико сити на 49 мГц, Гон
Конг, Лондон, Мадрид, Рио и несколько других станций на частоте 40
мГц, затем частота 31 мГц предлагала несколько зловещий список
городов, состоящий из Берлина, Токио и Питсбурга, далекий и загадочный
Париж стоял отдельно на частоте 19 мГц. Но внутри корпуса ничего не
было. Совершенная пустота.
прислушиваться, будто стараясь уловить даже слабый из звуков.
радиоприемника и съежился там таким образом, чтобы его было не видно.
медленно поворачивая рычажок. - Кажется, Чикаго, - пробормотал он
будто про себя.
треск электрических разрядов. Дьюан продолжал крутить рычажок
настройки, приглушенное бормотание баритона внезапно оборвалось, будто
диктора прервали на середине предложения, затем все стихло и тишину
разорвал рев рок-н-рола, снова тишина, опять разряды, шипенье, треск,
гомон далеких голосов. И тут отчетливо послышался голос комментатора,
ведущего репортаж с бейсбольного матча. Играла чикагская Уайт Сокс!
Прыгает! Сейчас он возьмет мяч! Он... - А-а, тут ничего интересного, -
снова пробормотал Дьюан. - Та-та-ти-та-та. Попробуем лучше Берлин.
донесся голос Харлена, мгновенно сменившего протяжный чикагский
говорок на отрывистое тевтонское бормотание. - Der Furher ist nicht
gehappy. Nein! Nein! Er ist gerflugt und vertunken und der veilige
pisstoffen!
Попробуем Париж.
потерялись в хихиканьях и хохоте мальчишек. Майк О'Рурк, выстрелив в
последний раз, промазал, и долгоножка наконец скрылась в щелке. Дейл
пополз на четвереньках к радиоприемнику, чтобы принять участие в
представлении, Лоуренс в восторге покатился по полу. Кевин невозмутимо
стоял, скрестив на груди руки и скорбно поджав губы, пока Майк
осторожно тыкал его под ребра носком тапочка.
угодно.
приятными летними сумерками Дейл, Лоуренс, Кевин и Харлен подъехали на
велосипедах к стоянке на углу возле дома Майка.
Майк выехал им навстречу, утопая шиной заднего колеса в редком гравии,
и почти сразу повернув голову в том же направлении, куда смотрели и
остальные.
назад, когда самый старший из них был в четвертом классе, а самый
младший еще верил в Санта Клауса. Теперь они уже не называли Патруль
патрулем, потому что поняли значение этого слова и были уже слишком
большими, чтобы притворяться, что они действительно охраняют Элм
Хэвен, помогая людям справиться с трудностями и защищая невинных от
злодеев, но они по-прежнему _верили_ в свой Велосипедный Патруль.
Верили с молчаливым отрицанием _реальности_, тем самым, которое
когда-то в рождественские сочельники заставляло их лежать без сна, с
пересохшим от волнения ртом и учащенно бьющимся сердцем.
Майка плавно переходила в сельскую дорогу, которая вела на север к
водонапорной башне, находившейся примерно в четверти мили от города,
затем сворачивала на восток и терялась в полях, на которые сейчас
опускался вечер, а там дальше шли леса, Джипси Лейн и кабачок "Черное
Дерево", но они уже утонули в сумерках.
волшебному часу, когда солнце уже опустилось, а настоящие сумерки еще
не настали. Колосья в полях стояли низкими, не доставая даже до колена
одиннадцатилетнего мальчишки. Дейл не отводил глаз от полей, которые
протянулись на восток до леса, встающего на горизонте, воображая там
вдали Пеорию, до которой было тридцать восемь миль леса, холмов и
долин, городок, лежащий в своей собственной речной долинке и сияющий
тысячью огоньков. Но сейчас там не было ни проблеска, только быстро
темнеющий горизонт, и вообразить город по-настоящему было совершенно
невозможно. Зато он слышал тихое шуршание и перешептывание зерна. Не
было ни малейшего ветерка. Возможно, это был звук роста колосьев,
шорох стеблей, прокладывающих себе дорогу вверх, чтобы встать сплошной
стеной и окружить Элм Хэвен, и отгородить его от остального мира.
рулю и рванул вперед, подняв за собой тучу пыли.
попеременно то минуя густую тень вязов, то внезапно оказываясь на
более светлых участках. Слева расстилались поля, темные силуэты домов
возвышались справа. Вот они уже на Скул стрит и очертания дома Донны
Лу Перри смутно замаячили на западной стороне улицы. Затем вдоль Черч
стрит, длинной чередой вязов и дубов. Вот они уже на Хард Роуд, шоссе
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Распопов Дмитрий
Березин Федор
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте