в них останки с переполненных кладбищ в конце восемнадцатого - начале
девятнадцатого века. Они-то и открыли, что всего-навсего несколько
километров коридора без труда способны вместить шесть миллионов
покойников. Ага... пришли...
ведущий к новой стальной двери, на сей раз незапертой. Однако
потребовались все наши совместные усилия, чтобы заставить ее открыться.
И вновь священник возглавил спуск по очередной ржавой винтовой лестнице.
По моим прикидкам, мы спустились уже метров на пятьдесят пять от уровня
земли. Спичка погасла как раз в тот момент, когда мы вошли в новый
туннель - куда более древний, стены и потолки здесь были сделаны из
грубого камня. Во все стороны разбегались коридоры, в беспорядке
заваленные костями, черепами и истлевшими лохмотьями.
настоящие катакомбы. Христианские катакомбы первого века от Рождества
Христова. - Вспыхнула новая спичка. Судя по звуку, в коробке их осталось
совсем мало. - По-моему, сюда. - Отец де Сойя свернул направо.
чувствовал ее нетерпение. Спичка замерцала и погасла.
новая спичка. Похоже, что это - последняя.
ни костей, ни черепов, только грубые каменные стены и намек на кладку в
конце туннеля. Спичка погасла. Энея взяла меня за руку.
крысиную возню, топот сапог.
абсолютной тьме.
соединяются с еще более древними, а те проходят под Ватиканом, -
прошептал отец де Сойя. - Прямо под собором Святого Петра.
как погасла последняя спичка, я успел разглядеть, что кирпичная кладка,
перегораживающая коридор, относительно свежая... ей всего несколько
веков, а туннели вырублены не одно тысячелетие назад. Медленно, очень
медленно я двинулся вперед, шаря в темноте вытянутыми руками, пока
пальцы не наткнулись на камень, кирпичи и рыхлый раствор.
части сводился к роли подсобного рабочего по благоустройству усадеб на
Клюве много-много лет назад. - Раствор растрескался, некоторые кирпичи
крошатся... - Я лихорадочно ковырял кладку голыми руками. - Дайте мне
что-нибудь! Черт, и зачем я только выбросил нож!
лишь через несколько минут до меня дошло, что это берцовая кость. Энея и
отец де Сойя тоже принялись долбить раствор обломками костей, ковырять
голыми руками, ломая ногти и сбивая в кровь пальцы. Глаза так и не
приспособились к темноте - ни единый луч света сюда не проникал.
нее это трагедия.
длинная.
движение кладки - не кирпича или двух, а всего массива. - Отойдите.
Прижмитесь к стенам.
приподнял левое плечо, пригнул голову и ринулся на стену, ожидая, что
сейчас просто расшибу голову о камни и вырублюсь.
каменной и цементной крошки. Кирпичи не падали. Но я почувствовал, что
стена поддалась.
выломали центральную секцию.
груду обломков, вывалившуюся в еще более глубокий туннель. Мы проползли
сквозь отверстие, выпрямились и двинулись по пропахшему сыростью
коридору. Еще два поворота - и вот мы в катакомбах с такими же
необработанными стенами, но зато освещенных узкой люм-лентой,
закрепленной на правой стене. Пропетляв еще метров пятьдесят вдоль
люм-ленты, мы вышли в более просторный коридор с современными
люм-шарами, подвешенными через каждые пять метров. Шары не горели, но
древняя люм-лента исправно продолжала озарять нам путь.
район был заново открыт в 1939 году, когда в близлежащем гроте хоронили
Папу Пия Одиннадцатого. Раскопки продолжались лет двадцать, а потом были
заброшены. Больше катакомбы для археологов не открывали.
подземного путешествия мы смогли втроем пойти рядом. Здесь древние
каменные стены местами были оштукатурены, а порой на них даже попадались
мраморные вставки, украшенные фресками и древними христианскими
мозаиками. Над гротами, где явственно виднелись скелеты, стояли разбитые
статуи. Многие гроты были закрыты пластиком; некогда прозрачный, он
пожелтел и помутнел от времени, но, если вглядеться, можно было
различить в глубине темные провалы глазниц и белесые овалы тазовых
костей.
оливковыми ветвями, женщины, несущие воду, вездесущие рыбы - однако
рядом с самыми древними гротами, погребальными урнами и могилами
встречались языческие образы: Изида и Аполлон; Вакх, приветствующий
умершего громадными, полными через край кубками вина, танцующие сатиры
(я тут же отметил сходство с Мартином Силеном и, обернувшись, встретил
понимающий взгляд Энеи) и еще всякие другие, отец де Сойя сказал, что
это пасторали, украшенные орнаментами из павлинов, распустивших хвост, и
что павлины выложены из осколков ляпис-лазури и до сих пор переливаются
при хорошем освещении всеми оттенками голубого.
окружающему сходство с каким-то странным аквариумом - аквариумом смерти.
В конце концов мы вышли к красной стене, на которой частично сохранилась
латинская надпись. Здесь пластик был поновее и более прозрачный. Сквозь
него довольно четко виднелась небольшая рака с останками. Череп,
установленный на аккуратной кучке костей, взирал на нас с подобием
любопытства.
склонил голову в молитве. Мы с Энеей стояли поодаль и смотрели на него в
смущении, обычном для неверующих в присутствии любой истинной веры.
эти останки в 1949 году от Рождества Христова. Более поздние
исследования показали, что скелет принадлежал физически крепкому
человеку, скончавшемуся в возрасте примерно шестидесяти лет. Мы - под
самым алтарем собора Святого Петра, построенного здесь потому, что,
согласно преданию, на этом самом месте святой Петр был тайно предан
земле. В 1968 году Папа Павел Шестой провозгласил, что найденные останки
принадлежат рыбаку из Галилеи, тому самому Петру, который последовал за
Иисусом и соделался Камнем, на котором Господь построил Церковь свою.
священнику.
- Я только хочу уничтожить нынешнее заблуждение.
остались полоски грязи. - Я знаю, Энея.
наверх,
опасался нападения из космоса... Сверху. Вряд ли катакомбам придавали
хоть какое-то значение.
поспешил следом. Отец де Сойя бросил прощальный взгляд в сторону
сумрачного грота, перекрестился и последовал за нами в собор Святого
Петра.
тусклого мерцания свечей.
высеченной в камне эпитафией Гаю, служебные коридоры, сакристию, прошли
мимо рядов священников и тянущих шеи мальчиков-министрантов и вышли в
гулкое пространство позади нефа. Здесь были те, кто не заслужил места на
церковных скамьях, но удостоился чести постоять в этот торжественный
день в дальнем конце храма. Достаточно было мимолетного взгляда, чтобы
понять: служба безопасности и швейцарские гвардейцы перекрыли все входы
и выходы. Пока что, в толпе прихожан, мы никому не бросались в глаза -
просто еще один священник и двое не слишком празднично одетых прихожан,
которым дозволено собственным глазами посмотреть на святого отца в
Великий Четверг.
скамьи заполняли сотни епископов в торжественных облачениях и нарядно
одетых знатных прихожан. На мраморном возвышении алтаря, перед барочным
великолепием трона Святого Петра, стоял сам коленопреклоненный
первосвященник, заканчивавший омовение ног двенадцати сидящих
Маккефри Энн
Браун Дэн
Ильин Андрей
Херберт Фрэнк
Юрьев Сергей
Каргалов Вадим