Чтение 93–й страницы книги ~Восход Эндимиона~

гиперионском паломничестве, дочь Сола Вайнтрауба... Только вот никак не
мог до конца в это поверить. В "Песнях" девочка Рахиль стала почти
мифической женщиной. Монетой, той, что путешествовала со Шрайком в
прошлое сквозь Гробницы Времени. Как, каким образом эта Рахиль оказалась
здесь и сейчас?!

Энея обняла подругу за плечи.

- И моя мама такое видела, - тихо сказала она. - Только тогда
считали, что войска Гегемонии сражаются с Бродягами.

- А кто сражается сейчас? И с кем? - спросил далай-лама. - Бродяги
с Церковью? И почему Священная Империя без нашего позволения ввела в
нашу систему эскадру?!

В небесах разом полыхнуло с полдюжины белых сфер. Они
запульсировали, вспухли, померкли и угасли, оставив на сетчатке яркий
отпечаток. Все невольно заморгали.

- Полагаю, Ваше Святейшество, имперская эскадра находится тут с
момента прибытия их первого корабля, - сказала Энея. - Но вряд ли они
сражаются с Бродягами.

- Тогда с кем? - снова спросил юноша.

Энея подняла голову.

- С одним из своих.

Внезапно прокатилась серия взрывов, совсем непохожих на прежние, -
более близких, более ярких... Небо прочертили три пылающих метеора. Один
почти сразу взорвался в верхних слоях атмосферы, развалившись на десятки
стремительно догоревших осколков. Второй унесся на запад, раскаляясь
докрасна, до желтизны, до ослепительной белизны, распался в двадцати
градусах над горизонтом и раскидал по черному небу сотни мелких
метеоров. Третий сорвался чуть западнее зенита и устремился на восток с
тонким свистом, который перерос в жуткий громовой рев и столь же
стремительно стих, - и наконец развалился на несколько пылающих
фрагментов, и лишь один из них не сгорел в атмосфере. В последний момент
осколок завилял из стороны в сторону, выстрелив вспышками желтого
пламени, замедлившими его падение, и пропал из виду.

Мы прождали еще с полчаса, но, кроме десятков плазменных выхлопов -
я сразу понял, что это разгоняются звездолеты, устремляющиеся прочь от
Тянь-Шаня, - смотреть было уже не на что. Мало-помалу звезды снова стали
самыми яркими объектами на небосводе, и собравшиеся начали расходиться -
далай-лама отправился спать в монашескую келью, а остальные разбрелись
по своим временным или постоянным квартирам на более низких ярусах.

Меня, Рахиль, Тео, А.Беттика и Лхомо Дондруба Энея попросила
остаться.

- Это и есть знак, которого я ждала, - очень тихо сказала она,
когда все остальные спустились с террасы. - Завтра мы должны уйти.

- Уйти? - переспросил я. - Куда? Зачем? В ответ Энея лишь сжала мою
руку. "Объясню позже", - понял я и замолчал.

- Крылья готовы. Учительница, - сообщил Лхомо.

- Пока вы были в отлучке, я позволил себе проверить
гермокомбинезоны и респираторы месье Эндимиона, - сказал А.Беттик. - Они
в полном порядке.

- Завтра завершаем работы и устраиваем церемонию, - вступила в
разговор Тео.

- Мне бы хотелось уйти с вами, - проговорила Рахиль.

- Куда? - снова не выдержал я.

- Ты приглашен, - сказала Энея. Вряд ли это можно было считать
ответом. - Лхомо и А.Беттик - тоже... если не передумали.

Лхомо Дондруб расплылся в улыбке. Андроид кивнул. Я начал
склоняться к мысли, что только я один ничего не понимаю в происходящем.

- Всем спокойной ночи, - завершила Энея. - Выходим на рассвете.
Провожать не обязательно.

- Вот еще! - встрепенулась Рахиль. - Мы придем попрощаться.

Энея кивнула и пожала ей руку.

Мы с Энеей остались одни на верхней террасе. После сражения небо
казалось совсем темным, и я не сразу осознал, что это тучи перевалили
через гребень и стирают звезду за звездой, как мокрая тряпка - мел со
школьной доски. Открыв дверь своей спальни, Энея вошла, зажгла фонарь и
снова появилась на пороге.

- Рауль, ты идешь?

Мы поговорили. Но не сразу.

Любые описания близости - нелепы, но сама близость нелепой быть не
может, если ты близок с тем, кого действительно любишь. В ту ночь я это
понял.

А потом мы с Энеей накинули кимоно и перешли к открытым седзи. Энея
вскипятила на маленькой спиртовке чай, мы взяли чашки и сели друг против
друга, прислонившись к раме, соприкасаясь босыми подошвами, прямо над
бездонной пропастью. Было холодно и пахло дождем. Вершину Хэн-Шаня
закрыли облака, вдали фейерверком сверкали молнии.

- Неужели Рахиль - та самая, из "Песен"? - спросил я. Мне хотелось
задать совсем другой, главный вопрос, но я не решался.

- Да, та самая. Дочь Сола Вайнтрауба, которая заболела на Гиперионе
болезнью Мерлина и двадцать семь лет с каждым днем становилась все
моложе и моложе. Сол взял ее в паломничество грудным младенцем.

- А еще ее звали Монетой, - добавил я. - И Мнемосиной...

- Советницей, - прошептала Энея. - И Памятью. Подходящие имена для
той роли, которую она тогда играла.

- Двести восемьдесят лет назад! В десятках световых лет отсюда...
на Гиперионе. Как она сюда попала?!

Энея улыбнулась. Теплый чай дышал паром, тонкими струйками
поднимавшимся к ее взъерошенным волосам.

- Я родилась больше чем двести восемьдесят лет назад. И в десятках
световых лет отсюда... на Гиперионе.

- Так она попала сюда так же, как и ты? Через Гробницы Времени?

- И да, и нет. - Энея подняла ладонь, упреждая мои протесты. -
Знаю, Рауль, ты хочешь разговора начистоту... Никаких притч, никаких
аналогий, никаких иносказаний. Согласна. Время для такого разговора
пришло. Но истина в том, что Сфинкс - лишь часть ее странствия.

Я ждал.

- Ты помнишь "Песни"... - начала Энея.

- Я помню, что паломник по имени Сол взял с собой дочь... а потом
кибрид Китса каким-то образом спас ее от Шрайка, а потом она начала
взрослеть нормально... Он унес ее в Сфинкс и перенес в будущее... - Я
осекся. - В это будущее?

- Нет. Рахиль снова выросла и стала молодой женщиной в очень
далеком будущем. Ее отец вырастил ее во второй раз. Их история... она
чудесная, Рауль. В буквальном смысле слова чудесная.

Я потер лоб. Утихшая было головная боль норовила вернуться.

- И она пришла сюда через Гробницы Времени? Вернулась с ними в
прошлое?

- И через Гробницы - тоже. Но она и сама способна перемещаться во
времени.

Я вытаращил глаза. Это похоже на полное безумие.

Энея улыбнулась, словно прочла мои мысли. А может, и правда прочла.

- Я понимаю, Рауль, это похоже на безумие. Многое из того, с чем
нам предстоит столкнуться, кажется весьма странным.

- Мягко говоря... - фыркнул я. И тут в мозгу щелкнул еще один
переключатель. - Тео Бернар!

- Да?

- Ведь в "Песнях" был Тео, верно? Мужчина...

Существует много различных версий "Песен": устные пересказы,
баллады, и в этих сокращенных версиях малосущественные подробности
довольно часто опускаются. Бабушка заставила меня выучить почти всю
поэму, но скучные места никогда не вызывали у меня особого интереса.

- Тео Лэйн, - подсказала Энея. - Одно время он был референтом
Консула на Гиперионе, а впоследствии стал первым генерал-губернатором от
Гегемонии. Я как-то раз видела его, когда была маленькая. Воспитанный
такой. Спокойный. Носил очень забавные архаичные очки...

- А эта Тео... - Я все пытался разобраться, что к чему. - Может, он
поменял пол?

Энея покачала головой.

- Длинный, но не сигара, как сказал бы Фрейд.

- А кто?

- Тео Бернар - пра-пра-пра-и-так-далее-пра-внучка Тео Лэйна. Ее
история - сама по себе приключение. Но родилась она в наше время...
бежала из имперских колоний на Мауи-Обетованную и присоединилась к
повстанцам... Но она так поступила из-за слов, сказанных мною первому
Тео почти триста лет назад. Эти слова передавали из поколения в
поколение. Тео знала, что я буду на Мауи-Обетованной, и знала когда...

- Это как это?

- А именно это я и сказала Тео Лэйну, - невозмутимо ответила Энея.
- Сказала, когда буду там. Память о моих словах жила в его семье, так же
как память о паломничестве к Ш райку жила в "Песнях".

- Значит, ты способна видеть будущее, - очень спокойно сказал я.

- Не будущее. Будущие, - поправила меня Энея. - Я же говорила, что
способна. И ты слушал меня сегодня вечером.

- Ты видела собственную смерть?

- Да.

- Расскажешь, что ты видела?

- Не сейчас, Рауль. Пожалуйста. Потом. В свое время.

- Но если будущих несколько, - чуть не простонал я, - почему же ты
видела только одну свою смерть? И если ты ее видела, почему ты не можешь
ее избежать?