Чтение 3–й страницы книги ~Путешествие к Центру~

- Я слыхал, вы ищете работу, - произнес он.

- Не совсем так, - ответил я, с подозрением приглядываясь к его младшему
партнеру, который начал проявлять повышенное внимание к книжным записям,
хранившимся в моей компьютерной библиотеке. Их коды были написаны
по-английски и по-французски в зависимости от языка дисплея, поэтому
прочитать их он не мог, но это не уменьшало его любопытства.

- Я пытался найти денег, чтобы организовать самостоятельную экспедицию.
Ни в какую команду я записываться не собираюсь.

Хелеб выдал мне спирелльский эквивалент улыбки, но взгляд его был
прикован к какой-то точке за моей спиной.

- Я сам думаю организовать экспедицию, - сказал он- Нас будет пятеро,
включая моего младшего брата Лему. Он коротко кивнул в сторону своего
спутника.

- У нас есть деньги, чтобы как следует экипироваться, и мы ищем опытного
помощника. Нет ничего глупее, чем ползать под землей без проводника. Со
временем мы сами наберемся опыта, но сейчас нам нужна помощь. Нам
порекомендовали обратиться к вам.

- Кто? - спросил я.

- Один офицер из Координационно-Исследовательского Центра. Он знал, что
ваша заявка на оборудование была отвергнута, и хотел вам помочь.

- Должно быть, он знал об этом раньше меня, - пробормотал я себе под
нос. Хелебу же сказал:

- Мне надо подумать.

Существуют некоторые расы - или по крайней мере отдельные категории в
определенных расах, - которые не признают дипломатического способа отказа.
Они принимают его за оскорбление.

Хелеб смотрел мне прямо в глаза достаточно долго, чтобы дать понять: мой
ответ ему не нравится.

- Я пригласил вас присоединиться ко мне, - хладнокровно произнес он. -
Ваше колебание можно расценить как оскорбление.

- Я не хотел вас оскорбить, - заверил я его, стараясь не смотреть
слишком долго в его сторону.

- Я думал, вы обязательно примете мое предложение, - произнес он - У
меня есть еще несколько других вариантов, - лживо начал уверять его я. -
Мне нужно рассмотреть все.

- Тогда рассмотрите их внимательно, - сказал он. Затем внезапно подал
знак своему брату, который продолжал проявлять интерес к кругу моего
чтения, и они ушли, аккуратно закрыв за собой дверь.

Я сел на кровать и задумался: что за судьба у меня такая. Только этого
не хватало - поцапаться со спиреллом лишь потому, что какой-то идиот из КИЦ
заверил их, будто я именно тот человек, который поможет им успешно провести
первый поход в холод. Если Хелеб задумал это всерьез, то он будет
продолжать давить, - ради успеха спиреллы не жалеют ничего.

Я ощутил потребность вложить все мои злоключения в какое-нибудь
дружественное ухо и получить моральную поддержку, поэтому решил сходить в
гости к Саулу Линдраку, а заодно посмотреть на таинственного Мирлина.

Глава 4

К несчастью, Линдрака дома не оказалось. Он, как и я, жил в
однокомнатной ячейке сотового одноопорного дома, из тех нескольких сотен,
которые тетраксы построили для первой своей базы, впоследствии разросшейся
до Небесной Переправы. Домоправитель не видел, как тот выходил, да и вообще
не видел его со вчерашнего полудня, когда он пришел в компании какого-то
великана. Этот великан (как он меня заверил) был на целую голову выше
Линдрака, который на ту же целую голову выше меня. Это звучало невесело.
Рост Линдрака составлял почти два метра, и это было много по стандартам
девяноста восьми процентов гуманоидных рас, собравшихся на Асгарде. Если
гигант Мирлин, - тогда он редкий экземпляр землянина, подумал я.

Я спустился к соседнему кабачку, зная привычку своего приятеля убивать
здесь кучу времени. Скорее всего он сидит там, высказывая гостю свои
странные идеи относительно Асгарда, его центра и пропавших туземцев, а
вовсе не знакомит пришельца с пейзажами Небесной.

Бармен сказал, что Саула не было весь день и что никаких великанов он
никогда с собой не приводил. С этим бы я и ушел, но внезапно решил, что
стоит ненадолго задержаться - пропустить рюмочку. Пока я тихо ее потягивал,
в голову пришла другая мысль.

- Эй, - спросил я бармена (забаранца, как мне казалось), - не знаешь ли
ты спирелла по имени Хелеб? У него еще есть брат Лема.

Этот невинней, на мой взгляд, вопрос заставил бармена отпрянуть на
несколько шагов. - Ну и что, если да? - задал он контрвопрос. Я нахмурился,
совершенно не ожидая подобной оборонительной реакции.

- А что здесь такого? - подозрительно спросил я его.

- Это не мое дело, - ответил забаранец.

- А чье тогда? - поинтересовался я, начиная уже беспокоиться.

Поворачиваясь, чтобы обслужить другого клиента бармен тихо произнес:

- Гююра.

Для непосвященных это бессмысленное воркование, но для меня - имя. Амара
Гююр - вормиран. Не скажу, что хороший субъект, - как раз наоборот.

Хелеб сильно беспокоил меня и сам по себе. Если же он действительно
работает на Амару Гююра, тогда мотивы его визита могли быть куда хуже, чем
я себе представлял. Я понятия не имел, что могло заинтересовать Амару Гююра
в моей персоне, но если такая причина имелась, она явно служила мне не на
пользу. Совсем не на пользу.

Потягивая из рюмки, я начал подумывать, не сорваться ли с Небесной
Переправы, пока все не выплыло наружу. У меня возникло ощущение опасности,
какого до сих пор испытывать не приходилось. Поддайся я тогда своему
предчувствию, эта история стала бы значительно короче и проще. Но тут мое
внимание отвлек приход еще одного моего приятеля - человека, занимавшегося
тем же бизнесом, что и мы с Саулом Линдраком. Звали его Симон Балидар.

Сказать по правде, я недолюбливал Балидара. Возможно, у нас было слишком
много общего. Он вечно охотился за сведениями о наиболее доходных местах
поисков. Все мы, разумеется, этим занимаемся, но Балидар скорее потратит
три недели, собирая по крохам сведения о чужих находках, чем проведет две
недели в самостоятельных поисках. Вот он-то действительно был старателем -
следовал проторенной дорожкой, надеясь получить выгоду за счет тех, кто ее
проложил. Однако, несмотря на все это, я никогда не избегал его и никогда с
ним не ссорился. Не имеет значения, сколько времени вы прожили среди чужих
рас или насколько близко вы сошлись с их представителями, все равно вам
ближе собственная. Вот поэтому Александр Соворов, независимо от того,
насколько люто не одобрял он мою деятельность, продолжал искренне называть
меня своим другом. И не важно, насколько человек - мизантроп (вероятно, он
не станет сыном звезд, если прежде им не стал), все равно он продолжает
оставаться внешне похожим на других представителей людской расы. А это
сходство кое-чего да стоит.

Балидар рассыпался передо мной в приветствиях, словно никого в мире ему
не доставляло большего удовольствия лицезреть. Я спросил его про Саула
Линдрака, но он знал не больше, чем я. Какое-то время мы поболтали о том о
сем - секретов, которыми я хотел бы поделиться, у меня не было, и вот,
слово за слово, мы присоединились к карточной игре, давно уже
продолжавшейся в одной из задних комнат. Мне захотелось развеять растущую
от нашей болтовни скуку. Какое-никакое, а занятие, способное отвлечь от
раздражавшей неопределенности моего положения.

Двое других игроков были забаранцами, третий - слисом. Балидар явно знал
их, а они хором утверждали, что знают Саула Линдрака, хотя никто его не
видел уже давно и не слышал, где он может находиться. О великанах слухи до
них не дошли, или же они просто так говорили.

Наличных на игру у меня было мало, поэтому я намеревался уйти, как
только просажу ту скромную сумму, которую поменял на фишки. Проигрыша я
ожидал: мы играли в забаранскую игру, которая в принципе была достаточно
проста, чтобы не давать существенного преимущества заядлым и умудренным
опытом игрокам.

Однако случилось так, что я начал выигрывать. Мастерство было ни при
чем; мне просто шла карта. Раз за разом я срывал банк, что особенно
раздражало слиса. Играл он достаточно рассудительно, но каждый раз карта
его была бита. Этого хватило бы, чтоб терпение кончилось и у святого. К
тому времени, когда моя первоначальная стопка фишек выросла в десять или
двенадцать раз, я начал уже испытывать смущение - но не то чтобы я
собирался их просто взять да отдать.

Некоторые люди, проигрывая, начинают вести игру более осторожно. Другие
- более агрессивно. Слис принадлежал ко второй категории. Он начал чаще
ставить на кон и поднимать, когда мог, ставки. Это лишь увеличивало
вероятность того, что он проифает, и он проигрывал.

За полчаса до взрыва я уже знал, что он неизбежен. Меня это не сильно
волновало. Это была головная боль забаранцев - удержать их друга от
совершения какой-нибудь глупости, но, даже если они промедлят, справиться
со слисом мне не составит труда. Вероятнее всего, он в жизни не видел
своего родного мира - впрочем, как и я, - но нес его наследие в своих
генах. Тощий и легкий, он был создан для быстрого передвижения в условиях
четырех пятых силы тяжести Асгарда. Чтобы прижиться здесь, ему приходилось
носить специальный корсет, ни дать ни взять - искусственный внешний скелет.
И тем более он не мог позволить себе роскоши затеять драку, особенно с тем,
кто в силу сложившихся обстоятельств физически лучше адаптирован к условиям
на Асгарде.

Его терпение кончилось, когда он проиграл мне сумму, которая на нем как
на участнике игры ставила крест. По большей части это была его ошибка -
ходы он делал не более изящные, чем движения человека, пытающегося
станцевать джигу в термоскафандре, но, повернувшись к забаранцам, он указал
пальцем на Балидара, сидевшего на сдаче.

- Они нас обжулили! - закричал он. - Неужели вы не видите - это одна