Брайан СТЕБЛФОРД

ЛЮБОВНИК ЛЕДИ ВАМПИР

Человек, который любит женщину-вампира,

может и не умереть молодым, но не сможет

жить вечно.

(Валахианская пословица)

Было тринадцатое июня в год Господа Нашего 1623. Великая Нормандия
лежала, зачарованная ранним теплом, и улицы Лондона купались в солнечных
лучах. Повсюду суетились людские толпы, а в порту разгружались корабли -
только сегодня их бросило якорь целых три. Один из них, "Фримартин",
прибыл из Мурского энклава и имел в трюмах товары из самого сердца Африки,
включая слоновую кость и шкуры экзотических животных. Ходили, разумеется,
слухи и о более секретных и ценных вещах: драгоценных камнях и магических
амулетах, но подобные слухи всегда сопровождали прибытие любого судна из
отдаленных частей света. Нищие и уличные мальчишки стаями собрались у
причала, как и обычно, отзываясь на подобные перешептывания, и не давали
покоя любому моряку, столь же страстно желая услышать новости, как и
получить медную монету. Казалось, что не оживлены возбуждением только лица
на тех головах, что торчали насаженными на колья над Саутваркскими
воротами. Лондонский Тауэр, однако, стоял вполне равнодушным к этой суете,
а его высокие и неприступные башни казались с улиц такими далекими, словно
принадлежали совсем другому миру.

Эдмунд Кордери, механик при дворе архидюка Жирарда, наклонил
маленькое вогнутое зеркало в бронзовом устройстве, стоявшем на его рабочем
столе, ловя лучи послеполуденного солнца и направляя их сквозь систему
линз.

Он повернулся и жестом велел своему сыну Ноэлю занять свое место на
табурете. - Скажи мне, все ли в порядке, - устало произнес он. - Я с
трудом могу сфокусировать свои глаза, не говоря уже об инструменте.

Ноэль закрыл левый глаз и приложил правый к микроскопу, затем
повернул колесико, регулируя высоту площадки для образцов. - Настоящее
совершенство, - сказал он. - Что это такое?

- Крылышко моли. - Эдмунд осмотрел полированную поверхность стола,
проверяя, готовы ли к демонстрации остальные стеклянные пластинки.
Предстоящий визит леди Кармиллы наполнял его сложным чувством тревоги,
которое он упорно загонял внутрь. Даже в прежние времена она редко
приходила в его лабораторию, но если он увидит ее здесь - на своей
собственной территории - это наверняка всколыхнет в его душе воспоминания,
до сих пор незатронутые теми короткими мгновениями, когда ему доводилось
видеть ее в доступных для публики частях Тауэра или на церемониях.

- Пластинка с водой не готова, - показал пальцем Ноэль.

Эдмунд покачал головой. - Я сделаю свежий образец, когда придет
время, - сказал он. - Живые существа хрупки, и мир в капле воды слишком
легко уничтожить.

Он посмотрел на дальний конец стола и переставил тигель, убрав его из
виду и поместив за рядом банок. Было невозможно - да и не нужно -
поддерживать стол в опрятности, но он считал это важным для сохранения
хотя бы ощущения порядка и контроля. Не давая себе поддаться нервной
суетливости, он подошел к окну и стал смотреть на искрящуюся от солнца
Темзу и на странный серый блеск видневшихся внизу покатых крыш домов. С
этой высокой смотровой точки люди казались крошечными; он находился даже
выше креста на шпиле церкви возле Кожаного рынка. Эдмунд не был человеком
набожным, но внутреннее возбуждение, требовавшее выражения в действии,
оказалось настолько велико, что вид креста на церкви заставил его
перекреститься, пробормотав ритуальную молитву. Едва проделав это, он тут
же изругал себя за ребячество.

Мне сорок четыре года, подумал он, и я механик. Я давно уже не тот
мальчик, умилостивленный любовью леди, и для этой глупой тревоги нет
никаких причин.

Но в этом внутреннем брюзжании он был осознанно несправедлив к себе.
Тревожиться его заставлял не просто тот факт, что он некогда был
любовником Кармиллы. Были еще и микроскоп, и корабль из Мура. Он надеялся,
что по реакции леди сможет оценить, насколько в действительности велики
основания для страха.

Открылась дверь, и леди вошла. Полуобернувшись, она взмахом руки дала
понять слуге, что ему не надо заходить вслед за ней, и он вышел, закрыв за
собой дверь. Она осталась одна, без сопровождения друга или фаворита. Леди
осторожно прошла через комнату, немного приподняв подол платья, хотя на
полу и не было пыли. Ее взгляд быстро скользнул из стороны в сторону,
отметив полки, чаши и многочисленные инструменты механика. Для человека с
улицы обстановка в комнате показалась бы угрожающей, попахивающей
нечестивостью, но она осталась спокойной и уравновешенной. Она
остановилась перед бронзовым инструментом, недавно собранным Эдмундом, но
прежде чем начать его рассматривать, подняла глаза и пристально
всмотрелась в его лицо.

- Ты хорошо выглядишь, мастер Кордери, - спокойно произнесла она. -
Но ты бледен. Теперь, когда в Нормандию пришло лето, ты не должен запирать
себя в этих комнатах.

Эдмунд слегка поклонился, но выдержал ее взгляд. Она, конечно же,
совершенно не изменилась с тех пор, когда они были близки. Теперь ей было
шестьсот лет - чуть меньше, чем архидюку - и в том, что касалось ее
внешности, годы оказались бессильны. Цвет лица у нее был намного темнее,
чем у Эдмунда, глаза темно-карие, волосы иссиня-черные. Уже несколько лет
он не стоял так близко к ней, и в его памяти невольно всплыл поток
воспоминаний. Для нее же все было по другому: волосы его поседели, кожа
покрылась морщинами, и он, должно быть, показался ей совсем другим
человеком. Тем не менее, когда он встретился с ней глазами, ему
показалось, что и она кое-что припоминает, и не без нежности.

- Моя госпожа, - довольно уверенно произнес он, - осмелюсь
представить своего сына и ученика Ноэля.

Ноэль склонился в более низком, чем отец, поклоне и зарделся от
смущения.

Леди Кармилла одарила юношу улыбкой. - У него твоя внешность, мастер
Кордери, - произнесла она небрежный комплимент, затем возвратила внимание
инструменту.

- Его создатель оказался прав? - спросила она.

- Да, действительно, - ответил Кордери. - Устройство весьма
хитроумное. Я был бы счастлив познакомиться с человеком, его придумавшим.
Тонкое изобретение - хотя оно подвергло суровой проверке мастерство моего
шлифовальщика линз. Мне кажется, приложив побольше старания и умения, мы
смогли бы сделать его и получше. Этот - всего лишь грубый образец, как и
можно ожидать от первой попытки.

Леди Кармилла уселась на скамью, и Эдмунд показал ей, как
прикладывать глаз к инструменту и как настраивать фокусирующее колесико и
зеркало. Она удивилась от зрелища увеличенного крылышка моли, и Эдмунд
показал ей всю серию подготовленных пластинок, как которых были другие
части телец насекомых и срезы стеблей и семян растений.

- Мне нужны более острый нож и более твердая рука, моя госпожа, -
сказал он. - Прибор обнажает неуклюжесть, с какой я делал срезы.

- О, нет, мастер Кордери, - вежливо заверила она. - Они вполне
хороши. Но нам говорили, что можно увидеть и более интересные вещи. Живых
существ, слишком мелких для обычного взора.

Эдмунд извиняюще поклонился и объяснил ей способ подготовки водяных
слайдов, а потом на ее глазах сделал новый, взяв пипеткой каплю воды из
банки, наполненной грязной речной водой. Потом он терпеливо помогал леди
перемещать пластинку, отыскивая в капле воды крошечные существа, которых
человеческий глаз не в силах разглядеть. Он показал ей существо,
перетекающее с места на место, словно оно само было полужидким, и еще
более мелких, перемещавшихся при помощи жгутиков. Она была захвачена этим
зрелищем и некоторое время смотрела, чуть-чуть перемещая пластинку
накрашенными ногтями.

- Рассматривал ли ты другие жидкости? - спросила она наконец.

- Какие именно? - переспросил он, хотя вопрос был для него совершенно
ясен и даже смутил.

Она не была в настроении церемонно обмениваться с ним словами. -
Кровь, мастер Кордери, - очень мягко произнесла она. Ее прошлое знакомство
с ним научило ее уважать его ум, и теперь он наполовину об этом жалел.

- Кровь очень быстро сворачивается, - сказал Кордери. - Я не смог
подготовить образец удовлетворительного качества. Это потребует особого
умения.

- Наверняка потребует, - заметила она.

- Ноэль сделал зарисовки многого из того, что мы рассматривали, -
сказал Эдмунд. - Не хотелось бы вам взглянуть на них?

Она согласилась с переменой темы и дала понять, что желает посмотреть
рисунки. Она перешла к столу Ноэля и начала перебирать листы бумаги, время
от времени посматривая на мальчика и хваля его работу. Эдмунд стоял рядом,
вспоминая, как чувствителен был он когда-то к ее настроениям и желаниям, и
усиленно пытаясь догадаться, О чем она сейчас думает. Нечто, скользнувшее
в одном из ее задумчивых взглядов на Ноэля, кольнуло Эдмунда внезапным
страхом, и все важные для него опасения мгновенно сменились тем, что могло
быть тревогой за сына или же просто ревностью. Он опять выругал себя за
слабость.

- Могу ли я забрать их, чтобы показать архидюку? - спросила леди
Кармилла, обращаясь скорее к Ноэлю, чем к его отцу. Мальчик кивнул, все
еще слишком смущенный, чтобы придумать подходящий ответ. Она взяла