а он. О нет, я должна стать для него важнее всего в жизни, иначе я буду
чувствовать, что ни гроша не стою как женщина.
не взял нимфу за руку, но вовремя передумал. - "Милая", - передразнила
нимфа. - Это все ерунда. Да и доброта, как ты ее понимаешь, - это не по мне.
спросил я у нимфы.
меня ничего особенного не значил - всего лишь очередная жертва
кораблекрушения... И совсем он меня не интересовал. Я забавлялась со всей
командой во главе с капитаном. Но когда они мне надоели и я их отпустила,
лишив возможности впредь портить девственниц...
они настолько пресытились любовными утехами, что больше им уже и захотеться
ничего не могло? То ли настоящие женщины слишком много теряли в сравнении с
ней?
Волшебством починила их корабль. Мой остров восполнил их запасы провизии. А
я пожелала им попутного ветра и прогнала их корабль от острова. Они уплыли,
полные целомудрия и нежелания насиловать женщин.
того, чтобы доказать самим себе, что они еще мужики, но не думаю, чтобы
Тимею это волновало. Вообще-то я сильно сомневался, что ее волновало
что-либо, кроме ее самой.
поэтому стала обожать. Он меня поразил. И когда я распрощалась с его
товарищами, я его оставила здесь, чтобы развлекаться. Но никакого
развлечения не вышло - одно только расстройство.
соболезнования, красавица.
помалкивает.
были свои пределы. И как раз там, где вера нимфы в себя кончалась,
начиналась полнейшая неуверенность, настоящий мыльный пузырь. Брат Игнатий
проколол этот мыльный пузырь своим отказом от прелестей нимфы и превратился
в вопиющий вызов ее самолюбию. И теперь для того, чтобы снова уверовать в
себя, уверовать в то, что она неотразимая, роковая женщина, оставалось
только одно - соблазнить монаха. А он никак не соблазнялся, вот и выходило,
что Тимея день за днем все больше разочаровывалась сама в себе.
потрясающую технику отказов. Всякая женщина на месте нимфы уже давно
почувствовала бы себя польщенной и отказалась бы от своих притязаний, при
этом не обидевшись.
головой.
нимфа.
смысла (это я так надеялся). В любом случае, боюсь, я не позволю ни тебе, ни
ему доказать, кто из вас победит. Мне нужна помощь брата Игнатия.
вскричала нимфа.
словно хотела обнять весь небосклон. Зрелище получилось захватывающее,
однако я был к чему-то в таком роде готов, поэтому стихи у меня как бы сами
сорвались с губ:
меня с нескрываемой ненавистью и отвращением.
должна тебе повиноваться.
брату Игнатию. - Мной повелевают, - сказала она. - Поэтому я не повелеваю
тобой. Ты свободен и можешь уходить.
монаха. Нимфа увидела это, и ее лицо исказилось болью. Брат Игнатий вскочил
на ноги и принялся жалобно восклицать:
последний обет! Тогда я предался бы страсти с тобой! Но я - человек,
посвятивший себя Господу и целомудрию! И все же сердце мое сжимается от
боли, когда я смотрю на тебя!
его горели страстью.
рядом! О нет, каждая минута рядом с тобой была такой радостью, таким
счастьем, что я даже испытывал боль, я благодарен тебе: ты позволила мне
отведать благодати! Я никогда не забуду тебя и всегда буду лелеять
воспоминания об этих дивных месяцах!
так и кипит желание. Она не могла глаз отвести от Игнатия.
страдала. Можешь ли ты подарить ей забвение?
можно было бы снизойти. И потом, нельзя же было позволить ей мстить морякам
и мешать навигации - она наверняка попытается удовлетворить уязвленное
самолюбие. Я обернулся к Фриссону.
страсти, что он напоминал почуявшего дичь бладхаунда. Выпучив налитые кровью
глаза, он пялился на Тимею.
обернулся к несчастной парочке, вспомнил вечеринки в разных кофейнях и
разразился куплетом из старинной народной песенки:
самый "дерзкий хулиган" уже тут как тут - его голова возникла над
вечнозеленой изгородью около беседки. Вскоре он появился целиком: влез на
дерево, уцепился за ветку и спрыгнул на землю. Росточком он был чуть-чуть
пониже Тимеи, если не считать рожек - коротеньких козлиных рожек. Ножки у
"хулигана" тоже были козлиные и заканчивались копытцами. С ног до головы
существо поросло густой длинной шерстью и, естественно, не нуждалось ни в
какой одежде - не только не нуждалось, оно ее и не имело. Лишь на груди у
него на шнурке болталась сиринга - флейта Пана.
внимательно.
- Ну, прямо про меня!
прыжком оказался рядом с нимфой. - Печаль надо прогнать. Такое личико, как у
тебя, должно быть беззаботным.
ответила:
еще!
лукаво усмехнувшись. - Так что берегись, прелестная распутница, скоро я
подрасту.
Верещагин Олег
Маркеев Олег
Прозоров Александр
Прозоров Александр
Свержин Владимир
Афанасьев Роман