Чтение 38–й страницы книги ~Маг-менестрель~

И пошло,тут, братцы-други,

Хоть ложись и волком вой:

Через пару дней соседу

Прострелил башку Мак-Кой.

Вслед за тем Мак-Кой-папаша

Вывел войско на покос,

Чтобы, значит, отыграться.

Но случился перекос:

Возле хэтфилдова сада,

Под прикрытием плетня,

Ожидала их засада,

Грозно вилами звеня.

Мэту удалось целиком и полностью завладеть вниманием аудитории. Вот только выражения лиц слушателей ему не очень-
то нравились - такого он не ожидал. Но песня была в самом разгаре, и он не мог взять и бросить ее на самой середине, а
Паскаль с Панегирой уже исчезли за занавеской, поэтому Мэт счел за лучшее допеть до конца. Балладу он допел, причем
уничтожению обоих семейств посвятил больше подробностей, чем их имелось в оригинале.

Как только Мэт поведал слушателям о том, как папаша Хэтфилд, после смерти
попавший в ад, встретился там с чертом, все явственно задрожали и принялись
пугливо оглядываться. Когда Мэт закончил повествование, сквайр-хозяин
поинтересовался:

- Стало быть, менестрель, Паскаль рассказал тебе историю нашего дома?

- Нет, дядя, я ничего не рассказывал, - откликнулся Паскаль, который на
последних строчках баллады появился в зале в сопровождении Панегиры.

Та зарумянилась и была чем-то очень довольна. А вот у Паскаля вид был
такой понурый, что сердце у Мэта ушло в пятки. Паскаль явно нуждался в
моральной поддержке, и Мэт поторопился:

- Да-да, ты мне, Паскаль, не рассказывал, что у вас здесь водятся
призраки.

Паскаль глянул на Мэта, но не понял, к чему тот клонит.

- Призраки? Ну... а как им тут не быть? В старых домах они всегда
водятся.

Мэту было ужасно любопытно, что же такого сказала Паскалю Панегира, но
он, конечно, не мог вот так взять и спросить друга об этом. Пришлось
продолжать разговор о призраках.

- Это понятно, вот только признаюсь, большинство из тех призраков, про
которых мне рассказывали, не были злобными, их просто неправильно понимали.

Паскаль вздрогнул и мигом стряхнул угрюмое настроение.

- Что ты! Только не здешний призрак? Он, наверное, самый ужасный из всех
призраков на свете!

- Верно, - довольно-таки спокойно проговорил сквайр. - И к тому же ты его
не видел, ты только слыхал о нем. - Он повернулся к Мэту: - Мы считаем, что
это призрак моего предка Спиро, того самого, который выстроил этот дом.
Наверное, он думает, что он до сих пор тут хозяин.

- Что, не желает уходить?

- Ушел бы, если бы смог. Но он приколдован к той комнате, где умер.

Мэт усмехнулся:

- К той самой, куда вы хотели меня отправить ночевать, если бы я
провинился, да?

- О нет, на самом деле я бы, конечно, не сделал этого! - прижал руки к
груди хозяин, но Мэт ему ни капельки не поверил.

Оказавшись в конце концов в отведенной ему комнате, Мэт не сумел ни к
чему придраться. Похоже, комната действительно предназначалась для гостей,
поскольку тут явно впопыхах прибирались, а копоти в камине собралось
столько, что ее слой просто-таки просился на радиоуглеродное датирование.
Древние гобелены на стенах, казалось, того и гляди рассыплются, но вышивка
была чудесная - стоило полюбоваться. На одной стене висела неплохая картина,
вот только обнаженные красавицы, на вкус Мэта, смахивали на женщин из
каменного века. Поразмыслив о том, почему его выселили из комнаты Паскаля,
Мэт решил, что, вероятно, это было сделано по просьбе Панегиры. Мэт, в
общем, не возражал, поскольку Паскаль во сне довольно внятно похрапывал.
Только Мэт принялся раздеваться, как послышался стук в дверь. Мэт замер, не
успев расстегнуть первую пуговицу, и тихо спросил:

- Кто там?

- Паскаль, - послышался приглушенный голос. - Впусти меня, умоляю!

Вот называется выселили! Мэт подошел к двери, отодвинул защелку и впустил
Паскаля.

- А я думал, что ты собирался провести ночь в другом месте.

- Мэтью! - возмущенно вытаращил глаза Паскаль. - Неужели ты подумал, что
честная девушка Панегира могла бы...

- Нет-нет, про нее я ничего не думал, я думал, что вот ты мог бы... - И
Мэт, защищаясь, поднял руку, дабы предотвратить поток протестов. - Но теперь
я вижу, что ошибся. Нет-нет, конечно, как ты мог бы сделать такое... с ней,
я хотел сказать. Ну а о чем же вы говорили?

- Увы! - выдохнул Паскаль и мешком опустился на кровать, обхватив голову
руками. - Она призналась, что я ей не противен, я ей даже нравлюсь, но она
не нарушит волю отца!

- Значит, она не согласна бежать с тобой, да?

- Да, не согласна и говорит, что содрогается при мысли о жизни в нищете
даже те несколько лет, покуда я смогу заработать и создать для нас достаток.

Мэт полагал, что на это уйдет больше, чем несколько лет, - по крайней
мере для создания такого достатка, который Панегира считала бы приемлемым.

- Значит, она любит пожить на широкую ногу?

Паскаль отрывисто кивнул.

- Не сказать, чтобы она обожала роскошь, но мысль о нищете ее пугает, и
еще она боится за меня - что, дескать, будет со мной, если ее отец нас
изловит.

Что ж, девушка хотя бы была честна и откровенна, правда, немного
приукрасила свои чувства. Но... если чувства Паскаля такое приукрашивание
ласкало, то...

- А сквайр Бесценини? От мысли о нем ее в дрожь не бросает?

Паскаль поежился.

- Она твердит, что считает его красивым, хотя я никак в толк не возьму
почему!

- Есть женщины, которым нравятся мужчины постарше, - медленно проговорил
Мэт. - Даже такие мужчины, что годятся им в отцы. То ли таких женщин тянет к
силе, то ли к богатству. Для них это значит, что такой мужчина будет
хорошим, так сказать, добытчиком. Это возможно, Паскаль.

Правда, положа руку на сердце, Мэт не сказал бы, что в случае с Панегирой
дело обстоит именно так.

Молодой человек застонал и снова обхватил голову руками.

- Она думает, что он станет для нее послушным котеночком, что она сумеет
уговорить его побывать вместе с ней при дворе короля Бонкорро!

- Чего только не способны сделать мужчины ради хорошенькой женушки! -
вздохнул Мэт. - Но чтобы этот тип вывез ее ко двору... вряд ли. Он ведь
простой сквайр в конце концов. Нет, Паскаль, она может и передумать.

- Но что заставит ее передумать? - воскликнул Паскаль.

- Рыцарство, - внятно и неторопливо проговорил Мэт. Должен же он подарить
парню хоть искорку надежды. - Нужно стать либо рыцарем, либо оруженосцем,
готовящимся в рыцари.

- Верно! - выпалил Паскаль, и глаза его сразу загорелись. - Женщины
просто преклоняются перед военными. А уж рыцарь - это точно будет получше,
чем престарелый сквайр, которому впереди уже ничего не светит.

<Престарелым> сквайра Бесценини Мэт все же называть бы не стал, однако он
не собирался мешать Паскалю выпускать пар.

- Это верно, - подтвердил он. - На женщин всегда притягивающе действует
военная форма, даже тогда, когда она выкована из железа.

На деле Мэт не слишком-то верил, что Паскалю удастся быстро подняться на
ступень вверх по социальной лестнице, да и Панегира вряд ли обратит на это
внимание, даже если попытка Паскаля стать рыцарем и окажется удачной. Судя
по ее словам, она все-таки скорее предпочла бы пожилого богатого сквайра,
нежели нищего молодого рыцаря. В общем и целом Мэт полагал, что Панегира не
стоит той преданности, с которой к ней относился бедняга Паскаль. Но любовь
и разум - две вещи несовместимые.

Вдруг пахнуло холодком, и свеча погасла. Мэт замер во внезапно
наступившей темноте и спросил осторожно:

- Паскаль?

- А? - отозвался тот дрожащим голосом.

- Я разве оставлял окно открытым?

- А в этой комнате вообще нету окна!

Мэт только и успел подумать, что у хозяина дурацкое чувство юмора, как
послышался слабый стон, в мгновение ока этот стон усилился, объял комнату и
стал таким оглушительным, что заболели барабанные перепонки, а от кровати
поднялась и нависла над Мэтом и Паскалем бледная фигура. Призрак ухмылялся,
и по бороде его текли слюнки. Привидение было мужского пола. На нем поверх
туники, подпоясанной широким мечом, был наброшен плащ, на груди красовался
медальон на толстой цепочке. Вместо глаз чернели дыры, рот являл собой узкую
щель. Но вот призрак перестал ухмыляться, открыл рот пошире, обнажились
острые зубы. Призрак поднял над головой руки, его ногти превратились в
хищные когтищи, готовые разорвать любого на части.

Паскаль вскрикнул и полез под кровать. Но оттуда кто-то завыл так жутко,
что Паскаль начал резво пятиться задом, страшно крича. Следом за ним из-под
кровати выскочила призрачная псина размером с немецкую овчарку.

- Спрячься за меня! - прошипел Мэт и на всякий случай встал между
Паскалем и собакой - вдруг бы Паскаль со страху его не понял.

- Паршивец! - выругался призрак, но дал собаке знак, и та бросилась к
Мэту и вцепилась зубами ему в икру. Мэту, конечно, стало страшно, но он