размера.
скажешь наперед, врага встретишь, или друга. Только мы должны все равно
показать, что их не боимся.
незнакомцами. Один из них был рыцарь в полном облачении, с опущенным
забралом. Он был в черных латах и на черном коне. Ни герба на щите, ни
флажка на копье не было. Рядом с рыцарем ехала дама на белой лошади, такой
красивой, что хотелось поцеловать ее в ноздри и дать сахару. Но сама дама,
в своем шуршащем, ослепительно зеленом платье, была еще очаровательней.
словно у птицы голосом, чуть картавя. - Кое-кто из вас слишком молод,
пожалуй, для таких мрачных мест.
для поисков? А зачем он вам нужен?
молчаливого спутника, а вы не знаете нас. И лучше мы не будем обсуждать
наших дел с незнакомцами, если вы не против. Кажется, дождик собирается?
Как вам кажется?
он поступает по своему разумению. Но позвольте и мне держаться моего
собственного. О гигантском Граде Развалин я не раз слыхала, но никто не
говорил мне о ведущей туда дороге. Путь, на котором мы стоим, ведет в
замок Харфанг, где обитают добрые великаны. Они настолько же воспитаны,
мягки, вежливы и обходительны, насколько глупы и неотесаны эти болваны с
Эттинсмура. Не знаю, расскажут ли вам в Харфанге о Граде Развалин, но одно
вам обещаю точно: добрый прием и славных хозяев. Вам было бы разумней
всего перезимовать там, или уж во всяком случае провести несколько дней,
отдохнуть и подкрепиться. Там есть где умыться, есть мягкие постели и
жаркие очаги. И на столе четырежды в день будет стоять жаркое, печеное и
всевозможные сладости.
поваляться в кровати!
думаете, нас пригласят остаться? Мы же их не знаем.
шлет им привет, и посылает к Осеннему пиру двух милых южных деток.
достигли Харфанга, постарайтесь не подходить к воротам слишком поздно. Ибо
они затворяют ворота во второй половине дня, и уже никому не открывают,
сколько ни стучи.
прощание рукой. Квакль-бродякль снял шляпу и поклонился весьма сухо.
Молчаливый рыцарь и дама поскакали к мосту. Кони их глухо цокали копытами.
направляется эта дамочка. Таких нечасто встретишь в стране великанов, а?
Честное слово, не к добру эта встреча.
горячий стол и теплые комнаты. Лишь бы этот Харфанг был не слишком далеко.
побольше.
самих говорить отказался.
что, не понравились?
все время?
только смотреть на нее и слушать ее чудный голос. Я бы на его месте вела
себя точно так же.
забрало.
кроме человека.
помолчав, - вообще пустоты. В смысле, чего-нибудь невидимого.
тебе в голову забредают такие мысли?
невпопад. Лучше подумаем об этих добрых великанах и поторопимся к
Харфангу. Хотел бы я знать, далеко ли еще идти.
то, что Джил и Ерш раньше не пускались в перебранки, но такая серьезная
размолвка получилась впервые. Лужехмур вообще не хотел, чтобы они шли в
Харфанг. Он уверял, что ему неизвестно, какой смысл великаны могут
вкладывать в слово "добрый" и что в любом случае среди знаков Аслана не
было никаких визитов к великанам, пускай даже самым добрым в мире. Но дети
слишком устали от ветра и дождя, от костлявой дичи, зажаренной на костре,
от сырой и холодной земли вместо кровати. В конце концов Лужехмур
согласился, выставив одно условие. Он потребовал, чтобы без его разрешения
дети ни в коем случае не говорили добрым великанам о том, что они пришли
из Нарнии, и о поисках принца Рилиана. Дети согласились. И все трое
отправились в путь.
совсем трудно. Дорога вела через нескончаемые ущелья, продуваемые жестоким
северным ветром. Никакого топлива не было. Не было и овражков, чтобы
укрыться на ночь. Земля под ногами стала совсем каменистой, и если днем у
них ныли только ноги, то по ночам - все тело.
Харфанге, слова ее в конечном счете подействовали на детей плохо. Теперь
они только и думали о горячей еде, теплых постелях и крыше над головой. Ни
об Аслане, ни о пропавшем принце речи уже не было. К тому же Джил
перестала каждый вечер и каждое утро повторять свои знаки. Сначала она
оправдывалась тем, что устала, а потом знаки и вовсе вылетели у нее из
головы. Мысли о Харфанге даже не прибавили им бодрости, наоборот: теперь
дети все больше жалели себя, ныли и раздражались.
пор, расширилось и вышло в темный хвойный бор. Горы остались позади. Перед
путниками расстилалась пустынная каменистая равнина, а еще дальше высились
снежные пики. Но между путниками и этими вершинами стоял холм с плоской
вершиной.
сияли огни. Огни! Не лунный свет, не костры, а домашний, радостный ряд
освещенных окон. Если вам не доводилось неделями странствовать по диким
местам, вы вряд ли поймете чувства, охватившие наших путников.
добавил: - Эй! Дикие гуси! - Он тут же сорвал с плеча лук и подстрелил
жирного гуся. Нечего было и думать засветло добраться до Харфанга. Но во
всяком случае они разожгли костер, поели, и ночь началась теплее, чем
обычно за последнюю неделю. Когда огонь погас, снова стало страшно
холодно, и их одеяла к утру совсем промерзли.
ждут горячие ванны!
обложенное снеговыми облаками, трава под ногами почернела от мороза, ветер
дул такой сильный, что, казалось, готов содрать с вас кожу. После спуска
на равнину древняя дорога оказалась почти совершенно разрушенной.
Приходилось пробираться по огромным разбитым глыбам, между валунами, по
щебенке. Небольшое удовольствие, когда ступни совсем стерты. И даже
привала нельзя было устроить из-за холода.
десять минут они уже ложились довольно густо, через двадцать землю покрыл
тонкий снежный ковер, а полчаса спустя самая настоящая метель слепила им
глаза и, казалось, не собиралась уняться до конца дня.
наши путники почти ничего вокруг не различали. Подойдя к невысокому холму,
отделявшему их от освещенных окон, они уже не могли его толком различить.
Приходилось напрягать глаза даже для того, чтобы видеть происходящее на
расстоянии двух шагов. Конечно, разговаривать при этом у них никакой охоты
не было.
были правильной кубической формы, но никто из путников этого не заметил,
потому что не приглядывался. Их куда больше заинтересовал скалистый уступ
высотой в метр с лишним, лежавший прямо на пути. Длинноногий квакль,
впрочем, не без труда вскочил на него и помог остальным. На уступе было
Бажанов Олег
Суворов Виктор
Суворов Виктор
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Афанасьев Роман