дюйма длиной, но кожа не задета. Придавив бестию блокнотом, я бросился к
окну проверить, как дела у капитана.
мухобойкой. Рыбы не обращали на него внимания; те немногие, что еще
оставались, с оскорбительной легкостью огибали его и одна за другой
улетали вслед удалявшейся стае. Десперандум вертел лопаткой как
заведенный, но тщетно - дьявольские создания уворачивались от лезвия,
проходя буквально на волосок от него. Внезапно одна из рыб ринулась
вниз. Я подумал было, что она промахнулась, но в следующий миг заметил,
как на шее Десперандума проступает алая полоса. Капитан взвыл и прямо
рукой сбил обидчицу на палубу, изрезав себе пальцы. Не дав рыбе
опомниться, он подпрыгнул и раздавил ее всмятку. Кровь из раны на шее
скатывалась ему за ворот. Стремительным выпадом он сразил и тут же
размазал по палубе еще одну. Затем погнался за небольшой стайкой,
ухитрившись разрубить одну рыбину на лету; ее голова скатилась за борт.
Из ниоткуда появилась новая тварь и полоснула его по руке. С
нечеловеческим проворством Десперандум выхватил ее из воздуха и раздавил
в кулаке. Крови на палубе заметно прибавилось. Остальные сочли за благо
набрать высоту и не связываться с капитаном - в самом деле,
потребовались бы сотни таких царапин, чтобы причинить ощутимый вред
человеку его комплекции.
удалявшейся орде. Отставшие изо всех сил спешили занять место в строю.
Десперандум, не обращая внимания на раны, смотрел им вслед, пока стая не
растворилась вдали. Лопатка, дребезжа, покатилась по палубе; капитан
приблизился к укрытию.
несчастью, их головы повреждены. А ведь именно там, скорее всего, и
помещаются радарные органы. Какая жалость.
ненадолго приснял маску, успев проговорить на выдохе:
кованый башмак опустился точно на блокнот. Я вздрогнул.
приподнял блокнот и сочувственно рассмотрел сплющенные останки. - Ничего
не разобрать. Не везет, так не везет. Да, Ньюхауз, я хочу извиниться за
то, что накричал тут на вас. Я был малость не в себе.
если мы сойдем с курса. Китов там считай что нет, для них это будет
пустой тратой времени. А недовольство на корабле - это не то, что нам
нужно, верно?
судовому врачу, чтоб заглянул ко мне в каюту.
***
крови. Ночью, когда все, кроме вахтенного, спали, я отдраил палубу
песком.
Глава 11
Утес
беспокоили. От повязок капитан отказался, выставив на всеобщее обозрение
паутину черных от йода швов, наложенных первым помощником.
похода - Крошащиеся Острова, славящиеся своими гидропонными плантациями.
Здесь выращивалось девяносто процентов сушняцкого табака и более
половины зерна для пивоварения. К берегу мы приставать не стали, правда
обменялись приветствиями с несколькими торговыми судами и креветколовом.
У какого-то старика я купил новый перочинный ножик.
отсеке "Выпада". Иногда я подумывал о том, чтобы прямо спросить
Десперандума о тайнике - кто знает, вдруг он и сам понятия не имел о
двигателе, пропеллере и баллонах с кислородом. Но в конце концов решил
поостеречься... Мы загарпунили еще четырех китов, так что работы
хватало. Без акул, ясное дело, не обошлось. Местные твари слегка
отличались от тех, что обитали у полуострова Чаек, однако уже знакомые
нам злобные оскалы, летучие рыбы-навигаторы и незвериный ум имелись и
здесь. Позабыв о ранах, Десперандум кидался в бой наравне с остальными,
и без устали мотал лопаткой* из стороны в сторону. Акулы опасались
приближаться к нему, но однажды летучая рыба, избегнув сетей Далузы,
оттяпала капитану кусок уха. Десперандум сбил обидчицу на палубу и
растоптал всмятку, после чего старался целить акулам по глазам.
Ослепнув, они теряли осторожность и яростно таранили борта "Выпада",
выпрыгивали из пыли и грызли перила. Покончив с перилами, они кусали
все, что ни попадалось. Команде пока что удавалось не попадаться: при
виде того, с каким остервенением рубится капитан, матросы предпочитали
держаться в стороне. Впрочем, у лишившихся зрения акул времени почти не
оставалось - как правило, Десперандуму хватало двух секунд, чтобы
скользкой от крови лопаткой довершить начатое. Вскоре мы достигли еще
одной вехи своего пути. На горизонте постоянно виднелись утесы - будто
крепости, с древних башен которых в сумерках стекал розовый перламутр
отраженного света. Сейчас же мы приблизились к пятидесятимильному
подножию наиболее отвесной стены сушняцкого кратера, к чуду природы,
обычно именуемому просто "Утес".
мог бы рассказывать часами, но так и не выразить того потрясающего
воздействия, которое оказывает на наблюдателя семидесятимильный колосс.
И все же я попытаюсь. С какой скоростью человек способен карабкаться по
скале? Мили две в день? Пусть будет две мили. Читатель, поднявшись на
две мили, вы не покорили бы даже валунов, что громоздятся у основания
Утеса. К концу второго дня восхождения вам станет трудно дышать. С
кислородной маской вы осилите еще милю. После придется облачиться в
космический скафандр. Прежде, чем вы доберетесь до середины, на дневном
небе зажгутся звезды. Через месяц вы будете ступать по камням, которые
за последние четыре миллиарда лет не тревожил никто. Там, наверху, все
очень старое, очень холодное и очень мертвое. Нет ветра, способного
шевельнуть пыль, копившуюся на протяжении бесчисленных эпох. Нет ручьев,
торящих русло, нет росы, замерзающей в трещинах скал, нет ни мхов, ни
лишайников, что с терпеливым упорством, будто чувствительными пальцами,
шарят по склону в поисках крохотных зацепок. Может, раз в десять лет
струйка пыли неслышно скользнет меж древних камней вниз, к безводному
морю.
оказались бы на безвоздушной пустоши, в окружении истерзанных,
раздробленных камней, этих безгласых свидетелей безумной жары и
убийственного холода. Обернись и взгляни назад, читатель. Ты видишь
кратер? Широкий, округлый и величественный. Там, внизу, над морем пыли
блестит на солнце океан воздушный. Почти миллион человек живет на дне
этой гигантской дыры, этого невероятного кратера, этого единственного
широко раскрытого глаза на пустом лике планеты.
и мы вернемся на Остров, на твердую землю... - Она замурлыкала в ответ,
и я улыбнулся ей в полутьме.
разживусь хорошими деньгами. - Примерно через четыре месяца, прикинул я.
С запасом хватит, чтобы известить торговцев Пламенем на Мечте о том что
здесь творится и о моем последнем улове. Пара пакетов моего забойного
зелья - и они будут землю рыть, лишь бы залучить меня к себе. Рано
отчаиваться - я знаю химиков с Мечты, которые наверняка сумеют
синтезировать Пламя. А то и улучшить.
"выглядит", - но с деньгами мы сможем все на свете! Например, изменить
твой метаболизм, или, если это окажется слишком сложным, я изменю свой.
Мы будем жить вместе долгие годы, а может - столетия. Если захочешь,
заведем детей. Никакого ответа. Испугавшись тишины, я снова заговорил.
стать очень прочной и очень долгой, - не унимался я. - Не знаю почему,
но я люблю тебя, люблю безумно, и именно поэтому...
в путешествие. Кажется, я уже говорил о своей страсти к собиранию колец.
Этим я особенно дорожил: небольшое терранское земноводное из серебра;
одна из четырех мощных и длинных лап вытянута дугой и касается головы.
Махров Алексей
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Василенко Иван
Шилова Юлия
Березин Федор