Чтение 3–й страницы книги ~О мышах и людях~

- Но ведь ты его любишь.

- Все равно не хочу, Джордж. Тебе бы отдал. Сам к нему и не
притронулся.

Джордж все так же угрюмо смотрел в огонь.

- Подумать только! До чего хорошо мне жилось бы без тебя!
Рехнуться можно! А с тобой ни минуты покоя.

Ленни все еще сидел на корточках. Он поглядывал в темную даль за
рекой.

- Джордж, ты хочешь, чтоб я ушел?

- Куда ты, на хрен, пойдешь?

- Вон туда, в горы. Найду какую-нибудь пещеру.

- Да? А жрать чего будешь? У тебя ведь не хватит соображения, даже
чтоб раздобыть себе жратву.

- Что-нибудь раздобуду, Джордж. Мне ведь не нужна вкусная еда с
кетчупом. Буду лежать на солнышке, и никто меня не тронет. А найду
мышь, оставлю себе. И никто ее не отнимет.

Джордж бросил на него быстрый испытующий взгляд.

- Обиделся, да?

- Ежели я тебе не нужен, пойду в горы да сыщу пещеру. Могу хоть
сейчас уйти.

- Нет... Послушай, Ленни, я просто пошутил. Конечно, я хочу, чтоб
ты остался со мной. Вся беда в том, что ты всегда давишь этих мышей. Он
помолчал.- Знаешь, что, Ленни, как выпадет случай, подарю тебе щенка.
Может, его не задавишь. Щенок лучше, чем мышь. И гладить его можно
крепче.

Но Ленни не попался на удочку. Он знал, чем пронять Джорджа.

- Ежели я тебе не нужен, ты скажи, я уйду прямо в горы и буду жить
один. И никто не отнимет у меня мышь.

Джордж сказал:

- Я хочу, чтоб ты остался со мной, Ленни. Господи, если я тебя
брошу, ведь тебя же кто-нибудь примет за койота да подстрелит. Нет уж,
оставайся. Твоя тетка Клара, покойница, огорчилась бы, узнай она, что
ты убежал.

Ленни вкрадчиво попросил:

- Расскажи мне... как тогда...

- Про что рассказать?

- Про кроликов.

- Не морочь мне голову,- огрызнулся Джордж.

- Ну, Джордж, расскажи. Пожалуйста, Джордж. Как тогда! - взмолился
Ленни.

- Стало быть, нравится? Ну ладно, слушай, а уж потом поужинаем...

Голос Джорджа потеплел, смягчился. Он произносил слова чуть
нараспев, но быстро, видимо, рассказывал об этом не в первый раз.

- Люди, которые батрачат на чужих ранчо, самые одинокие на свете.
У них нет семьи. Нет дома. Придут на ранчо, отработают свое, а потом -
в город, денежки проматывать, и глядишь, уж снова на другое ранчо
подались. И в будущем у них ничего нет.

Ленни ловил каждое слово.

- Во-во, правильно. А теперь расскажи про нас.

Джордж продолжал:

- Но мы совсем не то, что они. У нас есть будущее. И тебе и мне
есть с кем поговорить, о ком позаботиться. Нам незачем сидеть в баре и
накачиваться виски только потому, что больше некуда деваться. Иной
человек попадает в тюрьму и может сгнить там - никто и пальцем не
шевельнет. Другое дело - мы.

- "Другое дело - мы!- подхватил Ленни.- А почему? Да потому...
потому, что у меня есть ты, а у тебя есть я, вот почему".-Он радостно
засмеялся.- Говори же, Джордж, говори!

- Но ведь ты и так все знаешь наизусть. Можешь и сам рассказать.

- Нет, ты. Вдруг я чего-нибудь позабуду. Расскажи, как оно будет.

- Ну уж ладно. Когда-нибудь мы подкопим деньжат да купим маленький
домик, несколько акров земли, корову, свиней и...

- "И будем сами себе хозяева! -воскликнул Ленни. И заведем
кроликов". Говори дальше, Джордж! Про наш сад, и про кроликов в
клетках, и про дожди зимой, и про печь, и какие густые сливки мы будем
снимать с молока - хоть ножом режь. Расскажи, Джордж.

- Отчего ж не сам? Ведь ты все знаешь.

- Нет... лучше ты. У меня так не выходит... Говори, Джордж. Про
то, как я буду кормить кроликов.

- Так вот,- сказал Джордж.- У нас будет большой огород, и кролики,
и цыплята. А зимой, в дождь, мы плюнем на работу, затопим печь, станем
сидеть себе около нее да слушать, как дождь стучит по крыше... А, черт!
- Он вынул из кармана перочинный нож.- Дальше некогда рассказывать.- Он
вскрыл ножом одну жестянку и передал ее Ленни. Потом вскрыл вторую. Из
бокового кармана он достал две ложки и одну дал Ленни.

Они уселись у костра и стали дружно жевать, набивая рты бобами.
Несколько бобов выпали у Лонни изо рта.

Джордж ткнул в его сторону ложкой.

- Что ты скажешь завтра, когда хозяин спросит тебя о чем-нибудь?

Ленни перестал жевать, сглотнул. Лицо его стало сосредоточенным.

- Я... я... буду молчать.

- Молодец! Вот это здорово, Ленни. Никак, ты поумнел. Заведем
ранчо, и, так и быть, присматривай за кроликами. Только больше ничего
не забывай.

У Ленни дух захватило от радости.

- Я буду помнить,- сказал он.

Джордж снова взмахнул ложкой.

- Послушай, Ленни. Оглядись хорошенько. Можешь ты запомнить это
место? Ранчо вот там, в четверти мили отсюда. Нужно все время идти
вдоль реки.

- Конечно,- сказал Ленни.- Я могу запомнить. Ведь я запомнил, что
нужно молчать.

- Конечно, запомнил. Так вот, Ленни, если ты чего натворишь, как
раньше, сразу же бегом сюда и затаись в кустах.

- Затаись в кустах,- медленно повторил Ленни.

- Да, затаись в кустах и жди меня. Запомнишь?

- Конечно, Джордж. Затаиться в кустах и ждать тебя.

- Но гляди, если что натворишь, не позволю тебе кормить кроликов.

Он швырнул пустую жестянку в кусты.

- Я ничего не натворю, Джордж. Я буду молчать.

- Ладно. Тащи свое одеяло к костру. Здесь хорошо спать. Видны небо
и листья. Не подбрасывай больше хворосту. Пускай костер помаленьку
угасает.

Они расстелили одеяла на песке. Костер догорал, и круг света
суживался; кроны деревьев исчезли в темноте, и проступали лишь толстые
стволы, Ленни спросил:

- Джордж, ты спишь?

- Нет. Чего тебе?

- Давай заведем кроликов разных мастей.

- Само собой,- отозвался Джордж сонно.- Красных, и синих, и
зеленых кроликов, Ленни. Мильоны всяких кроликов.

- И чтоб пушистые, Джордж, такие, как на ярмарке в Сакраменто. -
Да, пушистые, само собой.

- Но ведь я могу и уйти, Джордж, буду жить в пещере.

- И к черту тоже можешь уйти,-сказал Джордж.- А теперь заткнись.

Раскаленные уголья постепенно угасали. За рекой, в горах, завыл
койот, с другого берега отозвалась собака. Легкий ночной ветерок
шевелил листья сикоморов.

Длинный, прямоугольником, барак. Стены внутри побеленные, пол
некрашеный. В трех стенах - маленькие квадратные оконца, а в четвертой
- тяжелая дверь с деревянной щеколдой. По стенам восемь коек, пять из
них застелены одеялами, а на трех - лишь холстинные тюфяки, Над каждой
койкой прибит ящик из-под яблок, нечто вроде полки для вещей
постояльца. И полки эти завалены всякой всячиной - мылом и пачками
талька, бритвами и ковбойскими журналами; на ранчо их так любят читать,
и хотя смеются над ними, но втайне верят каждому слову. А еще на полках
лекарства в пузырьках и гребни; кое-где на гвоздях, вбитых рядом, висят
галстуки. В углу - черная чугунная печь, труба ее выходит наружу прямо
через потолок, Посреди комнаты большой квадратный стол, на нем валяются
истрепанные карты, а вокруг вместо стульев расставлены ящики.

Около десяти часов утра солнце заглянуло в одно из оконцев, бросив
на пол пыльный сноп света, и в этом свете, словно яркие искры,
закружились мухи.

Стукнула деревянная щеколда. Дверь отворилась, и вошел высокий
сутулый старик в синих джинсах; в левой руке он держал большую швабру.
За ним вошел Джордж, а за Джорджем Ленни.

- Хозяин ждал вас вчера вечером,- сказал старик.- Он здорово
разозлился, когда вы не пришли, хотел поставить вас на работу еще нынче
утром.

Он вытянул правую руку, и из рукава высунулась круглая, как палка,
культя.

- Занимайте вон те две,- сказал он, указывая на койки возле печи.

Джордж шагнул вперед и бросил одеяла на мешок с соломой, служивший
тюфяком. Он оглядел полку и взял с нее маленькую желтую баночку, j

- Послушай, а это что такое?.

- Не знаю,- ответил старик.

- Здесь написано "Лучшее лекарство от вшей, тараканов и других
паразитов". Куда ты нас привел? Нам этакая живность ни к чему.

Старый уборщик сунул швабру под мышку, протянул руку и взял
баночку.