от него вид ее искалеченного лица.
чтобы продолжать. Она смотрела на его лицо, все лицо, каждую часть. Она
подняла руку и коснулась его волос.
У меня есть квартира и работа. У меня такой голос и такие плечи и я вешу
на сто фунтов больше, чем три года назад. - Он наклонился и быстро
поцеловал ее. - Но я не изменился, Зи. Я не изменился. - Он коснулся ее
лица, осторожное воздушное прикосновение. - Тебе больно?
дотянуться до одного уголка рта. - Я изменилась.
было далеко. Но в любом случае никто другой не стал бы - не стал... что
случилось? Ты хочешь рассказать мне?
- он сейчас судья или что-то в этом роде. Он пришел повидаться с Людоедом.
Он думал, что ты девушка. Я имею ввиду взрослая девушка.
он узнал?
Она пожала плечами. - Так или иначе, девушка пришла поговорить с Людоедом,
а судья следил за ней и думал, что это ты. Людоед тоже так думал. Он
послал Гавану найти ее. Гавана не смог ее найти.
случае долго. Я - не помню.
дышать.
охотится за тобой прямо в эту минуту!
немного вина, у которого был вкус осени. Он говорил о карнавале и Солуме и
Гоголе. Он упомянул "Малышку", а затем говорил о новых вагонах-платформах
и о продовольственном складе и проблемах с профсоюзом подсобных рабочих.
Он сказал что-то о профсоюзе музыкантов и что-то о музыке и что-то о
гитаре и затем о выступлении, которое у нас когда-то было. А затем он
снова говорил о зверинце и конферансье, и снова вернулся к тебе. Ты
понимаешь? Просто упоминал тебя и уходил в сторону и возвращался обратно
снова и снова. Всю ночь, Горти, всю, всю ночь!
мной уголком глаз. Я сидела и пыталась пить вино и пыталась есть, когда
Кухарка принесла обед и полуночный завтрак и завтрак утром, и пыталась
улыбаться, когда он замолкал на минуту. Он не дотронулся до меня, он не
ударил меня, он не спросил меня!
У меня все болело. Он кричал. Кто такой Горти, где Горти, кто такая
малышка, почему я прятала Малышку... Я просыпалась и просыпалась. Я не
помню времени, когда я засыпала или теряла сознание, или что это было. Я
проснулась с глазами залитыми моей кровью, подсыхающей, а он говорил о
механиках каруселей и электроснабженцах для прожекторов. Я проснулась у
него на руках, он шептал мне на ухо о Банни и Гаване, они должны были
знать, кто такой Горти. Я проснулась на полу. У меня болело колено. Был
чудовищный свет. Я подпрыгнула от боли, которую он причинял. Я выбежала из
двери и упала, мое колено не сгибалось, это было во второй половине дня и
он поймал меня и приволок обратно и бросил меня на пол и снова включил
этот свет. У него было зажигательное стекло и он заставил меня выпить
уксус. У меня распух язык, я...
она видела, что он делает и Банни убежала и пришел Гавана и ударил Людоеда
куском трубы, а Людоед сломал ему шею он теперь умрет, а я...
ударил ее расчетливо по неповрежденной щеке.
болезненными рыданиями. Горти попытался говорить с ней, но его нельзя было
услышать сквозь ее плач. Он встал, повернулся, осторожно опустил ее на
диван, побежал и намочил полотенце холодной водой и вытер ее лицо и руки.
Она резко прекратила плакать и уснула.
успокоилась. Он положил свою голову медленно возле ее став на колени возле
дивана. Ее волосы были у него на лбу. Скрестив руки он взял себя за локти
и начал тянуть. Он сохранял это напряжение пока его плечи и грудь не стали
пульсировать от боли. Ему нужно было оставаться возле нее, не двигаться,
но в то же время снять черное напряжение ярости, которое нарастало в нем,
и работа, которую выполнял ли его мускулы спасла его рассудок без
малейшего движения, которое могло бы разбудить спящую девушку. Он долго
стоял так на коленях.
сдвинул ее и не дотронулся, только снял с нее обувь и накрыл пуховым
одеялом. В предутренние часы он принес подушку из спальни и положил ее на
пол между диваном в студии и дверью, и растянулся там, чтобы слышать как
она дышит и с кошачьей внимательностью прислушиваться к малейшему шороху с
лестницы и лестничной площадки.
сказал:
улыбнулась.
прачечную и через полчаса вернулся с выстиранной и высушенной одеждой.
Еда, которую он купил по дороге была не нужна; она уже вовсю была занята
приготовлением завтрака, когда он вернулся - яичница "как на автозаправке"
(жареные яйца в центре кусочков хлеба, из которых серединки выдавлены
стаканом для молока) и хрустящий бекон. Она забрала у него продукты и
проворчала на него.
роту!
восстанавливать силы, чем над ее протестами. Он прислонился к стене
скрестив руки, наблюдая как она прихрамывая ходит по кухне, завернутая с
головы до пят в то, что для него было плотно облегающим банным халатом, и
пытался не думать о том факте, что она вообще им воспользовалась. Однако
он понимал, видя ее хромоту, видя, что случилось с ее лицом...
игру под названием "А помнишь...", которая, если разобраться, является
самой захватывающей игрой в мире. Затем был молчаливый период, когда для
каждого из них вида собеседника было достаточно для общения. Наконец Горти
спросил:
успешным. Горти сказал:
и обо мне тоже.
медленно подняла одну, положила ее на и вокруг другой, и когда говорила,
сжимала ее.
на своей койке, в трейлере. Я знала, что я сказала ему все - кроме того,
что я знаю, где ты находишься. Он все еще думает, что ты та девушка. Я
слышала его голос. Он был с другого конца трейлера, в комнате Банни. Банни
была там. Она плакала. Я слышала, как Людоед увел ее. Я подождала, а
потом, вытащила себя наружу и к двери Банни. Я зашла вовнутрь. Гавана
лежал там на кровати с жесткой шиной вокруг шеи. Ему было больно говорить.
Он сказал, что Людоед лечит его, лечит его шею. Он сказал, что Людоед
собирается заставить Банни сделать работу для него.
сделать все, что угодно.
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Круз Андрей