кровь залила траву. Она не слышала и не видела, как взвыли мужчины,
которых топтали копыта и разил князев меч. Тенью нависла над нею ее
противница. Высоко поднялась рука изгнанницы, в которой сверкнул кинжал,
но прежде, чем опустить его, женщина подняла глаза. Копыта ударили ее
изящно и жестоко, узкая злобная голова нагнулась и пырнула сбоку острыми
рогами. Изгнанница отшатнулась, корчась от боли. Нож ее взметнулся
вверх, целясь в седока.
ударили молнии.
громко закричала, зажав ладонью глаза, и отлетела прочь.
замер, махая обожженной рукой. Огонь в его ладони горел уже не так ярко,
остались лишь золотые угольки. Санелин не могла отвести от него глаз, не
могла говорить. И тут чей-то могучий кулак сбросил мальчика наземь.
врага. Человек, сбивший Мирейна, обернулся и увидел, что он совершенно
один, беззащитен, а позади него - черный пони. Не раздумывая, он
бросился наутек.
платья. Рыжий жеребец стоял над человеком в темно-зеленой одежде,
сжимавшим в руке окровавленный меч. Конь принюхивался к яркой шевелюре,
вдыхая запах крови.
останавливаясь, она подползла к сыну. Тот неподвижно лежал, откинув
руку, по которой от локтя до запястья тянулся длинный, но неглубокий
порез. Ладонь пламенела, как будто на нее вылили расплавленное золото.
Санелин упала рядом и припала к ней губами. Ладонь излучала жар, - то
был знак, которым бог отметил своего сына. И которым сразил изгнанницу.
***
что-то шептал ветер. Рыжая кобылка паслась на поляне; горделивые боевые
рога не венчали ее голову, раненый князь не лежал у ее ног. Никаких
убитых, никакого мальчика и его пони, никакой умирающей жрицы. Элиан
была одна и очнулась как раз в том месте, где умерла святая и где ее
собственный отец едва не нашел свою смерть. Он выжил лишь благодаря
Мирейну, который пришел в себя, исцелил князя дарованной ему богом силой
и доставил обратно в город.
князь, перекинутый через седло своего боевого коня и поддерживаемый
сзади мальчиком, и пони, плетущийся следом как собачонка. А к спине пони
привязано обрывками пятнисто-зеленой ткани тело невесты Аварьяна.
другое, от которого она готова была закричать. Лицо убийцы, ужасное
своей красотой, точно сделанный из золота и серебра череп. Глаза, из
которых ушло все человеческое, - огромные, слепые глаза демона, блеклые,
как потускневшие жемчужины. Даже слепые, они рыскали вокруг, пытаясь
определить того, кто их уничтожил. - Нет, - прошептала Элиан. Она едва
отдавала себе отчет в том, что именно сейчас отвергает. Ненависть - да;
угрозу Мирейну, а через него - Хан-Гилену и его князю. Но больше всего,
вероятно, сам этот сон. Такие сны ниспосылает бог как дар властителям
Хан-Гилена во имя защиты царства. Но Элиан покинула свою страну. Она не
может быть пророчицей.
водоема, но в изумлении отпрянула. В чистой воде одно за другим
возникали видения. Власти, пророчества, судьбы, богатства и вердикты
королей. Они затягивали ее душу и взор, затягивали в глубины,
уготованные для прирожденной провидицы. Их было так много... так
много...
осмелились мучить ее? Элиан наклонилась, крепко зажмурив глаза, и стала
пить. В глубине души она почти ожидала, что у воды будет привкус крови и
железа, но та оказалась чистой и очень холодной и утолила ее ужасную
жажду.
на воде да еле видимые очертания камней на дне заводи.
был теплый и ароматный. Кобылка мирно паслась. Когда Элиан на нее
посмотрела, она остановилась и лениво согнала с бока муху. Какие бы силы
света и тьмы ни завели принцессу в эту потаенную лощину, беспокоить ее
они пока не намеревавшись.
скакать, спасаться. Но холодный рассудок удерживал от этого шага. Даже
на таком расстоянии от города любой крестьянин узнал бы княжескую кобылу
и всадницу и любая погоня настигла бы их. Здесь они в надежном месте, в
эту лощину никто не заглянет; а когда опустится темнота, они отправятся
в путь.
а уединенность - ловушкой. Как сам Хан-Гилен, окруженный и осажденный,
как сама Элиан.
воды. Солнце ползло по небу.
видения посещают отца и Хала. Я не могу вернуться!
пророчица. Ты наделена божьим даром и не можешь отказаться от него".
лежит на Алтаре Видений над живой водой. Вернись. Откажись от своей
детской глупости. Возьми то, что тебе предназначено".
уздечку. Это была старая игра, но у Элиан не хватило терпения включиться
в нее. Она послала мысленный приказ, хлесткий, как удар хлыста. Кобыла
остановилась как вкопанная.
голосом воды. Глубокий, спокойный, чарующе знакомый. - Ты играешь в
обязанность. Неужели то, что ты сбилась с пути, не отрезвило тебя?"
нее на лбу. Руки ее и до того тряслись, а теперь и вовсе вышли из
повиновения.
не это. "Неужели?"
Или любила?
седлу свою поклажу и, наконец, забралась сама.
Элиан". Она ответила ударом на удар:
не попалась. Ложью меня не возьмешь.
раскрыл тебя мне".
деревьями прятались черные тени, кроваво-красное небо проглядывало
сквозь ветви.
темная фигура, увенчанная короной огня. - Дочь, то, что ты делаешь, это
безумие. Вернись к нам".
любит тебя". - Я не могу.
ожесточитесь. Что бы там ни говорила мать, князь Орсан Хан-Гиленский
совсем не собирался потакать дочери. Он вырастил ее так, как она
пожелала, - как мальчика, не только в смысле образования, но и в смысле
наказаний, которым она подвергалась в той же степени, что и братья.
"Элиан". Ее тряхнуло в седле, но она еще настойчивее послала сенеля
вперед. "Это не детские игры. Ты вернешься, или мне заставить тебя?"
мысли о бегстве, и отец вошел туда. Даже сейчас в глазах его было больше
горя, чем возмущения. Он простер руки. "Дочь, вернись домой".
скоростью неслось по темнеющему лесу. Но мысленно она забилась в
крепость неповиновения, а над ней нависал отец, окутанный красно-золотым
пламенем собственной магии. Он был значительно сильнее ее. "Ты - плоть и
кровь Хан-Гилена. Эта авантюра - горькая насмешка и над твоим
происхождением, и над твоей властью. Так может поступить или ребенок,
или трус. Но не владычица Хан-Гилена".
Элиан вспыхнула искорка. - Нет. Я поклялась. И останусь верна своей
клятве, пусть даже пытаясь это сделать. "Ты вернешься домой".
стали. В безумии сопротивления она силилась взять себя в руки. Земля,
Три Стены воли. Отец. Но наверху - открытое небо. И она рванулась туда.
ныло, она едва оторвала пальцы от гривы, чтобы схватить поводья и
направить своего скакуна. В какое-то мгновение она оказалась на грани
паники, но тут ее глаза различили смутные очертания деревьев и
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия